Отрицание Оккама - Чингиз Абдуллаев

Дронго подумал, что, несмотря на все громкие титулы Кирпичникова, движущим началом в их семье была супруга сенатора. В ней чувствовалась сила, свойственная решительным женщинам.

Сенатор снова взглянул на жену. Но она молча отвернулась. Ей, очевидно, пришлось пережить серьезное испытание.

– Мы провели эксгумацию, – повторил Кирпичников, – и ничего не сказали моему тестю. Сделали все тайком от него. Но нам нужно было знать правду…

Он замолчал. Затем протянул руку, достал вторую сигару. Обрезал ее, но не стал закуривать, а положил рядом с собой. Провел рукой по лицу, словно пытаясь отогнать неприятные воспоминания.

– Узнали? – наконец спросил Дронго.

– Да, – прохрипел Кирпичников, – его убили. Отравили. В этом нет никаких сомнений. Эксперты-патологоанатомы пришли к единодушному мнению. Его отравили. И поэтому я решил найти вас. Теперь вы понимаете, почему мы искали вас так настойчиво?

Глава 2

Дронго молчал. Можно было предположить, что ему поведают нечто подобное. Кирпичников закурил вторую сигару.

– На этот раз мы все точно проверили. Анализы отправили даже в Санкт-Петербург. Но эксперты настаивают, что ни о какой ошибке не может идти и речи. Он погиб, и это был яд, который они нашли в его уже разложившемся теле.

Наталья нахмурилась. Она хотела достать вторую сигарету, но не стала этого делать. А лишь положила пачку на стол. И снова вмешалась в разговор:

– Его убили, – резко и беспощадно произнесла она, – в этом нет никаких сомнений. И я хочу знать, кто это сделал. Меня не интересует, какими методами вы добиваетесь своих результатов. Если вам нужен миллион, мы дадим вам миллион. Если нужно два миллиона, мы дадим два. Но я должна знать, кто это сделал. И почему. Я ничего не говорила своему отцу, но уверена, что и он испытывает подобные чувства. Мой отец достаточно умный человек и понимает, что Егор не мог умереть просто так. Молодой человек возвращается домой с вечеринки и неожиданно попадает в больницу. А потом вдруг умирает. Понятно, что ничего так просто не бывает. Отец и муж подняли на ноги всю больницу, и врачи просто от страха выдали такое идиотское заключение.

Кирпичников слушал жену, и Дронго наблюдал за сенатором. Тот сидел достаточно спокойно, но было заметно, что словоохотливость супруги несколько нервировала Николая Даниловича. Но он предпочитал молчать и не делать жене замечаний в присутствии гостя.

– Я вас понимаю, – осторожно сказал Дронго, – но учтите, что это не простое расследование. После смерти вашего брата прошло довольно много времени. Люди не всегда помнят детали вчерашнего вечера, а тем более им трудно вспомнить события, которые произошли месяц назад. Вы должны отчетливо представлять, насколько мне будет сложно, если даже я попытаюсь взяться за это дело.

Кирпичников хотел что-то сказать, но жена его решительно перебила:

– Мы все понимаем. И поэтому прилетели сюда встретиться с вами. Неужели вы считаете, что у российского сенатора так много свободного времени? Но я уговорила Николая Даниловича на эту встречу, потому что мы навели о вас справки. Вас считают самым лучшим, самым опытным, самым авторитетным экспертом в области расследований. Можете не сомневаться, мы смогли бы нанять любого частного детектива в Москве или где-нибудь в Европе. Но нам нужны именно вы. И ваша работа будет соответственно оплачена.

Дронго улыбнулся.

– Не нужно все время говорить о гонорарах, – мягко попросил он, – это оскорбительно и бесполезно. Если я решу взяться за расследование, то сделаю это не потому, что вы дочь известного бизнесмена и супруга не менее известного сенатора. А только потому, что любая подобная загадка – это некий вызов, который преступник бросает всему обществу. Всем нам, и мне в том числе.

Кирпичникова несколько удивленно взглянула на мужа. Тот решил, что пора вмешаться.

– Мы не хотели вас обидеть, – примиряюще произнес он, – нам важно, чтобы вы согласились нам помочь.

Он умел разговаривать с людьми в отличие от своей безапелляционной супруги. Если Наталья сказала, что они «предлагают эту работу», то он, изменив вектор общения, добавил, что им нужна «его помощь». Важно было оценить его тактичность. Дронго согласно кивнул головой:

– Я вас понимаю. Но прежде чем я соглашусь, я должен обговорить ряд своих условий.

