Вона как. повести - Владимир Макарченко

– Входите! – Выстрелом прозвучал женский голос, и перед бегающим взглядом Прохора Семеновича предстала важно восседавшая за большим столом, крышка которого была обита зеленым сукном, маленькая женщина с не первой свежести лицом, запакованная в хрустящую лаком черную кожаную куртку. – По вызову?!

Танечка-Татьяна Степановна, неизменная спутница Зотова во всех его загулах и одновременно личный секретарь, величаво, насколько позволял ее невеликий росток, возвысилась над столом.

– Сами же… вчерась… изволили слышать… – Залепетал Прохор Семенович, ощущая себя лягушкой, добровольно ползущей в пасть удаву.

– На что намекаем, гражданин?! – Татьяна Степановна произвела выстрел убийственным дуплетом обеих глаз. – Где это я могла чего-то слышать?!

– Как же.. Вчерась… Вы же ужинали в моем заведении… – Продолжал обалдело лезть в пасть удаву Прохор Семенович.

– Шантаж?! – Вдруг рыкнуло откуда-то сбоку. Тускневшему в полуобмороке взгляду Прохора Семеновича предстал наплывающий на него всей своей озлобленностью образ товарища Зотова. – Ты, нэпмановская морда, зачем сюда явился?! Чистосердечно во всех своих деяниях сознаваться, или пытаться шантажировать обличенных властью народного государства сотрудников ЧеКа? Мы к тебе по-хорошему: зайди, Прохор Семенович, беседа есть. А ты?! Сыромятин! – Гаркунул куда-то в коридор Зотов. – Прихвати Дуболомова и заглянь ко мне! Дело есть!

Спустя буквально несколько секунд в приемную товарища Зотова вломились два дюжих парня в косоворотках.

– Этот? – Ткнул толстой сарделькой указательного пальца в грудь Прохора Семеновича один из прибывших.

– Этот. – Подтвердил товарищ Зотов. – Ставлю задачу! Контра! Доносил на честных трудящихся белогвардейцам, за что был особо отмечен их генералом. Нажил имущество на страданиях городских пролетариев и других трудящихся масс. На оформление раскаяния даю два часа! Татьяна Степановна все зафиксирует под роспись. Имущество припрятанное изымать буду сам. Уведите!

Прохора Семеновича поволокли в какой-то подвал, где в глухой каморке имелись всего: маленький столик и приставленный к нему табурет. Место за столиком заняла личный секретарь, а Прохор Семенович был поставлен напротив нее, зажатый с двух сторон верзилами, своим видом обещавшими ему долгую и мучительную процедуру исследования обмякшего его тела на сопротивляемость внешним воздействиям.

– Ты посмотри, что, гады, делают! – Простонал Прохор Семенович, словно его бестелесная виртуальность на себе ощутила «творческий подход к делу» двух верзил из ЧК, которые проявляли такую изощренность в своем «творчестве», словно на «отлично» сдали выпускные экзамены в школе палачей матушки-инквизиции.

– Такова суть того самого момента, когда никто становится всем сразу. Ему когда-то городовой кулаком в морду за его проделки, а теперь он все муки ада другим преподносит, гордясь, что дорвался до власти и никем остановленным быть не может. Это – тот самый «пролетарий», который ничего, кроме тюремной камеры за собой никогда и не имел. Вышел, взял прохожего «на гоп-стоп»*, гульнул на всю широту своей серой душонки, снова в камеру на постой, к дружкам. При хорошем раскладе да при умении поставить себя в блатной среде, можно и в авторитеты вылезти. Тогда и в камере жизнь-малина. И начинают тебе бывшие твои уличные братки прислужничать, словно боярину какому. При «невезухе» останешься навсегда в «шестерках». Об тебя всякий ноги вытирать будет. А у тебя злость в душе возрастает: дождусь момента, покажу кому-то Кузькину мать! Эти двое и дождались… – Тут же выдал пояснение моменту Архангелов. – Все у тебя выгребет из тайников племянничек твой, а самого к азиатам на проживание сошлет. С пустыми карманами сошлет. А его сынок приемный, которого ему Татьяна из какого-то приюта выхлопочет с пояснениями, что явился товарищ Зотов прямым соучастником появления на свет этого лохматого пройдохи, унаследует затем все, что папаша успеет «изъять» у Вас и иных лиц, которыми интересовалось местное ЧК и он сам в особенности. Желаете ознакомиться с подробностями? К Вашим услугам!

– А можно заглянуть в то время, когда со всем этим покончено будет? Продолжение этой картины у меня ______________________

* грабеж, разбой

интереса не вызывает… Все из Ваших слов понял… Моя ниточка судьбы рвется… – Со вздохом прошептал Прохор Семенович.

