Тайны острова Эль-Параисо - Захар Дичаров

Сегодня я - историк Заургеу Рэднибниа - словно изведал частицу того, что испытали тогда ушедшие навеки наши предки, ради того, чтобы жили, смеялись, свободно дышали мы, их потомки, люди конца Двадцать Первого века.

А во имя чего погибли те, кто населял планету "Черных и Голубых Городов"? Неизвестно. У них - нет потомков...

Было уже поздно, когда я вышел из Архива Событий Двадцатого века. Дома мне сказали:

- Сегодня ты неаккуратен. Тебя уже давно ожидают.

И в самом деле, на увитой плющом террасе сидел доктор Орфус и, склонившись над шахматной доской, решал какую-то задачу. Увидев меня, он поднял голову и сказал с добродушной усмешкой:

- Наконец-то... Что-нибудь случилось в мире архивной пыли, или там уже ничего не случается, а?..

- Случается, случается, милейший Орфус. Проникнуть в минувшее и правильно определить, как и что происходило в далекие времена, иной раз бывает сложней, нежели предугадать будущее... Впрочем, именно знание прошлого дает уверенность в том, что прогноз грядущего окажется минимально ошибочным... Сегодня я просматривал новые документы, относящиеся к ленинградской блокаде. Ты что-нибудь знаешь о ней?..

Мой собеседник бросил на меня взгляд, исполненный нескрываемой иронии:

- Ох, уж этот мне ученый профессионализм! Медики считают, что никто в мире, кроме них, не причастен к тайнам медицины, историки - что только они одни владеют тайнами прошлого! - Вдруг помрачнев, он сказал пониженным тоном, точно опасался, что нас подслушают:- Именно сейчас я особенно тщательно исследую все, что относится к физиологии голода, который тогда испытали на себе осажденные ленинградцы.

- Во-от как! - удивился я такому интересу моего друга. Что он способен время от времени увлекаться, для меня давно уже не новость. Но блокада сорок первого сорок третьего годов?... - Позволь, а зачем это тебе? Из чистой любознательности, или...

- Именно так, - любознательность... - не очень любезно ответил он, всем своим видом давая понять, что на эту тему разговаривать больше не желает.

Мы умолкли, всматриваясь и вдумываясь в расположение фигур. Впрочем, так всегда и бывает. Сидя друг против друга, мы говорим мало, скупо. Но это вовсе не потому, что нам нечего сказать.

Признаюсь, спустя час после начала поединка, я все чаще обращался мыслями не к схватке слонов, коней и прочей свиты шахматного короля, а к старшему своему сыну. Его космолет, крейсирующий по Вселенной, должен бы уже возвратиться. Но звездного корабля все еще нет. Последние сообщения экспедиции Лава говорят о том, что в ее составе все благополучно и что - это главное - на некоторых небесных телах, ранее считавшихся мертвыми, обнаружена не известная землянам растительность.

И все-таки я чего-то опасаюсь. Как видно, тут немалую роль играет мой возраст.

Шестьдесят восемь... Это - ничто в сравнении с историей Большого Мира, Бесконечного Мира! Но для самого человека - шестьдесят восемь оборотов Земли вокруг Солнца - не та же ли это бесконечность не имеющей границ Вселенной!.. Земляне впервые вышли в космос во второй половине 50-х годов Двадцатого и уже не десятки, а сотни раз уходили в Неизведанное. Но все же...

Прошла неделя после моей последней с доктором Орфусом битвы на шахматном поле. Он не пришел в свой обычный день. Не встречался он мне и в общественных местах. Он словно пропал... Его Аппарат Ближней Эфирной Связи не отвечал.

"Вероятно, - заключил я, - он вызван куда-то для консультации. И, может быть, это не близко: Тибет, земля Скотта или горный Алтай - словом, что-нибудь в этом роде".

Но я знал, что в подобных случаях доктор Орфус, человек одинокий, закладывает в свой АБЭС катушку памятных поручений и аппарат оповещает абонента о том - когда, куда и насколько отлучился его обладатель. Нет, тут было что-то другое. Но - что!..

Наконец он появился, и мы, как обычно, уселись за шахматы. Но игры не получилось. Мой друг был непохож на себя: крайне рассеян, угрюм, озабочен, говорил невпопад, неохотно. После того, как он проиграл одну партию, затем вторую и стал безнадежно проигрывать третью, я попросил у него разрешения включить Аппарат Прослушивания Мыслей Собеседника. И тут ясно увидел я все, что волновало и приковывало к себе доктора Орфуса в минувшие тринадцать дней.

... В ту ночь, как и в предшествующую, доктор Орфус спал скверно. Более того - прескверно. Ему мерещились какие-то туманные фигуры, почти неосязаемые. Под утро он проснулся с головной болью и, не дожидаясь полного рассвета, оделся и сел за стол.

Перед ним стояли столбики миниатюрных коробок, каждая из которых заключала в себе микромагнитофильм с "Историей здоровья" одного из обитателей великого ОКЕАНА.

Собственно говоря, это не было той классической "Харта морбус", как называли когда-то в далекие времена пухлую тетрадь, заключавшую в себе записи никому не нужных подробностей того, как больной спал, ел, потел...

Ныне, когда радовал нас, наш ОКЕАН своим появлением на свет новый человек, в Местном Центре Здоровья появлялся и новый микромагнитофильм, содержавший в себе все данные о жизнедеятельности маленького организма. Шли годы, человек рос, развивался, крепнул, и все, что в нем происходило, - заболевания, отклонения от нормы, внезапные травмы неизменно фиксировалось на крохотном ролике. Результаты всевозможных анализов медицинских проб, лечение - все это тоже можно было узнать, увидеть, услышать, прочесть тут же.

Вот почему при первых же симптомах какого-либо заболевания стоило заложить в аппарат Личную Медицинскую Карту, и она тут же определяла характер болезни, ставила диагноз и предлагала лечение.

Доктор Орфус закладывал микромагнитофильмы в Воспроизводящее Устройство (слуховая и зрительная проекция), снимал одни, ставил другие, делал какие-то заметки, и лицо его чем дальше, тем больше омрачалось: ответа он получить не мог - ни при помощи аппарата, ни на основе собственных знаний и опыта. Заболевание, появившееся с некоторых пор в разных, далеко отстоящих одна от другой точках земного шара, было неожиданным и непонятным. Странным. А главное - страшным.

У заболевшего человека - не сразу, а исподволь, постепенно - пропадал аппетит. Он ел все меньше, все реже, все менее охотно. Личная Медицинская Карта свидетельствовала, что никаких органических или внешних причин для такого явления не было и быть не могло. А между тем, пониженный аппетит переходил в отвращение к пище.

Человека, пораженного этим необычным заболеванием, лечили всеми известными современной медицине средствами: вводили биостимуляторы и тонизирующие вещества, заставляли усиленно заниматься спортом, отправляли в горы, пытались воздействовать на психику... Не помогало. Прибегали к помощи гипноза.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});