Золотая Колыма - Исаак Гехтман

Во время коронации Николая II маяканский урядник собрал «князьцов» и потребовал от них соболей в подарок на шубу великому русскому царю. «Князьцы» поехали по улусам и наслегам и собрали богатую пушную шубу. Урядник соболей забрал себе, а «князьцам» заявил:

— Вы что, с ума сошли, что ли? Разве русский царь такой? Он величиной с нашу колокольню.

И заставил собрать на новую шубу в несколько раз больше.

Стоит ли удивляться, что ко времени прихода советской власти на Колыме осталось очень мало соболей, и почти также мало местного коренного населения.

— О нынешней советской Колыме говорить вам не буду, — закончил свою речь Кленов, — увидите сами.

* * *

Пассажиры высыпали на борт. Мы вошли в узкую, вытянувшуюся далеко вперед бухту. Нагаево!

В русских лоциях 1916 года про эту бухту сказано:

«Бухта Нагаева может быть причислена к самым удобным бухтам на побережье Охотского моря. Единственный недостаток этой бухты — отсутствие человеческих поселений на берегу».

Крепкий бриз с берега разогнал туман. Бухта открылась вся сразу, залитая горячими лучами июльского солнца. Север встретил нас необычно. Какой же это север? Скорее Крым. Голубое море. Горы, покрытые изумрудным маленьким кедровником. Над бухтой плавает огромная алюминиевая птица, делая круги над пароходом.

У пирсов большого благоустроенного порта стоят на причале несколько больших пароходов, среди них один танкер под норвежским флагом. По шоссейной дороге к порту несутся автомобили и автобусы.

Начальник морского транспорта Дальстроя Эрнест Лапин также встречает пассажиров. Четыре года назад Лапин приехал сюда. В то время не существовало и природе даже самой площадки порта. Море начиналось прямо у подножья обрывистых каменных громад, окруживших бухту.

Чтобы создать площадку, на которой расположилось громадное хозяйство самого большого на Охотском море порта, пришлось взорвать и насыпать в море с каменистых берегов около полумиллиона кубометров скал.

Пассажиры на автобусах и грузовиках едут в Магадан, в гостиницу. Они с жадным любопытством всматриваются в новый город, не отмеченный еще на картах республики.

Быстро мелькают по дороге громадные бензиновые баки, корпуса складов, большие каменные здания, аккуратные корпуса стандартных двухэтажных домов.

В гостинице — парикмахерская, душ, радио, телефон. На стенах вестибюля афиши театров. Ставится: «Таланты и поклонники». На столике газета «Советская Колыма». В ресторане при гостинице сытный и недорогой ужин под звуки джаза.

На лицах приезжих удивление. Кое у кого можно подметить даже некоторое разочарование:

— Стоило ли ехать сюда, за двенадцать тысяч километров от Москвы, в страну вечной мерзлоты, пурги, собачьего транспорта, чтобы приехать в культурный, благоустроенный советский городок!?

Но там, вдали, за цепью маленьких гор, замыкающих в кольцо Нагаево и Магадан, начинается бесконечное море тайги и тундры, текут неизвестные реки, высятся безыменные горные хребты, идут непроходимые болота и мари — расстилается огромная пустынная страна, географическое белое пятно, чуть исследованное по краям — Колыма.

КОЛЫМСКОЕ ШОССЕ

…Голубой автобус остановился возле каменного двухэтажного здания почты. Пассажиры с баулами и чемоданами удобно разместились в глубоких кожаных креслах. На автобусе красовалась свежая надпись: «Магадан — Атка».

Прямая, ровная лента дороги открыла путь к пунктам, которые не значатся еще почти ни на одной географической карте: Магадан — Дукча — Атка — Мякит — Стрелка — Оротукан — Усть-Утиная — Хаттынах. На расстоянии шестисот километров пролегает этот путь — прямо на север от берегов Охотского моря до реки Колымы — по местам, где всего еще три года назад вообще не ступала человеческая нога.

Автобус мчался по ставшему уже знаменитым Колымскому шоссе — самой молодой автотрассе Союза Советов. Спидометр машины показывал пятьдесят километров в час. Маленькие красные столбики надолб, охраняющие опасные повороты и насыпи, словно клонились навстречу, подчеркивая стремительную гладь дороги.

