Дело без трупа - Лео Брюс

Наконец доктор поднялся.

— Цианистый калий, — коротко сказал он. — Смерть, должно быть, наступила почти мгновенно. Я пришлю полный отчёт утром.

— Доктор, позвольте представиться, — начал я. — Моё имя Таунсенд.

— Как поживаете? Выпьете?

— Я как раз хотел предложить вам. Неприятное дело.

Он пожал плечами. У меня было впечатление, что он пытался казаться более опытным и пресыщенным человеком, чем был на самом деле.

— Я был на званом обеде, — сказал он, — и играл в бридж, когда за мной прибежал этот юноша.

Я воздержался от ответного описания игры в дартс.

— Вы знали молодого Роджерса? — спросил я его вместо этого.

— Мы встречались, — ответил доктор. — Сумасшедший парень. Он чуть не сбил меня этим утром на своём мотоцикле. Ну, я должен возвратиться к своим гостям.

— Вы, наверное, скоро потребуетесь вновь, — сказал я, поскольку его старание казаться безразличным меня раздражало.

— Почему? Вы сами подумываете сделать то же самое?

— Нет. Но вы, очевидно, не знаете, почему молодой Роджерс принял яд. Он совершил убийство.

— О Господи!

Я был рад увидеть, что наконец-то смог произвести впечатление.

— Да. И сержант Биф занят сейчас выяснением, кого он убил. Как только он его найдёт, полагаю, снова пошлют за вами.

— Да. Чтоб их разорвало. Конечно пошлют. Если только, по счастливой случайности, это не окажется вне Брэксхэма.

— Но…

— Он же был на мотоцикле сегодня, помните?

Об этом я не подумал. Доктор улыбнулся, кивнул и вышел.

— Похоже, опытный волк, — заметил я мистеру Симмонсу.

— Да. Думает немного и о себе. Но он — прекрасный доктор. В прошлом году он спас жизнь молодому Гарольду. Обращается со всеми одинаково — по страховке ты или за наличные. И он всегда приедет, если в нём нужда.

Мистер Симмонс покинул меня, поскольку наступило десять часов и он должен был закрывать двери. Убийство там или не убийство, а этим действием пренебрегать было нельзя. Если бы даже половина жителей Брэксхэма приняла цианистый калий, это не имело бы никакого значения. Час закрытия — наиболее уважаемая традиция во всей Англии. Именно об этом я печально рассуждал, слыша лязг задвигаемого засова.

Я чувствовал себя очень усталым. События прошлого часа были волнующими и достаточно страшными, чтобы обессилить кого угодно. Я хотел скорей лечь спать и позабыть белое лицо молодого Роджерса, когда тот стоял перед нами, собираясь покончить с собой на наших глазах. Я хотел забыть и о том ноже. Я решил, что завтра покину Брэксхэм и возвращусь в Лондон, где, если такие вещи и происходят, о них просто не знаешь.

Я отправился в гостиную, куда миссис Симмонс принесла мне ужин. Но вид недожаренной говядины вызвал тошноту, и я не мог есть. Я зажёг сигарету и ждал. Я чувствовал, что не могу вот так просто залечь спать, пока не возвратится сержант Биф. Но я не поощрял миссис Симмонс, маленькую аккуратную почтенную даму в очках,  обсуждать этот вопрос со мной, пока она убирала со стола.

Наконец, около одиннадцати часов раздался стук в дверь чёрного хода, и вошёл сержант Биф.

— Чрезвычайно странно, — сказал он. — Никто не пропал без вести. Я обзвонил всех. Разослал посыльных в каждый известный дом. Никаких признаков. Полиция повсюду вокруг считает, что я чокнулся, обзванивая всех в поисках трупа.

Он запыхался и был очень возбуждён.

— Просто не знаю, — продолжал он. — Я всегда предполагал, что дело об убийстве начинается с трупа, а затем требуется узнать, кто это сделал. На сей раз мы знаем, кто это сделал, но мы не можем найти труп. Что скажете?

— Думаю, ещё рано что-то говорить, сержант. Труп может быть в лесу или где угодно.

— Но никто не пропал, — проворчал сержант.

— Да, в деле с багажом в Брайтоне[1] тоже было так, пока не нашли тело, а потом таких пропавших оказались сотни. Подождите до утра. Скоро узнаем, кого он убил.

— Но знаете ли, — неожиданно заявил сержант Биф. — Для меня это слишком. Это дело для Скотланд-Ярда. И более того, я им немедленно позвоню.

ГЛАВА III

Я был откровенно разочарован. Я помнил, как Сержант Биф надменно отклонил предложение позвонить в Ярд в деле Терстонов, и теперешнее его поведение смахивало на малодушие. И, конечно же, впадать в панику было преждевременно. Убийство, как мы поняли, было совершено лишь несколько часов назад, и тот факт, что телефонные звонки сержанта не позволили ему выявить пропавших людей или получить информацию о найденном трупе, ничего не значил.