– Безусловно, – сразу согласился Кирпичников, – я заранее согласен на любые ваши условия. В данном случае нам важен конкретный результат.

– Почему вы не обратились в прокуратуру, если у вас есть бесспорные доказательства преступления?

Кирпичников тяжело вздохнул. Они переглянулись с женой, и сенатор решил, что сам должен ответить на этот вопрос.

– Есть некоторые моменты, о которых мы скажем вам позже, если вы согласитесь на это частное расследование, – пояснил Николай Данилович. – Мы надеемся, что вы сможете гарантировать нам определенный результат. Мы наводили о вас справки.

– Во-первых, я его не гарантирую, – начал Дронго, – я не волшебник и не могу дать абсолютную гарантию, что смогу раскрыть это преступление. Но вы можете не сомневаться, что я сделаю все, что в человеческих силах, чтобы его раскрыть, если оно действительно произошло. Разумеется, в этом случае мы оговариваем часть гонорара, которую вы мне выплачиваете при любых обстоятельствах…

– Конечно, – согласился Николай Данилович.

– Подожди, – перебила его супруга, – значит, если господин Дронго не добьется никаких результатов, он все равно получит наши деньги? По-моему, это неправильно…

– До свидания, – поднялся Дронго, – торг окончен. Здесь не восточный базар.

Он повернулся и пошел к выходу.

– Постойте! – крикнул ему Кирпичников. – Постойте, не уходите. Я же сказал, что согласен на все ваши условия. Почему ты все время вмешиваешься? – нервно спросил он у жены.

– Господин Дронго, – повысила голос Наталья, – одну минуту…

Он остановился, обернулся. Когда к нему обращается женщина, выходить из комнаты, не попрощавшись, было не в его правилах. Она быстро поднялась, подошла к гостю, судорожно схватила его за руку.

– Вы должны меня понять, – с явным усилием произнесла Наталья. – Вы должны понять меня, – повторила она. – У меня такое состояние, как будто безжалостно вырезали часть моей души. Часть моей жизни. Он был младше меня на восемь лет, и я его очень любила. Не уходите. Пожалуйста, не уходите. Я была не права. Извините меня.

– Ваши извинения приняты, – согласился Дронго, – я понимаю ваше горе и сочувствую вам. Но не нужно пытаться меня оскорбить при каждом удобном случае. Я заключаю с вами деловое соглашение. Возможно, я не сумел стать сенатором, как ваш супруг, или главой корпорации, как ваш отец, но я требую не меньшего уважения. Хотя бы потому, что мы должны будем работать как партнеры.

Она выпустила его руку, и они вернулись на свои места.

– Что еще? – спросил Кирпичников, явно недовольный поведением супруги. – Какие-нибудь другие условия?

– Я веду расследование так, как мне удобно, а вы должны мне помогать, – продолжал Дронго, – это во-вторых. То есть никаких секретов, никаких тайн. Любую информацию, которая мне понадобится, вы должны мне предоставлять. Разумеется, я отвечаю за конфиденциальность. Заранее продумайте и решите, согласны ли вы на мое второе условие.

Сенатор опять переглянулся с женой.

– Конечно, мы согласны, – сказал Николай Данилович, – и мы готовы рассказать вам все, что мы знаем.

– И третье условие. Никто не должен знать о нашей встрече и нашем соглашении. Пока я сам не решу, что эту информацию можно обнародовать. Я должен работать в достаточно спокойной обстановке.

– Принимаем, – сразу согласился Кирпичников, – поверьте мне, мы даже Аристарху Павловичу не сообщили, зачем вылетаем в Италию.

– Он не знает, что вы решили провести собственное расследование?

Кирпичников тяжело вздохнул и покачал головой:

– Не знает. И не должен знать. Принимая во внимание его состояние… У него больное сердце, и после случившегося…

– Для него это самый большой удар в жизни, – торопливо добавила Наталья.

– Понимаю. У меня больше нет никаких условий. Я согласен принять ваше предложение и сделать все, что в моих силах. Но для начала вам нужно будет ответить на несколько моих вопросов.

– Пожалуйста, – кивнул Кирпичников.

Жена сидела рядом достаточно спокойно. Она уже не пыталась вмешиваться, поняв, что столкнулась с человеком, у которого гораздо более сильный и сложный характер, чем у ее супруга.

– Почему вы стали подозревать, что его убили? – спросил Дронго, устраиваясь поудобнее в своем кресле. – Почему вы решились на эксгумацию трупа?

Кирпичников пожал плечами, нахмурился.

– Это жена, – коротко ответил он, – она настаивала на этой… проверке. Не давала мне покоя. Она была убеждена, что он не мог умереть просто так.