Невольно и сразу думалось о гигантской работе, проделанной здесь пионерами освоения Колымы. Велики были трудности строительства дороги в необитаемом крае, на расстоянии нескольких тысяч километров от ближайшего производственного центра — Владивостока. Через это огромное пространство оттуда по ледовому Охотскому морю надо было доставлять буквально каждый гвоздь и каждую лопату для сооружения превосходного шестисоткилометрового пути. И прокладывать его приходилось по непроходимой тайге без географических карт, без детальных разработанных изысканий.

В начале строительства многие сомневались в реальности этого грандиозного задания. Казалось невероятным, что можно в течение нескольких летних месяцев выстроить дорогу хотя бы и до Элекчана, за двести километров от моря. Ведь на преодоление этих двухсот километров зимой, когда единственно возможно было сообщение на собаках или оленях, уходило обычно не меньше трех недель…

Но первая экспедиция Дальстроя, обследовав положение на Колыме и оставив здесь рабочих, инструменты и продовольствие, дала задание своему уполномоченному: еще в летний сезон 1932 года проложить хотя бы первые тридцать километров шоссе. И началось героическое наступление большевиков на вековую тайгу, на болота и топи, на труднейшие грунты глубоко промерзшей колымской земли!.. Трудно даже представить сейчас, сколько исключительной настойчивости, строгого, четкого планирования, большевистской преданности делу и высокой энергии понадобилось коллективу Дальстроя для преодоления этих препятствий.

1933 год был решающим годом в сооружении шоссе. Двести с лишним километров прекрасной дороги были проложены в этом году. Добившись, таким образом, проезда к Элекчану, нынешней Атке, откуда уже облегчался доступ к горным районам, к приискам, к колымскому золоту, — руководители Дальстроя могли с уверенностью сказать:

— Первый этап закончен. Дорога строится и будет достроена до конца. Освоение Колымы на верном пути!..

…Наш автобус достигает высшей точки Яблонового перевала — на километре высоты. Отсюда, точно по заказу, ежедневно посылается порция очередных циклонов и антициклонов. Вой этих приарктических ветров впервые в 1932 году был прорезан грохотом и гудками тракторной колонны Дальстроя. Это был замечательный, небывалый в истории поход тракторов через непроходимые пространства северной тайги. Тракторы шли через тайгу напролом. Они сшибали лиственницы, ползли через наледи и глубокие снега, подымались по крутым склонам и скользким косогорам хребтов, разыскивая проходы в местах, где еще никогда не проходил человек.

Водителям приходилось укрывать тракторы ватными покрывалами, отогревать их кострами, прорезать впереди них дорогу, застилать бревнами ямы и обрывы. Пятьдесят рабочих, руководимые несколькими испытанными коммунистами, по пояс в снегу, намечали при помощи местных жителей-проводников путь тракторной колонне, устраняя с ее пути тяжелые препятствия. Колонна привезла тогда на прииски продовольствие и технические грузы, обеспечив возможность бесперебойной золотодобычи.

В течение целого года после этой тракторной экспедиции на расстоянии сотни километров можно было видеть след, намеченный тысячами сваленных деревьев. Сейчас по склону хребта, где когда-то шли сорокасильные «Сталинцы», проносятся сотни трехтонных и пятитонных автомобилей, груженных самыми разнообразными грузами, начиная от сгущенного молока и кончая лесопильными рамами.

Шоссе вьется здесь ровным сверкающим полотном. По сторонам его стоят аккуратные пикетажные столбики и надолбы. Дорогу обслуживают несколько тысяч постоянных рабочих и служащих, очищающих каждый километр пути. Опасные места у шоссе обведены парапетами, вдоль линии идет частокол телеграфных столбов. Зимой по дороге движутся громадные роторные снегоочистители и гигантские снеговые плуги. На каждом десятке метров возвышается аккуратно вырезанный в шахматную клетку (чтобы был заметнее) столбик-вешка. Таких столбиков на дороге двадцать пять тысяч штук; они охраняют шоферов от опасности попасть в заметенные снегом кюветы.

Яблоновый перевал ежедневно проскакивают голубые пассажирские автобусы и машины связи. Летом и зимой, днем и ночью по шоссе непрерывно движутся легковые и грузовые машины с грузами на Колыму. На этом шоссе никогда не приходится ждать встречной машины больше получаса. И за пятнадцать часов, не выходя из машины, со всеми удобствами, можно проделать путь от берегов Охотского моря, за реку Колыму, почти к Оймекону — мировому полюсу холода.

…Большинство строений на Колыме возведено пока из дерева. Даже колымская столица, Магадан, — город, выстроенный главным образом из полярной лиственницы. В еще большей степени характерно это, конечно, для пунктов в районе тайги и приисков, где глина почти не встречается.