Фарцовщики. Как делались состояния. Исповедь людей «из тени» - Дмитрий Васильев

Создавая свой собственный кодовый язык, фарцовщики принимали во внимание оба приведенных выше соображения. Да и не только теорию фени позаимствовала фарца у зеков. Сленг фарцовщиков состоял из нее почти наполовину. Почему именно оттуда? Причин несколько, и основная – принадлежность людей, серьезно занимавшихся фарцовкой, к преступному миру СССР. Ведь их деятельность шла вразрез с существующим законодательством и каралась государством не в административном порядке, а в уголовном. При этом понятно, что фарцовщики имели такое же отношение к настоящим «сидельцам», как оперный певец к рэперу, но формально… формально фарцовщики подвергались такой же опасности в любую минуту загреметь в тюрягу, как и любой гоп-стопник, а следовательно, не могли обойтись без необходимых знаний, обеспечивающих принадлежность к криминальным структурам. Приплюсуйте сюда еще и блатную романтику, очень популярную в СССР, особенно среди молодежи.

Но при этом фарцовщики не забывали и о некоторых специфических особенностях своего подпольного бизнеса. Одной из таких особенностей было общение с иностранцами. О том, на каком языковом уровне это общение осуществлялось, я расскажу попозже, а пока упомяну, что уже в те времена универсальным языком считался английский. Именно на нем худо-бедно могли изъясняться почти все иностранные граждане практически в любой стране мира. Стало быть, фарцовщики просто не могли не использовать в своем сленге обрывки этого вездесущего «инглиша». Поэтому вторую часть сленга фарцовщиков составляли или чудовищно искаженные английские слова, или всевозможные производные от них. Иногда изначально английские слова искажались практически до неузнаваемости. Делалось это отчасти по причине безграмотности фарцовщиков, а отчасти для того, чтобы не вхожий в систему человек, хорошо владеющий английским языком, не смог догадаться, какое же именно «слово» было «в начале».

Но и тут (как у уголовников) в изначальном плане фарцовщиков закодировать свои переговоры случился некоторый сбой. И если в успешном освоении фени простые советские граждане преуспели, потому что в каждой десятой семье кто-то из родственников сидел, то поднатореть в изучении сленга фарцовщиков им помогли сами его создатели. А как же иначе? Ведь у фарцовщиков отоваривалась значительная часть населения. Очень многие люди имели возможность познакомиться при покупке товара с некоторыми частными терминами. И виноваты в этом были сами фарцовщики, которые (как правило) с покупателями вели себя неимоверно выпендрежно и каждую минуту норовили блеснуть своей исключительностью. Правда, во время торговых операций в основном шли как раз искаженные английские слова, а не феня, знакомство с которой фарца как раз не спешила афишировать.

Так и получилось, что «продвинутая» советская молодежь называла сапоги – шузы, а очки – глезы. Но практической пользой от введения в сленг фарцовщиков англоподобных слов дело не ограничивалось. Говоря о фарцовщиках, ни на минуту нельзя забывать об идеологической составляющей их деятельности и образа мыслей. Американская культура всегда была для фарцовщиков образцом для подражания. И не только потому, что эта страна представлялась советским людям раем для потребителей. В первую очередь ценился тот непередаваемый дух личной свободы в самовыражении, которого были напрочь лишены «совки». Для любого фарцовщика, как бы напыщенно это ни выглядело на бумаге, Америка была символом свободы и вседозволенности. Сейчас такие убеждения выглядят по меньшей мере глупо и наивно, но и Америка с начала 60-х годов ой-ей-ей как поменяла свои идеалы. В те времена, о которых идет речь, США еще не успели втиснуть свое население в узкие рамки политкорректности и тесные оковы приличий. Хиппи, битники, а до этого рок-н-ролл – вот и все, что мог разглядеть советский человек сквозь узкие щелки в железном занавесе.

Это сейчас каждый российский гражданин знает, что хиппи и битники – это прежде всего наркотики, и лишь потом уже все остальные приятные убеждения: ненасилие, свобода личности и пацифизм. Это теперь каждый российский школьник осведомлен о том, что рок-н-рол – это перво-наперво многомиллионные прибыли дельцов от шоу-бизнеса, и только потом зажигательные ритмы, позволяющие отличаться от старшего поколения. А тогда такие тонкости, судя по всему, были неведомы даже самим символам американской свободы, что уж говорить о советских людях. Отсюда и стремление советских граждан подражать «Дикому Западу», которое в среде фарцовщиков достигло своего апогея.

Чтобы больше не возвращаться к вопросу сленга, приведу несколько «выдержек из текста», то есть фраз, типичных для повседневного обихода фарцовщиков.

Монинг бомбил дойча. Наченчил воч, но фирма не вери супер – «Сейко». Слил фуфло, а дойч хеппи. Сдал на хазу, поднял на ченче маней солидно.

