Рейтинговые книги
Читем онлайн Книга о хорошей речи - Ирина Голуб

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 70

Как и всякие повторы, тавтологические сочетания повышают эмоциональность речи: Седьмая симфония [Шостаковича] посвящена торжеству человеческого в человеке… На угрозу фашизма — обесчеловечить человека — композитор ответил симфонией о победном торжестве всего высокого и прекрасного (А. Н. Толстой).

Возможность каламбурного столкновения однокоренных слов позволяет использовать тавтологию как средство создания комизма. Этим приемом блестяще владели Гоголь, Салтыков-Щедрин (Позвольте вам этого не позволить; Писатель пописывает, а читатель почитывает). Как средство комизма используют тавтологию и современные авторы юмористических рассказов, фельетонов, шуток (Деловитость: делай не делай, а всех дел не переделаешь).

Повторение слов

Ущерб информативной насыщенности речи наносит и повторение слов. Лексические повторы нередко сочетаются с тавтологией, плеоназмами и обычно свидетельствуют о неумении автора четко и лаконично сформулировать мысль. Например: Общежитие — дом, в котором студенты живут пять долгих лет своей студенческой жизни. Какой будет эта жизнь — зависит от самих жителей общежития. Но может стать и стилистическим приемом, усиливающим выразительность речи. Лексические повторы помогают выделить важное в тексте понятие (Век живи, век учись; За добро добром платят. — Поговорки). Этот стилистический прием мастерски использовал Л. Толстой:

Она [Анна] была прелестна в своем простом черном платье, прелестны были ее полные руки с браслетами, прелестна твердая шея с ниткой жемчуга, прелестны вьющиеся волосы расстроившейся прически, прелестны грациозные легкие движения маленьких ног и рук, прелестно это красивое лицо в своем оживлении; но было что-то ужасное и жесткое в ее прелести.

К повторению слов как средству логического выделения понятий обращаются публицисты. Интересны, например, заголовки газетных статей: «Опера об опере» (о спектакле музыкального театра), «Будь человеком, человек!».

Повторение слов обычно свойственно эмоционально окрашенной речи. Поэтому лексические повторы часто встречаются в поэзии. Вспомним пушкинские строки: Роман классический, старинный, отменно длинный, длинный, длинный… В поэтической речи повторение слов обычно оправдано. Например: Вы слышите: грохочет барабан. Солдат, прощайся с ней, прощайся с ней, уходит взвод в туман, туман, туман, а прошлое ясней, ясней, ясней… (Б. Окуджава).

Ю.М. Лотман в «Лекциях по структуральной поэтике» остроумно заметил, что повторение здесь вовсе не означает приглашения попрощаться дважды; оно может означать: «солдат, торопись прощаться, взвод уже уходит», или «солдат, прощайся с ней, прощайся навсегда, ты ее больше никогда не увидишь», или «солдат, прощайся с ней, со своей единственной» и т. д. Таким образом, «удвоение» слова не означает простого повторения понятия, а становится средством создания поэтического подтекста, углубляющего содержание высказывания.

Нанизыванием одинаковых слов можно отразить характер зрительных впечатлений (Но идет, идет пехота мимо сосен, сосен, сосен без конца. — Вл. Луговской).

Лексические повторы могут использоваться и как средство юмора. В пародийном тексте нагромождение одинаковых слов и выражений отражает комизм описываемой ситуации: Очень важно уметь вести себя в обществе. Если, приглашая даму на танец, вы наступили ей на ногу, и она сделала вид, чщо не заметила этого, то вы должны сделать вид, что не заметили, как она заметила, но сделала вид, что не заметила. (Литературная газета).

Таким образом, словесные повторы в речи могут выполнять разнообразные стилистические функции. Это необходимо учитывать, давая стилистическую оценку словоупотреблению.

Длина предложения

Важным условием информативной насыщенности является сжатость речи. Разговор о сжатой и пространной речи неизменно сводится к сопоставлению различных синтаксических конструкций. Ведь одну и ту же мысль можно уложить и в короткое, простое предложение, и в развернутое, сложное. Что предпочесть — простые конструкции или сложные, с множеством придаточных предложений?

Ответ на этот вопрос не может быть однозначным. Если бы во всех случаях лучшим способом выражения мысли были короткие простые предложения, язык бы уже давно освободился от больших, громоздких фраз. Их избегали бы художники слова. У Чехова мы не нашли бы ни одного сложноподчиненного предложения. Но это не так! В чем же дело?

