Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это вообще не гипотеза, — сказал Рыбкин. Вас подталкивает к ней одно: тело, упавшее на Луну, весило около тысячи тонн, и телескоп столько же. Но это не совпадение, а недоразумение. Откуда известна масса упавшего объекта?
— Ее определили селенологи по силе взрыва. Такие оценки обычно довольно точны.
— Конечно, — сказал Рыбкин. — При этом они считали скорость объекта обычной для метеорита. Что-то около двадцати километров в секунду. Они не знали, что локаторы его пропустили. Мы-то это знаем. Насколько я понял, ваши радары фиксируют все цели, скорость которых не превышает тысячи километров в секунду. Если они чего-то не увидели, это «что-то» летело с большей скоростью. Значит, его масса была не тысяча тонн, а на несколько порядков меньше.
Лунолет достиг вершины траектории, приближаясь к границе дня и ночи. Внизу от стен кратеров тянулись длинные тени. Далеко впереди они становились гуще, сливались вместе. Обратная сторона Луны была залита тьмой. Громадное огненное кольцо Земли и маленький рядом с ним диск Солнца быстро опускались к горизонту. Потом воцарился мрак.
— Скоро прилетим? — спросил Рыбкин.
— Минут пятнадцать, — откликнулся Васильев. — Нас встретят селенологи. Невероятно, но им нет дела до наших забот. Падение метеорита всегда для них праздник.
— Наука требует жертв, — сказал Рыбкин. — Возьмем этот радиотелескоп. Допустим, он начал бы работать, и с его помощью вы наткнулись бы на некую важную тайну. При этом считалось бы, что инструмент оправдал возложенные надежды и вложенный средства. Так?
— Да. Но этого никогда не будет. Ведь он погиб.
— Не будет? Телескоп исчез; мы столкнулись с тайной. Почему бы не считать, что прибор оправдал надежды и средства?..
— У вас какая-то извращенная логика, — сказал Васильев.
Лунолет снижался, хотя это не ощущалось. Кругом была темнота. Вверху, правда, горели звезды, внизу не было ничего. Лунолет как бы висел в центре этого асимметричного мрака.
— У меня идея, — сказал Васильев. — Допустим, это действительно сверхбыстрый метеорит. Или чей-нибудь зонд, не принципиально. Он разрушает телескоп и вонзает в лунную поверхность.
— А где обломки телескопа?
— Столкновение было таким, что он распался на атомы.
— Так. Масса телескопа тысяча тонн. Он распался на атомы. Ваш сверхбыстрый объект на атомы не распался. Следовательно, он был гораздо больше. Но мы уже пришли к выводу, что, наоборот, он был гораздо меньше. Противоречие.
— Жаль, — вздохнул Васильев. — А вдруг их было два?..
Лунолет развернулся кормой вперед. Аппарат затрясло — это заработал двигатель, изрыгая огненную струю, распарывающую ночь подобно прожектору. Потом внизу возникла освещенная площадка. Через секунду она скрылась из глаз, но в памяти остались надувные горбы палаток и несколько блестящих фигурок, копошащихся возле глубокой ямы диаметром в сотню метров.
Потом лунолет стоял на корме среди громадных камней, а Рыбкин с Васильевым вглядывались в темноту. Вдали из мрака выступала высокая скала, озаренная прожекторами, Лагерь и освещенная площадка прятались в тени, но ясно было, куда идти.
Потом они пробирались через нагромождение угловатых булыжников, светя себе фонарями. Потом дорогу им преградил человек в тяжелом скафандре высшей защиты.
— Дальше нельзя, — сказал он. — Радиация.
4.
— Полагается вдвоем, — сказал селенолог. — Но поместимся. У вас такая легкомысленная одежда...
Когда открылся внутренний люк, они прошли в палатку и сняли скафандры. Селенолог — его звали Черешин — оказался неожиданно миниатюрным. Не верилось, что это он только что занимал больше всех места. Рыбкин и то был крупнее, не говоря о Васильеве.
