Принцесса крови - Дмитрий Агалаков

В дверь поскреблись. Это был его спальничий, виконт де Сёр. Через дверь он осторожно сообщил, что пришло письмо от Дамы Жанны — она в аббатстве Сент-Катрин-де-Фьербуа и к полудню будет в Шиноне. Карл Валуа спрыгнул с постели и, набросив халат, открыл дверь. Он с самого начала боялся этой затеи — вызывать Жанну в Шинон. И если бы не Иоланда Арагонская, его теща, то не пошел бы на эту авантюру. Но дело было сделано. Он распечатал письмо и немедленно прочел его. Жанна просила его крепиться и верить в нее. Верить! Карл Валуа оделся, схватил факел и, оставив Марию, устремился по коридорам. «Прочь! — кричал он слугам, старавшимся не упустить его из виду, услужить ему. — Прочь!» Волной нахлынувшего чувства его вынесло в парадный зал, где все еще тлели угли в гигантском камине. Там его, закутавшегося в шубу, в кресле, и застала Иоланда Арагонская. Она тоже просила оповестить ее сразу, как только появится весточка от Жанны.

Царственная теща встала за его спиной, положила руки ему на плечи. Она знала подходы к зятю, который втайне всего боялся и всех подозревал, но старался всеми силами скрыть это.

— Я знаю, мой мальчик, ты опасаешься ее, ведь все вокруг толкуют, что она — ясновидящая, — проговорила за его спиной Иоланда. — Ты терзаешься мыслью, кого она увидит в тебе — наследника престола или другого человека. Того, кого боишься ты сам. Но задайся вопросом, Карл: зачем она так стремится в Шинон? Почему везде и всюду твердит о том, что ты — истинный король Франции и должен быть коронован в городе, где был коронован великий Хлодвиг? Не потому ли, что кроме тебя никто этого не достоин? Если Господь Бог и впрямь вкладывает в ее уста свою волю, ты должен только радоваться этому. Значит, ты — настоящий избранник.

Королева обошла кресло, встала у огня, сцепив руки. Тесный складчатый воротник, широкий у подбородка, делал посадку ее головы такой прямой и монументальной, точно она была статуей. Но лицо Иоланды, почти всегда — властное и невозмутимое, сейчас было мягким. Пальцы королевы тесно увивали перстни, она протянула руки к огню, и камни вспыхнули цветными огнями. Карл не сводил с нее глаз. Не так давно Иоланде исполнилось сорок восемь лет. Говорили, в молодости она была ослепительной красавицей: герцог Анжуйский, едва увидев ее, полу-испанку, полуфранцуженку, сразу влюбился.

Иоланда Арагонская обернулась к зятю.

— А если все откровения Жанны — выдумка, то и бояться тебе ее не стоит. Мало ли что может наговорить вздорная девчонка, пусть и благородных кровей!

— Как вы умеете на все дать единственно верный ответ, матушка, — усмехнулся Карл Валуа.

После того как родная мать, Изабелла Баварская, еще ребенком отдала его ко двору Иоланды Арагонской, он называл свою будущую тещу «матушкой». А когда Изабелла отказалась от него, поставив под сомнение его происхождение, когда от него отрекся полоумный король, которого он ненавидел еще больше, чем англичан, отрекся публично, перед всей Европой назвав его «ублюдком», теща и впрямь стала для него матерью. Возможно, даже другом. Он и рад был бы многое скрыть от нее, да не умел.

— Я первой встречусь с ней, — сказала Иоланда. — Хочу услышать ее голос, увидеть, как светятся ее глаза. Мне хватит ума, чтобы понять, кто направляет ее. Кто вложил в сердце девочки желание совершить великий подвиг. Воистину, равный желанию Давида сразиться с Голиафом — сразиться и победить. Гнев Божий, направленный против англичан и продажных бургундцев, или простая человеческая гордыня… Но сердце мне подсказывает, что я не ошиблась в своем выборе. И она — именно та, кто нам нужен.

3

В сопровождении охраны, рыцарей Жана де Новелонпона и Бертрана де Пуланжи, оруженосца де Дьёлуара, незнакомых дворян, составивших ее эскорт, Жанна поднималась по ступеням замка, шла через коридоры. Везде горели факела. Справа от нее шагал красивый статный вельможа, главный церемониймейстер королевского двора — принц крови, кузен короля, Луи Второй Бурбон, граф Вандомский.

— Не волнуйтесь, Жанна, — проговорил вельможа. — Все пройдет благополучно. Вас ждут с нетерпением — это главное.

Шум голосов приближался. Вначале был отдаленный гул; затем обрывки голосов и смеха коснулись ее слуха. Сзади бухали шаги сопровождавших ее рыцарей. Светлое пятно открытых настежь дверей уже плясало перед ее глазами. Тридцать шагов, двадцать, десять… После полутемного коридора яркий свет от языков пламени множества факелов и сотни лиц мужчин и женщин разом обрушились на нее. Голова закружилась. Она точно попала в водоворот. Все, разом умолкнув, смотрели только на нее.

— Прошу вас, мессир, покажите мне его, — прошептала Жанна, чувствуя, что может потерять сознание от волнения. — У меня темно в глазах…

Твердая рука ухватила ее правую ладонь и эта сила успокоила ее.

— Входите, Жанна, — громко произнес Луи де Бурбон. — Прошу вас.

Она еще не могла двинуться с места, а придворные уже расступались…

…У Карла перехватило дыхание. Странно, но именно такой он себе и представлял ее — эту юную деву. Тонкую, с гордым бледным лицом, короткой стрижкой. Словно он уже видел ее раньше. В этом мужском платье, так удачно сшитом по ее фигуре, с кожаным поясом на узкой талии и кинжалом у правого бедра. Ее глаза были счастливыми и несчастными одновременно — она искала кого-то; казалось, оттого, найдет она или нет столь необходимого ей человека, зависит вся ее жизнь.

— Она мила, — сказал де Гокур.

— Похожа на юношу, — холодно заметил Ла Тремуй.

Но Карл не слышал их. Он не мог отвести от своей гостьи глаз; сердце его готово было остановиться…

— Его величество в глубине залы, недалеко от камина, — чуть наклонившись к ее уху, очень тихо проговорил спутнице де Бурбон, — он в красном, расшитом золотом кафтане.

— Только прошу вас, не обманывайте меня, мессир…

— С ним два вельможи — по правую и по левую руку.

Глаза ее все еще не могли привыкнуть к свету. Все плыло, двигалось, ускользало куда-то…

— Не обманывайте, мессир…

Придворные уже тесно сгрудились вдоль стен, открывая ей проход. Они шептались. Их головы, как бутоны цветов на ветру, то и дело касались друг друга.

«Если будет нужда, Жанна, вы готовы во всем довериться нам, вашим друзьям? — сегодня утром спросила у нее эта властная дама, назвавшаяся королевой Иоландой. — Дабы мы могли убедиться, что все, сказанное вами, правда?» «Да, — ответила она бесстрашно. — Все, что вам будет угодно. Потому что я надеюсь, вы не допустите по отношению ко мне ничего оскорбительного». «Видите ли, — продолжала королева, — недруги приходят к нам в этой жизни с не меньшей охотой, чем друзья. Я не сомневаюсь: при дворе моего зятя вы найдете и тех, и других. Но если вы оступитесь даже в немногом или обманете нас даже в мелочи, враги наши станут сильнее. Вы обязаны знать, Жанна: каждое ваше слово и каждый поступок должны быть бесценны для нашего общего дела. С этой истиной в сердце вы и встретите своего короля. Уже очень скоро. Он ждет и верит в вас».