Хозяйка Чёртова озера (СИ) - Ксюша Левина

Ее след обрывается в придорожном кафе "Быстрая Лошадка", где она заказала себе овощной суп и сок, попросила детский стул, чтобы накормить ребенка, и отсутствовала вместе с ним в течение пятнадцати минут, которые провела в комнате "матери и ребенка", оборудованной в "Быстрой Лошадке". Уинифред Дэвис, официантка в кафе, упоминала, что Майла обращалась с ребенком очень хорошо и "не была похожа на чокнутую".

На этом след обрывается, и далее следуют события, описанные Майком Лоджем, рыбаком, который обратил внимание на странную тень на дне озера и "непорядок" на берегу. По прибытии полиции была обнаружена машина "Шевроле", пристёгнутый в детском кресле мальчик полутора лет и сумки с детскими вещами в багажнике.

Она поведала, что «очередную утопленницу» так и не нашли, и не найдут, что это уже «которая за последние лет двадцать» и что «папаша сам виноват, очевидно же!»

Выйдя из "Белой Лошадки", Кит не садился какое-то время в машину. Стоял и прислушивался к звукам, доносящимся с шоссе, прикидывал, не вернуться ли в М, не позвонить ли Кло, гоотовую приехать в любое время, или не купить ли упаковку дешевого крепкого пива. В итоге Кит предпочёл всему бутылку самого дорогого виски, что нашёлся в местном супермаркете, и палку сервелата. В самом скверном настроении он вернулся в поместье и, оставив машину за оградой, совершил новую попытку прогуляться по саду, отпивая прямо из горла пятнадцатилетний шотландский виски и откусывая сервелат, как дикарь. Через призму алкоголя это место выглядело чуть лучше, правильнее и даже приобрело сказочную атмосферу, будто в дорогом ужастике.

Кит миновал крыльцо, беседку и дошёл до того места, где увидел полицейские автомобили. Теперь берег был пуст. Поговаривали, что на место происшествия приезжал отец мальчика, очень долго сидел на берегу и смотрел на воду, но теперь на деревянном, необработанном пирсе остались только его следы: пустая бутылка и детская шапочка.

Кит не открывал калитку, а смотрел на противоположный берег издалека. По необъяснимой причине его пугали деревья за оградой, будто они были живыми и дикими. Сад же создавал ощущение дома и защиты.

Когда он был маленьким, работники отца рассказывали разные истории про это место. Рассказывали про некую прекрасную Диану, которая была якобы русалкой, про её дочерей, выходящих на берег, чтобы заманивать в свои сети мужчин. Эта история была любимой у Кита. Очарованный мальчик и верил, и не верил в сказки о русалке Диане, но страстно мечтал, чтобы это было правдой. Целое лето семилетний Кит не спал до полуночи, ждал, сидя у окна комнаты появления девушек, но так ничего и не увидел. Он спрашивал потом у работников, мол, где русалки, но те только загадочно улыбались.

- Мал ты ещё для русалок, мальчик, - говорили они.

Почему мал и что это значит, он не понимал, но работникам верил на слово, хоть и обижался немного. Русалок здесь называли «В Белых Одеждах», говорили, что они невероятно красивы и одна ночь с ними стоит многого, но маленькому Киту было неведомо понятие «ночь с женщиной».

«Как смешно. Русалки!» - думал он сейчас, делая глоток за глотком виски и уже ощущая легкий туман в голове.

Нам это интересно тем, что 13 августа в полицейский участок города М. поступил звонок из пригорода, но поскольку поместье «Чёртово Озеро» не относится к ведомству участка города М, вызов не был обработан.

Звонивший уверял, что его имя Кит Аллен и он владелец «Чертова Озера». По его словам, принадлежащее ему озеро покрылось льдом, что невозможно для середины августа, но что не менее странно, он утверждал, что видел живой Майлу Фокс.

На звонок бы обратили внимание, поскольку Майла Фокс находилась на тот момент в розыске, если бы не первое заявление Кита Аллена, утверждавшего, что его озеро замерзло.

Только что Кита приняли за сумасшедшего. Впервые в жизни, он даже не знал, что так может быть. На него разом обрушилась реальность происходящего, которая просто не имела на существование права. Он. Видит то. Чего видеть. Не должен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Да! Он сумасшедший, определённо.

