Алый ангел - Элизабет Торнтон

«Судьи», по большей части пьяные, сидели за круглым столом. Родьер, быстро придя в себя, схватил «племянника» за рукав и протолкался в первые ряды.

Кэм держался сзади, пытаясь своим видом выразить испуганное подчинение. Если план Родьера провалится, их уже ничто не спасет. И Кэм решил, когда его час настанет, обязательно прихватить с собой одного из палачей. Хотелось бы главного, но кто из них лидер? Кэм украдкой посмотрел на толпу «судей». Человек в очках на остром носу – Майяр, «герой» Бастилии. Он без участия присяжных выносит смертный приговор, если несчастный заключенный оказывается аристократом или священником. В этом случае исключений не делали.

Время от времени Майяр бросал взгляд на красивого, с благородной осанкой мужчину неопределенного возраста, который сидел в тени, немного в стороне от остальных судей. Длинный черный плащ покрывал его широкие плечи. Возможно, виной всему была игра света, но Кэм был почти уверен, что эти два человека беседуют без слов. Кэм подумал: а не смотрит ли он сейчас на человека по имени Маскарон.

Не успел юноша принять соответствующее выражение лица, как осознал, что находится под гипнотической властью взгляда судьи, которого он тайком изучал. Глаза, сверкающие, словно драгоценные камни, казалось, прощупывают и раскрывают все его тайные мысли. Кэм попытался преодолеть силу чужого взгляда, но тщетно. Он не мог в это поверить, но перед тем, как судья отвел свой гипнотический взгляд, в сверкающих глазах Маскарона появился интерес. «Он знает, – подумал Кэм. – Он знает, кто я такой!»

До юноши донесся уверенный голос Родьера, обращавшегося к трибуналу, и Кэм твердо решил не отрывать взгляда от плит, которыми был вымощен двор.

– Citoyens,[4] если вы считаете меня и моего племянника врагами революции, то я, Мари-Гилберт Родьер, заклинаю вас исполнить свой долг и избавить Францию от всех предателей нашего славного дела.

– Почему вас арестовали? – спросил Майяр, на которого эта пламенная речь не произвела никакого впечатления.

– Меня объявили предателем, – смело, не уклоняясь от прямого ответа, заявил Родьер.

Майяр поднял брови.

– Кто? – спросил он.

– Враги моего хозяина.

– И кто же твой хозяин? Говори, мы не собираемся допрашивать тебя всю ночь, – нетерпеливо потребовал Майяр.

Следующую реплику Родьер произнес медленно, взвешивая каждое слово.

– Мой хозяин – генерал Домур.

Ловкий ход, подумал Кэм. Хотя сейчас Дантон и кордельеры[5] были у власти, Домур был жирондистом и на данный момент находился во главе французской армии, шедшей навстречу вражеским силам Пруссии и Австрии, которыми командовал герцог Брунсвик. Здравомыслящие люди старались не портить отношений ни с Дантоном, ни с Домуром, пока не станет ясно, кто из них настоящий лидер.

– Можешь ли ты доказать это? – спросил Майяр.

Родьер философски пожал плечами.

– Да, у меня были бумаги. Но их отобрали, когда меня с моим племянником посадили в эту тюрьму. Когда генерал Домур вернется с фронта, он поручится за нас обоих. В конце концов, мы просто клерки в его услужении.

Казалось, что Майяр совещается. Теперь это точно не игра света, подумал Кэм. Для юноши было очевидно, что Майяр просит совета у старшего по рангу человека, держащегося в тени.

– Вы можете идти, – объявил Майяр. – Следующий!

– Я хотел бы знать, как зовут юношу.

Тихо произнесенное пожелание исходило от судьи по имени Маскарон.

Кэм почувствовал, как рядом с ним Родьер окаменел от напряжения.

– Камилл, – сказал Кэм, не дав Родьеру ответить.

Юноша вызывающе посмотрел на Маскарона, встретив решительный взгляд судьи. В тот момент Кэм понял, как должен был чувствовать себя неопытный Давид, когда впервые увидел Голиафа.

– Камилл Колбурн, – честно ответил Кэм.

– Сын моей сестры, – торопливо добавил Родьер, чтобы объяснить то, что у них разные фамилии.

Однако санкюлотам начала надоедать эта пустая болтовня. Родьера и Кэма оттолкнули в сторону, чтобы расчистить место для более легкой добычи. Кэм почувствовал, как Родьер крепко схватил его за локоть и потащил к массивным железным воротам, ведущим на улицу Святой Маргариты и на свободу. Однако въезжающие и выезжающие повозки и лошади загородили выход, и Родьеру с Кэмом пришлось свернуть в сторону, в то время как горластые торговки осыпали друг друга проклятиями, чтобы расчистить путь.

Кэм не мог поверить, что спасся так легко. Ведь он был уверен, что Маскарон может осудить его на казнь одним словом.

– Почему он здесь? – задумчиво спросил Родьер, оборачиваясь, чтобы взглянуть на скрытого в тени человека.

– А почему бы и нет? – спросил Кэм, отмахиваясь от смутных сомнений. Ему нужно было подумать о гораздо более важных вещах, чем загадка Маскарона.

– Потому что это на него не похоже. Маскарон предпочитает анонимность, и не зря. Революция – ветреная подруга.

Но Кэма уже не интересовал этот разговор. Юноша лихорадочно пытался придумать, как освободить мачеху и сестру. Должно быть что-то, кто-то…

– Что это?

Родьер положил руку на рукав юноши, словно сдерживая его. Кэм проследил направление взгляда своего спутника. Двери в женское отделение тюрьмы были открыты, и во внутренний двор вели около двадцати женщин и детей. Резкий свист и похабные жесты приветствовали их появление.

– Нет! – Кэм всем телом почувствовал ужас этого нового поворота событий. – Нет! – снова воскликнул юноша и рванулся вперед. Но Родьер резко остановил Кэма, словно клещами сжав его руку.

– Mordieu,[6] ты хочешь, чтобы нас всех убили? Держись, парень, и жди своего часа! Маскарон не убийца женщин и детей. Может, это вовсе ничего не значит!

Но это все же что-то значило, судя по разъяренным воплям торговок и женщин, оставивших свою омерзительную работу возле повозок. Женщины бросились к испуганной группе вновь прибывших. Некоторые заключенные прижимались друг к другу, многие плакали, а некоторые были настолько потрясены, что не могли осознать ужаса, происходившего у них перед глазами. В конце толпы, с самого края, Кэм узнал стройную фигуру мачехи. В ее объятиях неудержимо рыдала сестра Кэма, Маргарита.

– Tuez les aristocrats! Tuez! Tuez![7]

Каждый мускул в теле Кэма приготовился к действию. Не думая, он вырвался из рук Родьера.

Однако в игру вступил Маскарон, человек из тени. В мгновение ока, так что Кэм не успел даже пошевелиться, Маскарон оказался между толпой разъяренных женщин и их жертвами. Громоподобным голосом он проревел:

– Назад! Назад! Убивайте кого хотите, когда трибунал скажет свое слово! Назад, я сказал! Жертв будет более чем достаточно, пока не закончится ночь!