Том 4. Пьесы. Жизнь господина де Мольера. Записки покойника - Михаил Афанасьевич Булгаков

class="p1">Ростов (отчаянно). Княжна! Постойте, ради бога! Княжна!

Марья возвращается.

(Некоторое время молчит, потом с размаху бьет своей шляпой об пол.) Простите, простите, у меня гусарская привычка давать волю рукам. (Отчаянно.) Я... Я люблю вас!

Темно.

Сцена XXX — финал[127]

Ноябрьский вечер. Мороз. Курган. Костры мушкетерского полка. Лес французских знамен.

Кутузов (выходит со свитой). Что ты говоришь?

Генерал. Французские знамена, ваша светлость!

Кутузов. А, знамена!.. (Обращается вдаль.) Благодарю всех. Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! (Пауза.) Нагни, нагни ему голову-то!

Опускают французского орла.

Пониже, пониже, так-то вот. Ура, ребята.

За сценой тысячи голосов: «Ура-ра-ра!!»

Вот что, братцы! Я знаю, трудно вам, да что же делать. Потерпите, недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они, видите, до чего они дошли. Хуже нищих последних! Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята? (Пауза.) А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, мать их!..

Рев тысячи голосов, хохот. Кутузов со свитой и знаменами уходит. К костру возвращаются мушкетеры.

Краснорожий. Эй, Макеев, что ж ты запропал? Или тебя волки съели? Неси дров!

Востроносенький приподымается, но опять валится. Молодой вносит дрова, раздувает костер. За сценой хоровая песня: «Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкетера!..»

Плясун (выходя). Ах, маменька, холодная роса!..

Краснорожий. Эй, подметки отлетят! Экой яд плясать!

Плясун. И то, брат! (Обвертывает ногу.) А ничего не знают по-нашему. Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лепечет. Чудесный народ!

Молодой. Сказывал мужик-то этот под Можайском, где страженья-то была, их с десяти деревень согнали, двадцать ден возили, не свозили всех мертвых-то. Волков этих что, говорят!

Старый. То страженья была настоящая, только и было чем помянуть, а то все после того... Так, только народу мученье.

Молодой. И то, дядюшка, позавчера набежали мы... Так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон, говорит. Так только пример один. Сказывали, самого Полиона-то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет, возьмет: вот на́ те, в руках, перекинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.

Фельдфебель I. Эка врать ты здоров, Киселев, посмотрю я на тебя.

Молодой. Какое врать, правда истинная.

Краснорожий. А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.

Старый. Все одно конец сделаем, не будет ходить...

Шаги по снегу.

Плясун. Ребята, ведмедь...

Входят Рамбаль и Морель. Рамбаль в офицерской шляпе. Морель в женской шубенке и обвязан по-бабьи. Рамбаль падает у костра. Морель указывает на свой рот. Мушкетеры расстилают Рамбалю шинель и дают каши и водки. Рамбаль стонет, отказывается есть. Морель, жадно поев каши и выпив водки, указывает на свои плечи, хочет объяснить, что Рамбаль офицер и что его надо отогреть.

Фельдфебель I. Офицер...

Фельдфебель II. Спросить у полковника, не возьмет ли отогреть.

Фельдфебель I показывает Рамбалю, чтобы он встал. Рамбаль поднимается, шатается.

Краснорожий. Что? Не будешь?

Плясун. Э, дурак! Что врешь нескладно. То-то мужик, право, мужик!

Молодой солдат и Вышедший солдат поднимают Рамбаля, несут.

Рамбаль (обнимая их шеи). Oh mes braves, oh mes bons, mes bons amis! Voilà des hommes! Oh mes braves, mes bons amis![128]

Морель (жадно ест, пьет. Захмелев, поет).

Vive Henri Quatre!

Vive ce roi vaillant!

Песельник. Ну-ка, ну-ка, научи, как? Я живо перейму. Как?

Морель (обнимая Песельника).

Vive Henri Quatre!

Vive ce roi vaillant!

Ce diable à quatre...[129]

Песельник. Виварика! Виф серуверу! Сидибляка!

Хохот.

Краснорожий. Вишь, ловко! Го-го-го!

Плясун. Ну валяй еще, еще!

Морель.

Qui eut le triple talent,

De boire, de battre,

Et d’être un vert galant[130].

Плясун. А ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!

Песельник. Кю... Кью-ю-ю... летриптала де бу де ба и детравогала.

Краснорожий. А важно! Вот так хранцуз! Ой-го-го!

Фельдфебель I. Дай ему каши-то; ведь не скоро наестся с голоду-то.

Дают Морелю каши, он жадно ест.

Старый. Тоже люди. И полынь на своем кореню растет.

Фельдфебель II. О-о! Господи, господи! Как звездно, страсть. К морозу...

Слышна песня: «...Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкетера...»

Темно.

Чтец. И все затихло. Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем-то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Конец

25.II.1932 г.

Москва

Полоумный Журден. Мольериана в трех действиях

Действующие

Луи Бежар[131], актер.

Юбер[132], актер.

Госпожа Мольер[133], актриса.

Лагранж[134], актер.

Госпожа Дебри[135], актриса.

Латорильер[136], актер.

Госпожа Боваль[137], актриса.

Господин Дебри[138], актер-фехтовальщик.

Дюкруази[139], актер.

Брэндавуан, слуга Мольера.

Ковьель, слуга Клеонта.

Учитель театра и музыки.

Учитель танцев.

Портной.

Нотариус.

Дон Жуан.

Статуя Командора.

Танцовщики, танцовщицы, музыканты, повара.

Действие происходит в Париже в 1670 году.

Действие первое

Бежар (выходит из разреза занавеса в плаще и шляпе, с фонарем, прихрамывает). Благодарение небесам! Закончен день, и, признаюсь вам, господа, я устал. И что-то ноет моя хромая нога. А что помогает моей ноге? Мускатное винцо. Где же взять это винцо? Оно имеется в кабачке на улице Старой Голубятни. Идемте же в «Старую Голубятню». (Начинает уходить под тихую музыку.)

Брэндавуан (в разрезе занавеса, с фонарем). Господин Бежар, не торопитесь так, вам есть письмецо.

Бежар (делает вид, что не слышит, и идет, напевая). Ла-ла-ла-ла...

Брэндавуан. Нет, нет, сударь, остановитесь, вам письмо.

Бежар. А? Что? Кто-то зовет меня? Нет, мне послышалось. (Идет.) Ла-ла-ла-ла...

Брэндавуан. Нет, нет, сударь, бросьте, вам не послышалось, это я.

Бежар. Ах, это вы, Брэндавуан? Ах, я совершенно вас не заметил. Как ваше здоровье? Хорошо, вы