— Устал как собака, — признался Черешни. — Шесть часов в этой шкуре, без перерыва. Но интересно.
— Я, вы знаете, тоже устал, — сообщил Васильев. — Не вахта — кошмар. Третье ЧП за час.
— Но наше наверняка первое, — сказал Черешин. — Чрезвычайное не бывает. Неизвестно даже, кого позвать, чтобы разобрались. Ядерный взрыв, но без цепной реакции. Да. Потом вам дадут скафандры, и вы сами посмотрите на воронку.
— Мы ее видели сверху, — сказал Рыбкин. — Вы могли заметить нас перед посадкой. Мы над вашими головами прошли.
— Ну, вверх мы не смотрели. И не видели ничего. Вы же беззвучно летели. И пролетели очень быстро.
— Забавно, — сказал Рыбкин. — Вы нас не видели, потому что мы пролетели очень быстро. Но хотя мы летели очень быстро, мы все прекрасно рассмотрели.
— Что за взрыв, вы определили? — спросил Васильев.
— Нет. Картина такова. Есть воронка, сравнительно небольшая, но глубокая. Никаких следов упавшего тела. Похоже, его и не было. Химический состав вещества в воронке радикально отличается от обычного. Сплошные остатки расколотых ядер, почему я и говорю, что взрыв был атомным. Впечатление, будто почву облучали на ускорителе. И не чем-нибудь, а тяжелыми ядрами. Физиков позвать — умрут от радости.
— Как на ускорителе, — задумчиво повторил Рыбкин. — А не могли атомы упавшего тела разрушить атомы грунта? Не все ли равно, как эти атомы разгонять, ускорителем или так?
— Что значит «так»? — спросил Черешин.
— Товарищ Рыбкин считает, что в Луну на громадной скорости врезался чей-то межзвездный зонд, — пояснил Васильев. — Товарищ Рыбкин является экспертом по вопросам внеземных цивилизаций.
— Понятно, — сказал Черешин. — Ну, в принципе... Я, конечно, не специалист... Но если скорость была действительно громадной... Скажем, тысячи километров в секунду... Возможно, это действительно решение. Другого я не вижу.
Он замолчал.
— Скоро нам возвращаться, — сказал Васильев. — Подведем итог. Первый вариант — это атомный взрыв неизвестной природы. Во втором мы автоматически попадаем в ведомство товарища Рыбкина. С чем можно его и поздравить.
— Поздравлять меня рано, — сказал Рыбкин. — Дело в том, что меня такой зонд не устраивает.
— О, — сказал Васильев. — Это уже интересно. Почему?
— Сейчас объясню. Из нижнего предела скорости зонда легко получаем оценку массы «сверху»; не более нескольких тонн. Это очень мало для зонда. И еще — почему он врезался в Луну? Неужели он летел вслепую? Что же это за зонд — просто кусок металла?..
— Еще счастье, что он столкнулся с Луной, — сказал Черешин. — А если бы с Землей?..
— С Землей? А что? Отличная мысль. Просто отличная.
5.
После возвращения в город Рыбкин освободился от скафандра с радостью. Романтика романтикой, но работать в этой одежде круглые сутки, как селенологи...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Бойтесь ложных даров! - Дмитрий Вейдер - Научная Фантастика
- Луна жестко стелет - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Метеорит на выходные. Повесть и рассказы - Александр Червяков - Прочая детская литература / Научная Фантастика / Прочие приключения
- Клятва двух миров - Елена Крючкова - Научная Фантастика
- Дежурный - Карен Симонян - Научная Фантастика
- Ип - Уильям Котцвинкл - Научная Фантастика
- Нитка бус - Михаил Пухов - Научная Фантастика
- Восьмая посадка - Михаил Пухов - Научная Фантастика
- Цейтнот - Михаил Пухов - Научная Фантастика
- Картинная галерея (сборник) - Михаил Пухов - Научная Фантастика