– Не скажите, уважаемый Прохор Семенович! Не скажите! Покажу я Вам встречу ваших с товарищем Зотовым потомков. Интересная, знаете ли, встреча. Даже того более, будете участником событий. Только сторонним. И без предъявления своей истинной сути посторонним. Инкогнито, как принято говорить. Согласны?

– Хотелось бы иметь такое удовольствие…

– Тогда, к делу!

*****

– Куда же Михаил подевался?! – Прохор, присевший за кустом явно с желанием остаться не замеченным с дороги, взволнованно трепал свою кучерявую, аккуратно остриженную бородку. – Куда же он подевался?!

– Это Вы ко мне, уважаемый? – Донеслось из-за спины. Перед ним стоял Михаил, который внезапно возник ниоткуда. – Сами же пожелали поглядеть на то, как наследники встретятся. Поглядите, все ли Вам тут знакомым покажется. Кстати, прошу Вас впредь меня Иванычем называть. Так будет удобнее общаться.

– Тогда, ужо, и ты, горе мое луковое, меня Семенычем кличь. По батюшке так выходит. – Потребовал Прохор.

– Лады. – Согласился «Иваныч», с улыбкой глядя на то, как округляются глаза Семеныча, вышедшего из-за кустов, и обнаружившего вокруг себя картину, ранее им, никогда не наблюдавшуюся. – Что, показались чудные видения?

Семеныч в это время опустился на колени и водил ладошкой по раскаленному солнцем асфальту.

– Кто это докумекал смолой дороги заливать? Видать в этом месте дурней поболе нашего будет. Одна вонь! Сейчас все землица впитает. – Удивлялся он.

– Не впитает, Семеныч.

– Врешь, однако?! – Не поверил Прохор.

– Чистая правда! – Заверил Архангелов.

В это время, шелестя мягкими шинами, мимо них вихрем пролетел внедорожник.

– А это? Что за бесовские шутки? – Оцепенел от неожиданности Прохор.

– Это – праправнук того самого авто, на котором к Вам из ЧК товарищ Зотов приезжал.

– Вот те нате! Разве с такой скоростью авто бегать может? Привираешь, однако? – Не поверил Прохор.

В это время на дороге обозначились два желтеньких огонька, который быстро приблизились к нашим знакомцам, оказавшись фарами видавшей виды «семерки».

– До города подбрось, дорогой! – Открыв переднюю дверцу, попросил водителя Архангелов. – Мы тут с дядькой долго в лесу на повале работали, пообросли немного. Надо бы себя в божий вид привести. Кроме того, желательно дядьке наряд сменить. А то он, как выступал в самодеятельности, так и рванул к жене. Очень уж соскучился по прелестям ее. Даже на переодевание время не отвел. – И Архангелов задорно рассмеялся собственной шутке, заставляя улыбаться и водителя, который уже указывал жестом, что согласен выполнить просьбу.

Первым делом остановились у парикмахерской. Затем побывали в супермаркете. К гостинице прибыли уже, имея вместо прежнего Семныча, образца начала двадцатого века, современного российского гражданина средней руки достатка, принаряженного по какому-то особенному случаю в строгий костюм.

– Ты куда меня приволок? – Зашептал гость из прошлого, когда они остановились перед стойкой с надписью «РЕЦЕПШЕН». – Думал, что грамоте я совсем не обучен? Какие рецепты? Чем еще меня напоить хочешь?

– Не горячитесь. Это – стойка для регистрации тех, кому предоставлено место в гостинице будет. Зачем они русскими буквами иностранное слово заплели в вывеску, я сам понять не могу. – После этих слов Архангелов повернулся к солидной даме, демонстративно возложившей на стоявший перед ней служебный столик с компьютером свой крупногабаритный бюст, отчего аксессуарам компьютера стало совсем неуютно в свободном пространстве. – Уважаемая госпожа! Не сыщется ли в вашем прекрасном заведении пара мест для усталых путешественников? Мы были бы Вам очень благодарны. В знак нашего уважения к Вам прошу принять вот это!

Ловким движением факира Архангелов извлек невесть откуда коробку дорогих шоколадных конфет и веточку белоснежной розы, которые тут же протянул за стойку. От волнения полушария бюста волнительно заколыхались на крышке столика, а из уст солидной дамы вырвался вздох созвучный хлопку вырвавшейся из горлышка пробки от шампанского.

– Зачем же… – Изображая неловкость возникшего положения, голосом Левитана жеманно выдала дама. – Можно бы и без этого… Места, имеются. Два полулюкса Вас устроят? Случайно оказались не занятыми… Давайте ваши паспорта.

– У меня… – Попробовал что-то произнести гость из прошлого, но не успел выдать всю фразу. Ладонь Архангелова плотно прижалась к его губам.