А! А! Мадагаскарка - Ольга Коренева

Паша поставил перед ней изящную кофейную чашечку с горячим капучино, фарфоровое блюда с бутербродами, и сел напротив.

- А себе чего не налил? Угощайся, - сказала она.И вдруг подумала: странно, мужик попал под машину, а на нём ни царапины, ни синяка. Как такое может быть? Он что, каскадёр?

Тут только она его рассмотрела: невысокий, коренастый. Халат на нём распахнулся, и она узрела крепкое накачанное тело,на широкой груди с выпуклыми мышами – крест на чёрном шнуре. Не похож на сынулю-размазню. Что-то здесь не то. Надо как-то исподволь выяснить. И она сказала, словно невзначай:

-У твоей семейной зонтницы детективная история, ты знаешь? Там в посольстве через зонтики инфу передавали.

Он откинул голову и расхохотался.

- Не поняла. Я что-то не то сказала? 

- Не то, - произнёс он сквозь смех. 

- Что не так?

- Я тебе сейчас поясню. Там сбоку напаяны львиные морды. Так вот между одной из них и стенкой зонтницы есть незаметное пространство, в которое помещается микроплёнка.

- А… А ты откуда знаешь? – удивилась Эмма.

- Просто знаю, и всё.

У него оказался приятный и какой-то завораживающий голос. Эмме вдруг захотелось слушать его, быть рядом, смотреть на этого человека с широким лицом, со светло русыми короткими волосами, глядеть в его серые с искорками глаза. Кто он? И тут она вспомнила: а ведь сына поэта звали вовсе не Паша. Кое-то другое имя, вроде бы. Но не Павел, нет. Надо глянуть в инет.

Кто же этот тип? Кто он на самом деле? Впрочем, надо сперва купить ему одежду. Мужик в розовом халате – это как-то стрёмно. Что, оставить его одного в квартире? Хотя, интуиция и знание людей подсказывали, что он – не вор, не бандит, и никуда он отсюда не денется. Сейчас спать завалится. Надо сгонять за одеждой. 

Но ей, почему-то, не хотелось никуда ехать. Её стал завораживать голос этого мужчины, какие-то особые вибрации, появившиеся вдруг в его тоне, и сам тембр, сам звук, словно прекрасная музыка… Что это? Сначала же всё было не так. Он был другой, стрёмный бомж был, и вдруг – такое преображение? 

Кто же он?

В голову лезли всякие мысли, догадки. Он, наверно, агент какой-то иностранной разведки, спасающийся от преследования в облике бомжа, а теперь вот решил скрыться у неё, нарочно сиганул под колёса, прикинулся тормозом, и сейчас применяет нейролингвистическое программирование. Программирует её по полной, и от этого вот ей так вдруг хорошо с ним стало, просто готова для него на всё.

А почему он именно её выбрал? Увидел обкуренную дуру на иномарке, и решил использовать? Или просто спасался? И тут подвернулась она? А может, хотел уйти из жизни?

Она так углубилась в свои мысли, что не слышала его слов.

- Эй, ау! Где ты? – вернул её назад его иронический, весёлый голос.

- Ой, о чём мы говорили? Чего-то я задремала. Со мной бывает.

- Да так, философствовали.

- Что ты говорил?

- О тебе. Как сказал один мудрый философ – «следуй своей дорогой, и пусть другие люди говорят что угодно». Тебе ведь туго приходилось в жизни, много пришлось перемучиться. Вспоминаешь, небось, думаешь о промахах, сожалеешь…

Он глядел на неё с ласковой, почти материнской, полуулыбкой. Да, он попал в точку. Так оно и было.

И тут в голосе его зазвучала арфа:

- Нельзя ни о чем жалеть в этой жизни. Случилось — сделала вывод и живи дальше.

- Да, стараюсь, иногда получается, - ответила она.

Ей вдруг захотелось прижаться к нему, закрыть глаза, и забыться. Его лицо, такое ласковое, лучистое, круглое, с крупным лбом, широким носом, решительным ртом, с солнечным взглядом, неожиданно стало для неё родным. Как, почему? И кто же он? Наверняка, никакой он не Паша.

- Как тебя звать на самом деле? Кто ты?

- Просто человек. Мужик. Бомж. – С его крупных губ не сходила ласковая полуулыбка.

- Ты что-то скрываешь. Что? – спросила она с напором.

- Возможно, своё будущее. Ну, хватит обо мне. Давай, лучше, продолжим о тебе, - сказал он.

А она и не заметила, что многое уже о себе рассказала. Странно. С ней такое случилось впервые. Какой удивительный человек этот Паша. Павел. Имя как у Апостола. Апостол Павел.

Ей расхотелось покупать ему одежду. Вдруг оденется и уйдёт? И станет так пусто… А с ним так уютно, так нежно…

Она достала бутылку мартини, высокие узкие бокалы на длинных витых ножках, вазочку со льдом…

- О! – сказал он. – Какой изыск!

