Пираты солнечной системы - Райан Канстон

Он начал рыться в своих карманах в поисках маленькой записной книжки, нужной ему для внесения баллов в начерченную туда итоговую таблицу, как вдруг наружу вылетели три бумажных космических корабля. Дуглас поднял их с пола. Долго и тщательно чесал свой затылок, словно бы стараясь нащупать там кнопку, отвечающую за его память. Он уже и забыл, зачем ему тогда потребовалось вырезать эти маленькие бумажные кораблики.

Что-то вдруг щёлкнуло в его полупустой голове.

— Эй, Бэлзи взгляни-ка вот на это, — он подошёл к ещё одной кукле и стал размахивать прямо перед её деревянным носом своей бумажной находкой. — Ну что скажешь? Я нашёл то, что ты никак не мог найти. Теперь ты обязан пустить меня в свою мастерскую и показать там все свои изобретения.

Бэлзи был кварианцем, один из немногих представителей самой развитой в области науки расы во всей вселенной. Он был мудрым кварианцем. Он был старым кварианцем. А ещё он был очень скрытым кварианцем. Вообще-то у него очень сложный для общения характер, редко с кем вступает в беседы, а если кто задаст ненароком вопрос о его технологиях, то сразу впадает в ярость и начинает кровавый поход справедливости (Чим и доктор Сэбл говорят, что у него маразм пятой ещё не достаточно изученной стадии). Единственный кто не попадался ему под горячую руку на корабле так это капитан Дуглас. Он и Бэлзи как-то странно ладят друг с другом и пусть старый кварианец, как и любой другой ненавидит немного детский характер капитана, ему всё же удавалось, до сей поры направлять свой гнев на милость при каждой новой словесной атаки со стороны капитана. Возможно, это как-то связанно с его прошлым, когда он ещё раньше служил под началом капитана «отца Дугласа». Никто не знает настоящих причин, все уже давно привыкли к этому.

Дуглас с самого детства мечтал попасть в мастерскую Бэлзи, где тот сооружал свои невиданные технические приспособления, так удачно используемые командой при атаках на чужие корабли. Чем могли быть эти устройства? Абордажными электродосками с магнитными подошвами, подбрасывающими в воздух случайно или умышленно ступивших на них противников. Гигантскими ядрами с обшивкой из титаниума великолепно справляющиеся с работой самого мощного и всепробивающего оружия на корабле так и с не менее маловажной должностью «Троянского коня» вмещающего внутрь себя маленький взвод озлобленных, готовых в любой момент вступить в битву, пиратов (главной проблемой данного орудия, конечно же, была возможность пробить насквозь вражеский корабль; в такие временна команда, сидящая внутри ядра, надолго терялась в глубинах необъятного и не до конца исследованного космоса, не редко бывало, так, что она там и оставалась). Не важно, чем были эти устройства важна лишь только польза, исходившая от них.

Созданные руками настоящего мастера эти устройства были незаменимы и бесценны как для команды Дугласа, так и для всей пиратского общины раскиданной по укрытым тёмной пеленой звёзд необъятным уголкам вселенной. Но, к сожалению, у всех этих гениальных приспособлений был один недостаток, рушащий все прежние достоинства на раз. Недолговечность. Они разваливались на части, не делали то, что им нужно было делать и без причины взрывались через три, а бывало что и через четыре минуты после использования. Пользоваться ими никто после этого не мог, а старый кварианец, будучи упёртым и самовлюблённым техником закидывал их в долгий ящик, стараясь потратить время с пользой, создавая новые доселе невиданные орудия и приспособления для своей команды. Дуглас был единственным членом экипажа, который был без ума от всех устройств Бэлзи и был верен им даже в те моменты, когда они разваливались на части прямо у него на глазах.

Пока в глазах всего пиратского сообщества бывший мастер кварианец стал посмешищем и шутом, в глазах юного капитана Дугласа этот же самый кварианец стал героем. Капитан давно смирился со всеми недостатки Бэлзи, как и любого другого члена его экипажа (Рамбул был единственным исключением из этого правила, его лень давно уже стала главной причиной всех озлобленных воплей и ругательств капитана Дугласа). Он видел в них лишь достоинства и умения, которые другие давно уже все позабыли и похоронили, нацепив на надгробия таблички с надписями «Неумеха и Неудачник». Возможно, именно за такое отношение все и терпели своего капитана. Любовь и вера в свою команду держали весь экипаж в том самом дружном ключе, который мог направить их на нужный рабочий лад куда вернее, чем агрессия и злоба присущая другим капитанам пиратских кораблей.

