Лица счастья. Имена любви - Юлия Лешко

Известной «за пределами Малиновки» я стала, когда на экраны вышел первый фильм, снятый по моей повести. Да, я ее действительно написала – для своей первой книжки.

Правда, книжка вышла позже, чем был снят фильм: она была напечатана в том же году, когда на свет появился мой сын…

В общем, до мировой славы мне по-прежнему далеко (как до Большой Медведицы), но что-то рациональное в астрологии все же есть!

И некоторым экстрасенсам можно верить: особенно тем, которые не делают из своего дара источник дохода.

Письмо «До востребования»

Еще одна чудесная история. Еще два чудесных человека в моей жизни…

В преддверии своего юбилея моя добрая знакомая и коллега Тамара сказала мне:

– Я себе на день рожденья делаю подарок: издаю книгу своих стихов. Вот, напечатаю и раздам друзьям – на прощанье.

«На прощанье», потому что юбилей совпал с ее новым высоким назначением, длительной командировкой в ближнее зарубежье.

…Да, эта известная радиожурналист и по сей день пишет прекрасные, очень женские стихи. «Женские» – это не значит, что они слащавые или слезливые. Напротив: ее стихи исполнены и неподдельного драматизма, и женского достоинства, они чувственны и сдержанны одновременно. Я люблю ее стихи. Они так разительно непохожи на все, что она делает в рамках своей основной профессии, что становится ясно: именно в стихах – ее душа. Их не надо декламировать, их хочется читать глазами. Ну, и сердцем, конечно…

– Напиши мне что-нибудь. Это будет от тебя подарок. Ксения (ее младшая дочь) уже написала маленький рассказ.

…Она и предположить не могла, какая тема есть у меня для «подарочного» рассказа…

* * *

Некоторое время назад она ездила в Израиль: отдохнуть, посетить Святую Землю и подлечиться в целебных водах Мертвого моря. Когда провожали ее в отпуск, то всей нашей дружной женской редакцией (а нас в редакции трое) написали «письма Богу». Чтобы она, когда будет в Иерусалиме, «отправила» их – оставила в Стене Плача.

Я не знаю, о чем просили мои коллеги. И не знаю, получили ли они «ответ». А я – получила!

Поэтому в конце рассказа, посвященного этому ее вояжу, я и написала большими буквами: «ТЫ ЗНАЕШЬ, ПОЧЕМУ Я СЕЙЧАС ПИШУ ТЕБЕ? НЕДАВНО Я ПОЛУЧИЛА ОТВЕТ!»

…Книгу моя коллега издала и, как и планировала, раздарила своим многочисленным друзьям.

Разумеется, книжка попала в руки ее дочерей: младшая тоже была в списке авторов этого сборника, а старшей попался на глаза мой рассказик.

Нужно сказать, девочки у моей коллеги – замечательные. У младшей – яркий литературный дар, ни на кого не похожий стиль, эмоциональный и философский одновременно.

Старшая – «матушка», жена православного священника, многодетная мать. Одно из множества добрых дел, которые она творит согласно своему статусу, – работа в центре «Матуля». Деятельность центра направлена на пропаганду и поддержку материнства…

В общем, когда она прочитала мой прозаический «подарок», то сразу все поняла. И сказала матери:

– Эта женщина ждет ребенка.

– Да ну… Не может быть, – ответила моя коллега.

И, конечно, не откладывая в долгий ящик, напрямую спросила меня, права ли ее дочь?

– Да, – ответила я. – И буду просить Веру стать крестной моего ребенка.

Ведь она была не единственной, прочитавшей мой рассказ. Но только она, всегда, всем сердцем настроенная на материнство, прочитала между строк мою потаенную радость и благодарность «почтальону».

И, конечно, ТОМУ, КТО ПРОЧИТАЛ ПИСЬМО… И так чудесно ответил на него.

* * *

Антарес, Вега, Альтаир,Альдебаран и Бетельгейзе…Прекрасный и холодный мир,А жизнь вокруг – кипящий гейзер!

Читать по звездам – странный дар:Светила светят, да не греют.Пускай все знает ледяной пульсар,Мне возле гейзера – теплее.

Кино

«Девочка (или мальчик), хочешь сниматься в кино?» – вот, пожалуй, самый волшебный вопрос, который может услышать ребенок. Мы все любим кино с детства! Эта любовь чистая, бескорыстная и, как правило, безответная.

Я тоже очень долго любила кино именно так: не рассчитывая на взаимность. А как иначе любить, если работаешь в журнале о кино, пишешь об актерах и режиссерах, премьерных фильмах и прочей кинематографической действительности?