— Хорошо, — сказал я, — вы лучше знаете своё дело, но я действительно не могу понять, почему вы сдались.

Сержант Биф устремил на меня несколько мутноватый взор.

— Я не сдался, — произнёс он, — Я не говорю, что не доберусь до сути всего этого, как сделал с другими загадками. Только на прошлой неделе в церкви были какие-то тити-мити. Кто-то позарился на ящики для сбора пожертвований. И я нашёл вора. Оказалось, это была женщина, которая приходила подметать по понедельникам и которая заявила, что видела высокого мужчину, непонятно откуда идущего по проходу. Я уже её изобличил. И я не говорю, что не раскрою и этого дела. Но я знаю свои обязанности. Когда в деле есть черта, которая кажется экстраординарной, мой долг — сообщить в Скотланд-Ярд. А у нас? Слышали ли вы когда-нибудь про убийство, когда вы знаете убийцу, но не можете найти, кто убитый. Не думаю, что такое случалось раньше. И если это не является экстраординарной чертой, то уж и не знаю, что является. Поэтому первым делом я им позвоню.

Но тем вечером прежде, чем мы смогли лечь спать, нас прервали ещё раз. Когда сержант Биф уже возился с пуговицами своего пальто, раздался стук в дверь —  не очень громкий, но отчётливо слышимый в задней комнате, где мы стояли.

Симмонс повернулся к сержанту и сердито заявил:

— Не понимаю, почему этот дом должен превращаться в полицейский участок. Я хочу лечь спать.

— Ничем не могу помочь, — апатично ответил Биф. — Я не выбирал места, где ему покончить с собой. Вы откроете или мне идти?

Мистер Симмонс оставил нас, и мы услышать звук отодвигаемого засова.

— Сержант Биф здесь? — спросил тревожный мужской голос.

— Да, мистер Роджерс. Заходите, — Голос Симмонса потерял свою грубость. — Зонтик поставьте вон там. Всё ещё льёт, как вижу.

— Где сержант? — Голос был недовольным и нетерпеливым.

Мы услышали, как вошли два мужчины, и я повернулся, чтобы взглянуть на «старого мистера Роджерса». Он не был в действительности стар — по моей оценке, ему ещё не было шестидесяти. Это был маленький человек с седыми, немного взъерошенными волосами, спадающими по бокам, и водянистыми глазами. Его одежда была мешковатой, а сама внешность напоминала взволнованного, суетливого, пожилого кролика. Я задался вопросом, знал ли он уже о племяннике, и мне не хотелось присутствовать в тот момент, когда ему сообщат о трагедии. Несмотря на мой интерес к человеческой природе меня всегда немного смущают моменты наивысшего проявления эмоций. Но первые же его слова позволили мне больше не беспокоиться по этому поводу.

— Констебль зашёл и сказал мне, сержант, — сообщил он.

— Да. Мы очень сожалеем, мистер Роджерс.

Он, похоже, едва понимал, что говорит Биф. Казалось, ум его был занят чем-то другим. Минуту он смотрел на нас, а затем опустил взгляд на толстую зелёную скатерть. Я увидел, что он дрожит.

— Моя жена… — прошептал он наконец.

Биф даже подпрыгнул. Он двигался быстрее, чем я мог от него ожидать.

— Ваша жена? Она не…

Мистер Роджерс пожал плечами. Затем он вынул из кармана телеграмму и вручил её сержанту Бифу.

— Это прибыло сегодня, — продолжал Роджерс, — раньше она никогда так не поступала. Если бы вы знали мою жену, то поняли бы что это… я просто не могу поверить… — Его взгляд снова устремился вниз. — Сержант, — внезапно сказал он, — не думаете ли вы, что это может иметь какое-то отношение...? — Он говорил довольно несвязно, но мы всё же хорошо поняли, о чём он подумал.

Сержант Биф всё ещё смотрел на телеграмму.

— Отправлена из, — произнёс он и назвал лондонскую станцию, от которой главная магистраль шла в Брэксхэм, — в 12.15. Вы знали, что она поехала в Лондон?

— О, да, сержант. Она уехала, купив сразу же обратный билет. Я провожал её на станцию и поэтому поинтересовался. Она собиралась вернуться во второй половине дня, как делала всегда. Она хотела купить небольшой подарок для… — Его голос сломался.

— Понимаю. В телеграмме говорится: «Остаюсь ночь друзьями, возвращаюсь 11:15 завтра». Вы знаете, что это могут быть за друзья?

— Понятия не имею. И это самое экстраординарное. У нас было несколько друзей в Бромли, где мы жили раньше. Но мы не видели их уже много лет. Она никогда не оставалась на ночь. И это именно тогда, когда молодой Алан приехал домой…