— Нет… не пущу, — произнёс записанный на плёнку голос Бэлзи. Грубость и чёрствость по отношению к Дугласу чувствовались даже сквозь потрескивающую от шумов плёнку. В то же время казалось, что эти слова были вспомогательным фактором, сдерживающим говорящего от враждебного и вполне возможно кровопролитного нападения на капитана.

— Ты так всегда говоришь, — вежливо не замечая агрессии со стороны Бэлзи сказал Дуглас мягко ухватив того за плечо. — Но как мне кажется походить на заезженную пластинку не в твоём стиле. Ты ведь вечно так упорствовать не сможешь, рано или поздно сдашься и тогда я смогу попасть в твою мастерскую.

— Нет… не пущу, — повторил Бэлзи туже самую фразу с теми же самыми чувствами и интонациями что и раньше.

— Ну, хорошо, хорошо, не пускай. Но хотя бы взгляни на корабли, что я тебе принёс. Ты же на них так и не посмотрел. Вдруг они изменят твоё решение. — Дуглас вновь стал размахивать бумажными кораблями перед деревянной куклой кварианца. — Эти три корабля идеально подходят под описание, что ты мне дал. Ну, смотри же. Это ведь они верно? Три космических корабля выдержавшие битву в космосе и сумевшие остаться в целости и сохранности. Я же для тебя старался старичок, надеюсь, хотя бы эти мои старания смогут изменить твоё решение.

— Не бывать этому! — Бэлзи схватил Дугласа за руку. Три его изумрудных глаза жадно впивались взглядом в корчащегося от боли Дугласа. Эти злобные полные крови глаза смотрели на перепуганного капитана заставляя того корчится от страха и бессильно одёргивать свою руку стараясь вырваться из крепкой хватки старого кварианца. — Ты слишком юн и глуп и не дорос ещё до моих изобретений. Да, конечно, ты сумел достать то, что мне нужно, но лишь на бумаге, а не вживую. А это мог сделать лишь глупый недоразвитый ребёнок. В свои двадцать два ты ведешь себя, словно бы тебе вот-вот исполнится шесть. Питер Пен давно ждёт тебя в Неверлэнде, недоносок. Ты должен либо поумнеть для моей мастерской, либо сдохнуть!

Последние слова Бэлзи прокричал словно бы лев, отпугивающий от своей территории врагов, да так громко и четко, что его голос эхом отразился от всего капитанского мостика и долетел до самых тёмных и скрытых помещений корабля. Он грубо толкнул Дугласа в сторону. Тот, свалившись на пол, чуть не плача, стал хватать ртом воздух. Его трясло, зубы стучали, а всё тело словно бы этого было мало, онемело от страха и ужаса.

Дуглас закрыл глаза и, сосчитав до десяти, открыл их вновь. Деревянная кукла, молча, сидела на своём месте, не придавая каких-либо признаков жизни. Ко всему прочему боль в руке прошла, оставив лишь маленькие отголоски воспоминаний, на одеревеневшей от ужаса руке. Дуглас встал и, отряхнувшись от пыли, стал с ужасом рассматривать безобидную на вид куклу Бэлзи, которая минуту тому назад яростно кричала и трясла беззащитное и почти невесомое тело капитана.

— Что это за чертовщина мне только что померещилась? — сказал Дуглас сквозь стучащие от страха и холода зубы. — Бэлзи бы не за что со мной такого не сделал. И сказать такого он не мог. Неужели я так долго пробыл в одиночестве с куклами, что мой разум не выдержал и бабахнул, оставив меня с этими галлюцинациями наедине? Или я пьян? А может это куклы пьяные? Кажется, я потихоньку схожу с ума.

— Ты уже совсем одурел от одиночества. Тебя со всеми этими размышлениями в другую бухту понесло. Не о том рассуждаешь. Хотя то, что ты ненормальный это конечно, правда, не сомневайся. Но говорить с самим собой, да ещё и с деревянными куклами заодно. Вот уж предел мечтаний любого шизофреника, — произнёс неизвестный и в конце чуть негромко рассмеялся, явно надсмехаясь над обескураженным от происходящего Дугласом.

Дуглас замотал головой в поисках говорившего с ним человека. Ничего примечательно не заметив, он стал осторожно присматриваться в лица кукол всё это время мирно сидевших на своих местах, так как и было положено, неживым, обделенным душами вещам.

— Кто это сказал? Ау? Эй ты, клоун покажись, иначе я за себя не ручаюсь, могу ведь, и убить случайно, — неуверенно проговорил Дуглас, нацеливая лазер на безмятежные и разрисованные фломастером лица кукол. — Знаешь, я думаю лучше тебе всё-таки не высовываться, а то ведь и, правда, могу ненароком убить. Но если ты считаешь иначе, то ладно, действуй, я жду.