Седьмая из рода проклятых (СИ) - Ди Тома

Часть 4

— Бабушка, а где та чёрная комната? — задала Марфе Галка давно мучащий её вопрос.

Уже почти два месяца, как Галина жила в деревне. Быт они наладили, всю работу по дому Галя взяла на себя. Завели кур и маленькую козочку. Скучно не было, днём работали, а вечером баба Марфа рассказывала Галке про жизнь.

— Какая комната? — не сразу поняла старуха.

— Ну та, в которой ты меня принимала, когда я к тебе первый раз пришла. Я сколько здесь живу, так и не смогла её найти.

Бабка Марфа рассмеялась:

— Плохо искала, раз найти не смогла. А зачем тебе та комната?

— Просто интересно стало. Я много раз видела, как ты людям помогаешь, заводишь их в переднюю, дверь закрываешь, а потом они выходят и благодарят тебя. А меня ты в другую комнату водила, вот мне и интересно стало — где же она?

Марфа задумалась, а потом сказала:

— Сейчас глаза тебе завяжу и отведу в ту комнату, раз тебе она так нужна.

Галка согласилась.

Марфа принесла платок, завязала Гале глаза и, развернув ее, повела по коридору. Галка считала шаги и повороты, чтобы запомнить дорогу. Девушке казалось, что старуха просто водит ее туда сюда по коридору, наконец скрипнула дверь, и Марфа сняла с нее платок.

Перед глазами всё было в точности как в первый раз, когда Галина приехала сюда за помощью. Тот же стол, покрытый черной бархатной скатертью, тяжёлые черные шторы на окнах, множество свечей и полка с иконами в углу.

— Ну что, та комната? — спросила бабка Галину.

— Да, та, — изумленным голосом ответила девушка. — Но мы ведь не выходили во двор, мы вообще никуда не выходили, неужели сюда ведёт потайная дверь?

Марфа рассмеялась и взяла с полки маленький темный пузырек.

— На, нюхни, только не глубоко, а то обожжешься.

Галка наклонилась над пузырьком и неглубоко вдохнула.

— Это же нашатырь, бабушка, ты чего меня травишь, я ж не в обмороке, — с негодованием вскрикнула девушка.

— В обмороке, в обмороке, сейчас отойдешь, погоди немного.

Марфа закрыла крышку пузырька и поставила его на место. Но полка на глазах менялась, пропали иконы в резных подрамниках, свечи. Полка стала белой со стопкой старых журналов и пустой вазой. Галя обвела комнату беглым взглядом. На столе светлая скатерть с цветочками, на окнах тюль.

— Бабушка, так ведь это передняя.

— Да, передняя, — хитрым прищуром улыбалась старуха.

— Но как? — от удивления Галя не могла правильно сформулировать вопрос.

— Вот так, есть у меня заговор один, специально для просителей. Он хоть и лёгкий, но голову хорошо туманит. Кто ко мне приходит, тот видит свои фантазии, а не правду. Вот ты, какой комнату видела?

— Чёрной, тёмной, со свечами и иконами.

— Вот, — повела бровями Марфа, — а видишь какая она на самом деле.

Галя только и смогла, что кивнуть в ответ, в голове ещё были остатки дурмана и мысли путались.

— А зачем тебе это? Не понимаю.

— Так быстрее, не нужно убеждать и доказывать. Человек видит, что всё как он себе представлял, и сразу верит в силу мою, делает то, что скажу, и не сомневается. А там где веры нет — помощи не жди.

— Так ты ненастоящая колдунья?

— Дура ты, — всплеснула Марфа руками, — пойдем в кухню, покажу тебе как вера работает.

И Марфа с Галкой пошли на террасу. Старуха вскипятила чайник и наполнила два стакана крутым кипятком.

— В правом стакане вода холодная, опусти туда палец.

Галка оторопевшими глазами уставилась на бабку. Она видела одинаковые стаканы, кипящий чайник, окунать палец было страшно.

Марфа усмехнулась и взяла ещё два стакана, налила в них кипяток, но над одним стаканом проводила рукой и неразборчиво пошептала.

— В этом стакане вода холодная, опусти туда палец.

Галка протянула руку и кончиком пальца дотронулась до воды. Холодная. Галка опустила палец в стакан полностью и для верности помешала им воду.

— Холодная, — удивлённо произнесла она.

— А теперь опусти палец в первый правый стакан.