Предпочтение той или иной синтаксической конструкции зависит прежде всего от формы речи (устной или письменной), от конкретных стилистических задач, которые ставит перед собой говорящий или пишущий, наконец, от его индивидуального слога.

Употребление сложных предложений — отличительная черта книжных стилей. В разговорной речи, в особенности в ее устной форме, мы используем в основном простые предложения, причем очень часто — неполные (отсутствие тех или иных слов восполняется мимикой, жестами); реже — сложные (преимущественно бессоюзные). Это объясняется тем, что содержание высказываний обычно не требует сложных синтаксических построений, которые отражали бы логико-грамматические связи между частями предложения; отсутствие союзов компенсируется интонацией, приобретающей в устной речи решающее значение для выражения различных оттенков смысловых и синтаксических отношений.

Не останавливаясь подробно на синтаксисе устной формы разговорной речи, отметим, что при письменном ее отражении в художественных текстах, и прежде всего в пьесах, наиболее широко используются бессоюзные сложные предложения. Например, в пьесе Чехова «Вишневый сад», Варя: Я так думаю, ничего у нас не выйдет. У него дела много, ему не до меня… и внимания не обращает. Бог с ним совсем, тяжело мне его видеть… Все говорят о нашей свадьбе, все поздравляют, а на самом деле ничего нет, все как сон.

В сценической речи богатство интонаций восполняет отсутствие союзов. Проведем простой эксперимент. Попробуем части сложных бессоюзных предложений соединить союзами: Думаю, что ничего у нас не выйдет. У него дела много, так что ему не до меня, поэтому и внимания не обращает… Все говорят о нашей свадьбе, поэтому все поздравляют, хотя на самом деле ничего нет.

Вы замечаете, что речь утратила живые интонации?

Такие конструкции кажутся неестественными в обстановке непринужденной беседы, ее характер живее передают бессоюзные предложения. К ним близки и сложносочиненные (в цитированном отрывке употреблено лишь одно — с противительным союзом а).

Давая оценку языку одной пьесы, Чехов писал: «Есть лишние слова, не идущие к пьесе, например: «Ведь ты знаешь, что курить здесь нельзя». В пьесах надо осторожнее с этим «что».

Из этого, конечно, не следует, что в художественной речи, отражающей разговорную, не встречаются сложноподчиненные предложения. Они употребляются, но не часто, к тому же это, как правило, двучленные предложения «облегченного» состава: Главное действие, Харлампий Стридоныч, чтоб дело свое не забывать; Ах, какой вы… Я уже вам сказала, что я сегодня не в голосе (А. Чехов).

В книжной речи широко используются сложные синтаксические конструкции с различными видами сочинительной и подчинительной связи. «Чистые» сложносочиненные предложения в книжных стилях сравнительно редки, так как не выражают всего многообразия причинно-следственных, условных, временных и других связей в тексте. В то же время многочленное предложение может оказаться тяжеловесным, и это затруднит восприятие текста, сделает его стилистически громоздким. Однако было бы глубоким заблуждением считать, что всегда предпочтительнее короткие, «легкие» фразы.

Горький писал одному из начинающих авторов: «Надо отучиться от короткой фразы, она уместна только в моменты наиболее напряженного действия, быстрой смены жестов, настроения». Речь распространенная, «плавная» дает «читателю ясное представление о происходящем, о постепенности и неизбежности изображаемого процесса». В прозе самого Горького можно найти немало примеров искусного построения сложных синтаксических конструкций, в которых дается исчерпывающее описание картин окружающей жизни и состояния героев:

Он кипел и вздрагивал от оскорбления, нанесенного ему этим молоденьким теленком, которого он во время разговора с ним презирал, а теперь сразу возненавидел за то, что у него такие чистые голубые глаза, здоровое загорелое лицо, короткие крепкие руки, за то, что он имеет где-то там деревню, дом в ней, за то, что его приглашает в зятья зажиточный мужик, — за всю его жизнь прошлую и будущую, а больше всего за то, что он, этот ребенок по сравнению с ним, Челкашом, смеет любить свободу, которой не знает цены и которая ему не нужна.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 70
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Книга о хорошей речи - Ирина Голуб бесплатно.
Похожие на Книга о хорошей речи - Ирина Голуб книги

Оставить комментарий