Сочинения. Том 3 - Евгений Тарле

Статья R. Hoeniger’a «Die Kontinentalsperre in ihrer geschichtlichen Bedeutung» (в журнале «Meereskunde, — Sammlung volkstümlicher Vorträge», 1907, Heft 5, стр. 1–48) является популяризацией; и я упоминаю о ней только потому, что она носит особый характер, имеет привкус, который, к слову будь сказано, наблюдается не раз и не два в современной немецкой прессе, там, где речь заходит об англо-французских отношениях при Наполеоне: автор, проникнутый глубоким нерасположением к Англии, признает в беспощадной борьбе Наполеона против Англии отчасти борьбу за общие интересы континента (и в этом отношении сближается с воззрением Людерса, хотя и оговаривается, что лично Наполеон думал прежде всего об интересах своего могущества). Главным образом статья Hoeniger’a занята характеристикой влияния блокады на Германию (в первоначальном виде — более сокращенном — статья и называлась так: «Die Kontinentalsperre und ihre Einwirkungen auf Deutschland»)[5].

Наконец весной 1912 г. вышла еще книга «Englands Vorherrschaft. Aus der Zeit der Kontinentalsperre», von Alexander von Peez und Paul Dehn (Leipzig). Эта книга — популярный рассказ о войнах революции и Империи с Англией в связи с историей континентальной системы и с историей Европы при Наполеоне вообще. Авторы не указывают нигде своих источников и не называют в тексте литературы, которой пользовались (если не считать очень редких ссылок на книгу Rose «Napoleonic studies» и некоторые другие). В конце приложен небольшой указатель литературы по истории эпохи, по биографии Наполеона и т. п. Изложение вследствие громадной массы затронутых тем оказалось в высшей степени разбросанным; мы тут находим (на протяжении всего 350 страниц довольно крупного шрифта, из которых состоит вся книга) такие, например, главы: «Французские обстоятельства до 1793 г.», «О старой Германской империи», «О вооруженном нейтралитете 1780 г.», «Первая коалиция 1797 г.», «Убиение Павла», «Войско Наполеона», «Обновление Пруссии» и т. д. и т. д. Простой пересказ всех известных фактов военно-исторической и дипломатической истории Наполеона тоже отнял чрезвычайно много места. Немудрено, что, строго говоря, на историю блокады как во Франции, так и в остальной Европе (с Англией) оказалось возможным отвести лишь 80 страниц с небольшим (стр. 226–303 и стр. 321–326). В частности, на Францию в эпоху блокады уделено из этих 80 страниц около 30 страниц (стр. 265–289 и дальше passim).

2. Переходим к литературе, относящейся к французской промышленности в эпоху блокады. Хронологически следует начать с книг Шапталя, бывшего министром внутренних дел в эпоху Консульства, и Костá, заведовавшего при Наполеоне промышленным отделом и статистическим бюро в министерстве внутренних дел. Но работы обоих авторов скорее могут быть отнесены к числу печатных источников, нежели к категории исторических работ.

Как уже было мной отмечено во введении ко II тому «Рабочего класса во Франции в эпоху революции», книга Шапталя (Chaptal. De l’industrie française. Paris, 1819, в двух томах) почти ничего не дает для эпохи революции и Империи; I том посвящен состоянию Франции до революции, а II — времени, когда вышло сочинение, т. е. первым годам Реставрации. Целью автора, как он и говорит, было сравнение того, что было при старом режиме, с тем, что оказалось после Империи[6]. Впрочем, во II томе он приводит кое-какие данные (очень немногие), относящиеся к эпохе Наполеона, и в дальнейшем изложении я еще упомяну об этих данных. К сожалению, он (единственный из министров внутренних дел той эпохи) очень доверчиво относится к той «статистике», которую ему доставляли его префекты (и которую они доставляли также его преемникам). Он без малейшей критики приводит все эти сомнительнейшие цифровые показания.

В книжке Anthelme Costaz «Mémoire sur les moyens qui ont amené le grand développement que l’industrie française a pris depuis vingt ans» (Paris, 1816) мы находим очень беглый (на 60 страницах небольшого формата) очерк, имеющий целью показать, как развивалась в техническом отношении индустрия от последних лет старого режима. К сожалению, очерк составлен в самых общих выражениях, и в частности для эпохи Консульства и Империи я не нашел там решительно ничего такого, о чем гораздо конкретнее и обстоятельнее мне не рассказали [бы] документы. Бóльшая часть книги Костá занята, впрочем, просто перепечаткой некоторых законоположений, касающихся промышленности и рабочих.

Другая его работа — «Essai sur l’administration de l’agriculture, du commerce, des manufactures et des subsistances» — написана весьма абстрактно, в духе самых общих размышлений о том, как именно всякое правительство должно поощрять производительные силы страны и т. д. Те статистические таблицы, которые в этой книге имеются, перепечатаны были в третьем его сочинении, которое вообще представляет наибольший интерес из всего им написанного.