- Знаешь, - сказала она, - я очень жалею, что не встретила тебя раньше. Вот если бы переместиться по шкале времени назад… Я читала, что такое возможно. И что время материально.

Она запустила пальцы в свои шоколадные волосы.

Он покачал головой, дёрнул уголком рта.

- А вот интересно, - сказала она, - если предположить, что время может двигаться вперед и назад, а возможно ли движение времени куда-нибудь вбок? Или вверх? В скольких измерениях может существовать время?

Он налил в бокалы вино, бросил туда несколько кусочков льда. Поднял свой бокал. Эмма с готовностью подняла свой. Хрустальные стенки сблизились и тоненько звякнули. Они выпили мартини, и заглянули друг другу в глаза. Паша ласково произнёс: 

- Время - это не материальная субстанция, чтобы куда-то двигаться, это, скорее, нечто другое, скажем, энергетическое, влияющее на материальное. Я понял, о чём ты подумала. Но чем крепче гвоздик вбит, тем больнее его вынимать, а иногда он сам от влияния времени ломается. Знаешь, порой под тяжестью картины выпадает штырёк, на котором она висит.

Да, вот именно! – подумала Эмма. – Ну надо же, он мудрый!

Они проговорили допоздна. За окном повис бубен луны, и её чувства вдруг ударили в этот бубен, и она с удивлением услышала внутри себя музыку – неистовую, мощную, необычную, неземную! Она испугалась, вскочила, выбежала в прихожую, схватила зонтницу зачем-то, из неё гулко посыпались зонты. Она стала вертеть её – вот львиные морды, да, и одна из них слегка отпаялась, вот пространство, то самое, для микроплёнки. Он не придумал ради выпендрёжа, это есть, да!

Но откуда он знает? Кто же он?

Она вернулась за стол. Бокалы были вновь наполнены. Звонко чокнулись и выпили. И повторили. У неё сладко кружилась голова, внутренняя мелодия оглушала её, ей хотелось говорить, смеяться, танцевать! Она с улыбкой вспорхнула со стула и залилась смехом.

- Знаешь, видела недавно такую картину во дворе, - защебетала Эмма. – От подъезда разворачивалась иномарка, а тут шла бабка с веником, машина была на её пути, так бабка замахала на неё веником и закричала: «Кыш! Кыш! Пошла вон!», словно это была кошка. Веник был новый. 

Паша хохотнул, и снова налил мартини в оба бокала, бросил туда голубоватые кубики льда.

- Вспомнил один курьёз в инете, - сказал он. – Набрал в командной строке: «Аналитический», а выскочило там вдруг: «Анал этический». - Ха-ха-ха! Да, такое бывает. Тут у меня, кстати,

есть французский коньяк, - сказала она. – Хочешь?

Спала крепко. Снилась что-то невесомое, лёгкое, вроде пронизанных солнцем облаков, и была нега и счастье, счастье, счастье!!!

Проснулась в полдень, отдохнувшая и радостная. На её одеяле лежал розовый халат. А Паша что же, голый? Она представила себе его сильное тело. Близости у них ещё не было, но, наверно, всё впереди! Она встал, прошлёпала босиком в гостиную. Его нет. В прихожую, в ванну, в кухню, даже в шкафы заглянула! Что, испарился, что ли? Где же, ну где? И куда он мог уйти голый? 

На компьютере лежала записка: «Извини, я воспользовался твоим ноутбуком. Нужен был инет. Всё прекрасно, спасибо за приют, прощай».

Эмма упала в кресло с открытым ртом, тяжело дыша. Как? Куда он, голый и босой, как же это, что?

Она включила комп и нырнула в инет, посмотрела последние данные. Да, он входил на литературный сайт, на поэзию, писал какой-то загадочный коммент, не пойми что. Или это был шифр? Он кого-то о чём-то просил? Может, ночью ему принесли одежду, он открыл дверь, оделся, и ушёл? Только так можно объяснить его исчезновение. Или он вор? Нет, не похож. На всякий случай она проверила свои вещи – всё на месте.

Исчез! Ужас! Как же теперь без него? Только нашла своё счастье – и тут же потеряла! Облом!

Она рухнула на тахту, закрыла глаза. Ливень слёз хлынул из-под опущенных век. Стали всплывать картины их знакомства, и всего, что было. Тогда она ещё не пришла в себя от наплыва событий, почему-то она хотела мчаться в магазин за одеждой для него, странно, ведь проще было бы заказать по инету. Да и как вообще оставить дома одного совершенно незнакомого человека? Она была явно не в себе в те дни. Заказать по инету, и всё. Однажды она уже купила так себе спортивный костюм, и даже не примерила, спешила куда-то, бросила в шкаф, на дно, и забыла. Кстати, где он? 

Она поднялась, подошла к шкафу, распахнула дверцу. Пошарила. Нашла пустой прозрачный пакет с этикеткой внутри и запиской: «Спасибо, я надел. Тебе он был не нужен, ошиблась с размером. Прощай».