Его место в психушке.

Ему явно нужна помощь.

Он согласен.

Глаза впервые в жизни показали то, чего не принимал рационально рассуждающий мозг. Он не верил собственным ушам, не понимал, почему находится в этом месте в это время. И даже то, что мгновенно выветрился алкоголь. не помогло ему осмыслить здраво происходящее. Нельзя допиться до глюков с такой небольшой дозы спиртного.

- Я вас испугала? Простите… вы не знаете, где мой сын? Можете вы меня впустить и дать телефон? - тоненьким, хриплым голоском спрашивала Майла Фокс.

Её обнаженное, скрытое только очень тонким белым тюлем тело, подрагивало, волосы свисали не совсем опрятными сосульками на грудь. Она даже пыталась прикрыться. Кит не отвечал. Он смотрел на это тело, на лицо, на волосы и даже женщины во всём этом не видел.

«Она же мертва. Она не может быть жива!»

- Знаете, я ехала по дороге, а потом потеряла управление. Этого никак не произойти... Я же сотни раз ездила на этой тачке, она не подводит. Это смешно! Это же «Камаро» второго поколения! Если вы думаете, что я глупенькая, то не стоит, я хорошо вожу. И я не была пьяна, если хотите знать! Я должна была сбежать, знаете? Знаете, он меня мучил. Он хотел меня убить, и никто бы его не посадил. Он же… Фокс! И все-таки, вы же честный мужчина, я вижу. Вы видели моего сына?

Кит всё смотрел и смотрел на несчастную модель, некогда великолепную женщину, с пышными волосами и четкими чёрными стрелками бровей. Она была невероятно красива, но совершенно, абсолютно мертва.

Колени Майлы дрогнули.

- Майла, вы же мертвы, - решился он, наконец.

- Какая чушь, - она покачала головой. Упала на колени и спряталась за волосами, будто хотела остаться одна. Жест привычный, она не единожды так делала. - Он мучил, он так меня мучил.

- Майла… Вы…

- Впустите меня! - рыдала она, по синеющему лицу катились крупные слёзы, оставляя тёплые дорожки на явно холодном лице.

Очень хотелось Майлу пожалеть. Очень хотелось открыть дверь, впустить её, погладить по ледяному плечу. Но она же мертва? Пусть она дышит, говорит, плачет... Но явно же мертва!

- Я не могу вас впустить. Простите. Вы же…

- Умерла? - усмехнулась Майла и поднялась на ноги. Её тонкое, гибкое тело расслабилось.

Вдруг она обрела цвет. Щеки чуть порозовели, волосы стали высыхать и распушились, обрамляя личико светлыми перышками лёгких прядей. Даже обольстительная улыбка зажглась на лице, и загорелись притягательным светом глаза.

Она отчаянно протестовала. Она не мертва. Вот её живое прекрасное тело! Вот её голос - тонкий, с хрипотцой, вот её руки, которые могут гладить, ерошить волосы. Майла приблизилась к ограде, и тонкие пальцы сжали прутья.

- С чего ты это взял, мальчик? - спросила она, и Кита передернуло - Майла говорила совсем другим, более глубоким и сильным голосом.

- Я видел твоё тело там, подо льдом…

Кит вышел за ограду, которой так боялся, и в три шага добрался до крохотной деревянной пристани без ограждения. Старые доски прогнили, сквозь дыры была видна плещущаяся вода, издающая с хлюпающие звуки. Глядя на заросший, неряшливый берег, Кит мысленно проклинал садовника. Почему правый берег в полном порядке, а левый похож на помойку.

Пахло удивительно сладко, даже не верилось, что это на самом деле запах воды, желтеющих листьев, трав, которые уже увядали и готовились уснуть под снегом. По-осеннему пахло. Приятно.

Кит сделал большой глоток виски и сел на корточки, вглядываясь, чуть сощурившись, в правый берег, .

«Это место явно проклято!»

Стоило Киту так подумать, как ветер сменился. Ледяной, промозглый, сырой, он проникал под куртку, добирался до легких, сжимая их в холодных пальцах. Каждый вдох отдавался теперь адской болью. А самое страшное, что теперь и сердце в ужасе сжималось.