Старуха с усмешкой наблюдала за Галиной. Девушка аккуратно коснулась воды, удостоверилась, что она холодная и сунула палец в другой стакан, но тут же обожглась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ай, горячая! Как так? — Галя дула на обожжённый кончик пальца.

— Сила у меня есть, я многое могу, но вера у вас. Если поверишь в мою силу — смогу помочь, а нет — так и уйдёшь ни с чем. Поняла теперь? — Марфа пристально посмотрела на Галку.

Девушка молча кивнула. Разговор был окончен. Марфа вылила воду из всех стаканов, поставила их на полку и пошла к себе.

Часть 5

— Твоя бабка по материнской линии сильной ведьме дорогу перешла. Вот та и прокляла вас до седьмого колена. Все в родах померли. И тебе это написано.

Галка испуганными глазами смотрела на Марфу.

Сегодня после ужина она попросила рассказать бабушку о своей семье, может найти кого удастся. Но Марфа перечеркнула её надежды сразу.

— Никого у тебя нет, девонька. Можешь даже не надеяться, правду говорю.

— Но бабушка, мамка то умерла, а вдруг отец остался, молодой ещё должен быть.

Старуха прищурилась и заглянула Галке прямо в душу:

— Забыла как сама забрюхатила? Где муж то твой? Кто отец твоей дочери?

Галку как кипятком ошпарило, из памяти выплыл ее сон, про семь деревянных идолов и яйцо. Неужели и её мать также забеременела, а бабушка, а прабабушка.

— Семь дочерей родятся, семь матерей умрут. Имя на всех одним будет. — Будто прочитала ее мысли Марфа. — Вот это проклятие, ты в нем последняя дочь, твоей малышке уже ничего не грозит.

— Но бабушка, — попыталась возразить Галка.

— Ничего не сделаешь, помереть тебе суждено, — и тут старуха хитро прищурилась и заговорщически зашептала. — Но мы с тобой смертушку обманем, сначала задобрим, да подождать попросим, а потом — обманем.

— А как задобрим? — удивилась Галка.

— Будем ей кур резать, да кровь заговаривать, потерпит, ничего.

–

Галя сидела на крыльце в вспоминала свою жизнь до деревни. Такая себе жизнь была, но была. На работу ходила, с людьми общалась, гуляла по городу, шмотки покупала. Ничего вроде необычного, но так захотелось вернуться. Квартиру Галка сдавала через агенство на долгий срок, плата ежемесячно падала на карту, но деньги тратить было некуда. Еда в деревне простая, магазин с первым необходимым в соседнем селе был. А больше вроде ничего и не нужно.

— Бабушка, мне в город съездить надо, — сообщила она Марфе рано утром.

— Ишь ты, соскучилась? — совсем не удивилась старуха.

— Да надо одежду купить, а то живот вырос, тесным всё стало.

— Это правильно, хотя могли бы и здесь тебе что-нибудь сшить. Ну ладно, поезжай, только об одном прошу: в больницу не ногой, если положат тебя туда — я помочь не смогу.

— Хорошо, — улыбнулась Галка, в голове уже мелькали знакомые улочки, кафешка, можно к Светке в пиццерию зайти.

— Когда вернёшься то? — прервала ее мечтания Марфа.

— Сегодня и вернусь, чего мне там задерживаться, — удивилась вопросу Галя, по плану было просто погулять, развеяться, а к вечеру в деревню.

— На тебе адрес моей знакомой, — протянула старуха Галке клочок бумаги, — если что, скажешь, от Марфы из Становки, приютит на ночь.

Галка закинула сумку на плечо и пошла на остановку. Идти нужно было полем и через пролесок, утро освежало сентябрьской прохладой, кроссы блестели от росы, в лицо то и дело летела липкая паутина. Галка любила бабье лето, в эту пору воздух становился тягучим и таким вкусным, что вдыхая кажется будто пьешь холодную ключевую воду.

Неожиданно прямо за спиной раздался громкий лай собаки. Хриплый басистый "гав" мгновенно нарисовал в воображении большушего пса. Руки сами собой согнулись в локтях и плотно прижались к груди. Изо рта вырвался оглушительный крик, эхом отразился от пролеска и вернулся обратно. Сердце бешено колотилось в груди, а адреналин жарил по венам с головы до ног. Галка медленно оглянулась. Сзади нее стояла такса, обычная такса, с черной спиной и рыжим животом.