Перевод: Утром состоялась сделка с западным немцем. Выменял часы, но не очень хорошей фирмы – «Сейко». Отдал за товар сущие пустяки, но немец остался доволен. Часы отнес на квартиру, где живет перекупщик, на сделке заработал приличное количество денег.

Читать это, конечно, смешно. Когда я впервые ознакомился с подобной выдержкой, долго не мог поверить, что все это произносилось всерьез, без издевки. Но с другой стороны, культура фарцовщиков – это, по сути, культура очень и очень молодых людей, которые и составляли основной контингент. А молодежь всегда отличалась стремилась отличаться от своих «предков», и проще всего сделать это за счет создания собственного лингвистического пространства. Чтобы в этом убедиться, достаточно послушать хотя бы современных подростков. Они своими изысканиями искренне наслаждаются и воспринимают все максимально серьезно, явно соревнуясь: «кто круче отмочит». А посмеяться над своими «достижениями» они еще успеют – лет через десять.

С вводной частью покончено, самое время переходить к основной части – истории возникновения и развития фарцовки в СССР. Гарантирую, будет очень интересно. Скелеты в шкафу, неожиданные повороты сюжета, а самое главное – каждый сможет ознакомиться не только с официальной трактовкой явления фарцовки, но и с теми выводами, которые сделали сами повзрослевшие и умудренные опытом фарцовщики. А эти выводы (высказанные вслух во время интервью) частенько поражали даже тех, кто их высказывал. Я видел это собственными глазами.

К истокам. Как возникла и развивалась фарцовка

История не сохранила для благодарных потомков имени доисторического человека, который впервые использовал случайные искры для разведения очага в пещере. Не сохранилась в исторических анналах и фамилия гения, прикрепившего к нагруженной волокуше два колеса, чтобы облегчить переезд племени на другое стойбище. Вот и имя первого фарцовщика не избежало забвения. Несмотря на недавнее время, даже его инициалы останутся для нас тайной, покрытой мраком. Зато я точно могу назвать в этой книге событие, благодаря которому тоненький ручеек скромных случайных продаж импортного товара превратился в широкую реку отрасли теневого бизнеса, в котором было задействовано наибольшее количество советских граждан за всю историю существования СССР. До момента, когда произошло это событие, не существовало самого понятия «фарцовка». Были всего лишь разовые акции продаж вещей, привезенных из-за рубежа нашей родины. Осуществляли эти акции (что понятно) люди, которые имели возможность бывать «за бугром» и привозить оттуда красивые и модные вещи. Но специально (для продажи) ввозом в страну шмоток не занимался никто. Да и продавали чаще всего по принципу «на тебе, боже, что мне негоже», то есть не подошедшие по размеру или фасону остатки. Что понятно – ведь кто тогда имел доступ к зарубежным вояжам? Дипломаты, крупные ученые, артисты, чиновники высоких рангов. У этой группы товарищей и так в жизни все было хорошо, как в материальном, так и в моральном отношении. Зачем им нужно было увеличивать свои доходы таким сомнительным способом, как спекуляция? А что до чувства превосходства над большинством советских людей, так его и так хватало, без дополнительной стимуляции.

Во всем виноват Всемирный фестиваль…

Поэтому хотя я не смогу назвать имя первого фарцовщика, зато точно назову дату зарождения фарцовки как явления. Произошло это в 1957 году, в июне. Именно в это время в Москве стартовал первый в СССР Всемирный фестиваль молодежи. Современному человеку, имеющему возможность не только реально путешествовать по всему миру и знакомиться с людьми любой национальности, но и воспринимающему в порядке вещей виртуальные знакомства (спасибо Всемирной информационной паутине!), трудно представить себе, что означал для советских людей приезд в страну нескольких тысяч иностранцев одновременно. И не туристических групп, которых, как стада баранов, водили осматривать достопримечательности под руководством гидов из КГБ, не «фирмачей», приехавших в СССР подписывать выгодные многомиллионные контракты, а самых обыкновенных граждан других стран. И привезли этих людей с одной-единственной целью, как было объявлено на весь мир советским правительством – их привезли, чтобы они пообщались с советскими гражданами в неформальной обстановке и тем самым не только наладили личные дружеские связи, но и помогли делу укрепления мирового содружества. Такой вот всеобщий «Миру – мир!», но на сей раз без обычного совкового формализма. Разумеется, советское правительство никогда не пошло бы на такой решительный шаг, как предоставление молодежи возможности завести неподконтрольные и далеко не всегда санкционированные отношения с гражданами других стран, но курс внешней политики государства на тот момент был таков, что пришлось рискнуть. Соображения были нехитрые и вполне в духе советской показушной морали.