Третье сочинение Costaz — «Histoire de l’administration en France, de l’agriculture, des arts utiles, du commerce» и т. д., в трех томах; третье издание — самое полное (Paris, 1843). Эта работа (собственно II и III тома) интересна потому, что Costaz, бывший при Империи в центре канцелярской работы, касавшейся обрабатывающей промышленности, мог видеть некоторые документы, которые теперь не всегда найдешь в архивных картонах, делал кое-какие сводки, которые и напечатал (в III томе). Правда, он, к сожалению, в высшей степени скупо воспользовался этой драгоценной возможностью — дать то, что мог бы дать благодаря своему исключительному положению; и тут тоже больше общих рассуждений и чисто технических замечаний, чем фактических данных. Во всяком случае Костá восполняет кое-что в скудных и разбросанных данных, касающихся положения промышленности в 1800 г., и без этой его книги (хотя бы для очень немногих, но неизбежных ссылок) не может обойтись ни один исследователь истории французской промышленности.

В заметках Dollfus’a о хлопчатобумажной промышленности в восточных департаментах находим таблицу цен на хлопок и пряжу, начинающуюся с 1811 г. Автор, наследник одной из старинных мюльгаузенских фирм, мог воспользоваться интересными материалами. К сожалению, кроме этой таблицы (на которую я в своем месте ссылаюсь), читатель не найдет в этих заметках почти ни слова об эпохе Наполеона (Extrait des bulletins de la Société industrielle de Mulhouse. «Notes pour servir à l’histoire de l’industrie cotonnière dans les départements de l’est», par M. Е. Dollfus, lues dans les séances des 26 novembre et 31 décembre 1856).

Историей промышленности в этот период занялся Левассер, дополнивший и эту главу в позднейшем (втором) издании своей книги.

В I томе труда Levasseur’a «Histoire des classes ouvrières et de l’industrie en France de 1789 à 1870» одна глава (стр. 463–494) носит название «Le commerce et le blocus continental». К сожалению, она очень бегло и несистематично изложена, и эти 30 страниц дают в общем чрезвычайно мало для понимания описываемого явления. О промышленности же вообще — в эпоху Консульства и Империи — говорит предыдущая глава (называющаяся так: «La science et l’art dans l’industrie»). Она тоже очень бегло и неясно изложена. Хотя автор ссылается на некоторые картоны Национального архива, но делает это весьма скупо, умалчивая о десятках других, гораздо более существенных по своему содержанию. Кроме того, он любит ссылаться на некоторые статистические публикации, касающиеся отдельных департаментов и появившиеся при Империи. Их значение (самостоятельное) часто равно нулю, так как эти официальные издания в лучшем случае давали те же цифры, какие их авторы и редакторы (префекты) посылали в министерство, которое потом все эти рапорты и передало в Национальный архив; так что исследователь всегда лучше сделает, если обратится к рукописным элементам, на основании которых создавались все эти «Mémoires statistiques», «Annuaires» и т. п. А кроме того, в этих изданиях нет той откровенности, которая была в подлинной официальной секретной переписке, ибо публике преподносились приукрашенные сведения, имевшие целью представить действительность в возможно розовом свете. Замечу еще, что Левассер, приводя (случайные и беглые) статистические показания, принимает их на веру всецело, нигде и не думая предостеречь читателя касательно степени их точности. В другой работе, где речь будет идти специально о рабочем классе при Консульстве и Империи, я надеюсь коснуться и тех страниц Левассера, которые он посвящает этому вопросу. А пока, говоря лишь о том, что он написал по поводу промышленности и торговли при блокаде, нужно признать, что эти части его труда далеко не относятся к наиболее основательным и удавшимся. Решительно ничего сколько-нибудь нового и существенного не дают и немногие страницы, которые читатель находит в последнем труде Левассера «Histoire du commerce de la France», вышедшем в свет уже после кончины автора (t. II. Paris, 1912).

В «Vierteljahrsschrift für Social- und Wirtschaftsgeschichte» за 1904 и 1905 гг. была помещена обширная статья Paul Darmstäter’a (1904 г., стр. 559–615, и 1905 г., стр. 112–141) под заглавием «Studien zur napoleonischen Wirtschaftspolitik». Автор в своей статье цитирует, между прочим, документы некоторых картонов Национального архива, и так как автор, по собственным словам, интересовался больше влиянием наполеоновской торговой политики на Италию, поэтому есть ссылки на документы Миланского государственного архива. (Об этих документах я надеюсь говорить в другом месте, в работе, где речь будет идти вообще о состоянии Италии в эпоху континентальной блокады, а не только об экономических отношениях между Италией и Империей.) Автор говорит, что он, если не считать Италию, ограничивается задачей лишь выяснить тенденцию наполеоновской политики («es kann deshalb bei der Weitläufigkeit des Stoffes nicht befremden, wenn ich nur die Handelspolitik gegenüber dem Königreich Italien ausführlich behandle, mich im übrigen aber darauf beschränke, die Tendenz der napoleonischen Politik herauszuarbeiten»). И, действительно, из 85 страниц, которые заключает в себе статья, лишь около половины (стр. 40–45) посвящены очерку состояния французской промышленности при Наполеоне. Мне казалось, что необходимо обратить гораздо больше внимания именно на эту сторону дела и привлечь больше касающихся именно этого вопроса материалов.