И если бы не цепь случайностей…

Сразу оговорюсь. Мемуары «Моя жизнь в искусстве» не входят в мои ближайшие творческие планы. В далеко идущие – тоже: «бронзоветь» нет ни повода, ни желания. Но историю о том, как я попала в кино, расскажу. Она, на мой взгляд, довольно забавна. И даже – поучительна!

…Редактор нашего журнала, единственного киножурнала в стране и одного из немногих, сохранившихся на постсоветском пространстве, долгие годы входит в худсовет киностудии. «Профессион де фуа», как мы с ней любим повторять вслед за героем бессмертной комедии Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию», режиссером Якиным. Что в переводе с французского обозначает – «профессиональный долг».

В связи с этим «де фуа» ей приходится перечитывать огромное количество сценариев, предлагаемых редактуре киностудии на предмет дальнейшей экранизации. Не все так просто: в редактуре происходит достаточно жесткий отбор. Но на студии не разбрасываются авторами, даже начинающими, стараются не пропустить ни одно зерно среди плевел. И для того, чтобы его не пропустить, в помощь привлекаются наиболее авторитетные специалисты. Из них-то и составляют художественный совет, членом которого является мой непосредственный по жизни руководитель.

…Но «плевел» все равно больше. И «плевелы» тоже приходится читать…

Гриф «совершенно секретно» на сценарии не ставят, после прочтения сжечь не рекомендуют, и вообще – это материал, по определению, предназначенный для массового потребления. А в нашей редакции, кроме главного редактора, всего-то два штатных сотрудника. Поэтому то, что я время от времени листала приносимые гонцами из редактуры киностудии сценарии, большим криминалом считаться не может.

Что-то читала с интересом, над чем-то хохотала: в смысле, это было остроумно и потому смешно… Ну и, что греха таить, кое-что просто высмеивала в прах. По причине претенциозности, безграмотности, а то и очевидной бездарности представленных опусов. Поверьте: ничуть себя не оправдываю – понимаю, что смеяться и ругать всегда легче, чем хвалить. Но что же делать, если смешно?… В общем, что было – то было: смеялась! И все порывалась собрать воедино и опубликовать самые потрясающие ляпы и перлы. Однако моя строгая редактриса на это добро не дала: в конце концов, не принятые худсоветом сценарии без ведома автора опубликованы быть не могут ни в каком виде. Даже в виде цитат.

Но однажды… Однажды Министерство культуры, Национальная киностудия и союз кинематографистов объявили открытый республиканский конкурс на лучший сценарий. Для всех желающих!

И тут моя начальница обратила ко мне свой улыбающийся лик:

– Ну, что, Юля, смеяться мы все мастера. А самой написать сценарий – слабо?

* * *

Дело прошлое – было это почти двенадцать лет назад, и я в ту пору была и моложе, и нахальнее, и веселее. В общем, я бодро и самоуверенно заявила:

– Буду участвовать в конкурсе! И обязательно займу какое-нибудь место. Может, не первое, но все равно займу, – и, чтобы не было путей к отступлению, с некоторым даже вызовом спросила: – Спорим?

– На что? – тут же протянула руку моя редактриса, ничуть не уступающая мне в азартности.

Окинув взглядом редакционные окрестности, я моментально выбрала призовой фонд:

– На глазированный сырок!

– Идет, – согласилась редактриса, а наша художница ударом ладони «разбила» спор.

И в тот же вечер я принялась за работу. Редактриса как опытный член различных худсоветов, жюри конкурсов и фестивалей посоветовала: пусть это будет мелодрама. Народу надоели «стрелялки» и боевики, людям хочется красоты, любви, светлой печали, может быть – слезы…

…Как рождается сюжет? Нужно знать финал истории. Если знаешь, чем она закончится, все остальное нанижется само собой. Не знаю, как у других, у меня именно так.

Зная печальный, но добрый конец своей повести о любви, я стала сочинять «канву». И тут мне в голову пришла идея: а что, если «соткать» полотно моей мелодрамы из отдельных ниточек, как бы выдернутых из судеб моих друзей и подруг? Это будет мое посвящение всем им – добрым, умным, любившим, любящим, юным, взрослым, счастливым, не очень, красивым, скромным…

Я писала взахлеб, как будто перебивая саму себя, старалась вместить в повествование черты характера, фрагменты биографии, любимые словечки, шутки всех, с кем свела меня жизнь… Я спешила: время, когда можно было сдать работу на конкурс, стремительно сокращалось.

Увлеклась! Писала и представляла себе, как потом мои друзья будут узнавать себя в героях киноповести. Странно: даже тени сомнения не было, что повесть состоится на экране…