Кровь, пот и чашка чая. Реальные истории из машины скорой помощи - Том Рейнолдс

этом сбегает.

Жертвы

Представьте, что вас вызывают к 15-летнему подростку, угрожающему покончить с собой. Вы приезжаете и обнаруживаете, что он находится в доме инвалидов. Сиделка показывает список назначений, который выглядит как справочник лекарственных средств в психиатрии. Вы говорите с парнем: он ведет себя спокойно, сдержанно и вежливо. Объясняет, что хотел выпрыгнуть из окна и разбиться, соглашается ехать в больницу. Вы везете его в педиатрическое отделение. Поскольку ситуация не похожа на обычную подростковую попытку самоубийства, вы заговариваете с медсестрой, просите сообщить, что же все-таки случилось с пациентом. Уезжаете и продолжаете смену. На следующий день спрашиваете сестру о том мальчике, и она говорит: «Он хотел умереть, потому что мечтает заниматься сексом с маленькими детьми, а потом убивать их, но понимает, что так нельзя».

Я ненавижу педофилов, как и большинство остальных членов нашего общества, но в тот день я увидел перед собой не преступника, а жертву.

За закрытыми дверями

Есть одна разновидность вызовов, которую я одновременно люблю и ненавижу, — это «падение за закрытыми дверями». Обычно это означает, что пациент (скорее всего, пожилой) не отвечает на звонки в дверь и по телефону, то есть с ним что-то случилось. Чаще всего выясняется, что ночью он умер. Хоть мне и не нравится, когда люди умирают, у таких вызовов есть плюс: я могу выбить дверь своим ботинком 46 размера.

Этому, кстати, надо еще поучиться, но у меня был идеальный преподаватель — полицейский. Еще у полиции есть специальный таран, который они используют, если ботинком выбить дверь не получается. Таран очень тяжелый, но лупить им по двери тоже классно.

Вызов поступил от дочери, которая видела, что ее пожилая мать лежит на полу; крики и стук в окно не помогли, поэтому мы предполагали худшее. Дочь (конечно же) плакала, поэтому я решил выбить дверь.

К несчастью для меня, женщину за несколько месяцев до этого обворовали, поэтому теперь на двери было два замка и большой засов. Понадобилось несколько минут (довольно болезненных) ударов в дверь, чтобы та открылась. Я перебудил всех соседей — люблю периодически быть в центре внимания…

Наконец, дверь распахнулась, и мы вошли в квартиру, где нас, сидя на полу, приветствовала улыбающаяся пожилая дама: рано утром она упала и не смогла самостоятельно подняться. Когда мы стучали в окно, она сладко спала и проснулась только от стука моего ботинка по двери.

Это был хороший вызов во многих смыслах: пациентка оказалась жива-здорова, и ей просто требовалась помощь, чтобы встать с пола; я успешно выбил дверь, но не причинил ей серьезного вреда, и, наконец, в глазах двух дочерей той женщины мы с напарником показали себя настоящими героями. Все нам улыбались, и мы уехали оттуда с чувством выполненного долга.

Замена

Я знаю, что в наше время скорую помощь часто используют в качестве замены врачам общей практики, но порой это переходит всяческие границы. Например, вспомним вчерашний вызов: в наряде значилось «пациент хочет убить врача».

Я сразу связался с диспетчерской по рации и спросил, уж не вызвал ли он нас для того, чтобы помочь в поисках врача? Конечно, это была шутка, но я все равно не представлял, чем мы тут можем помочь. Диспетчер сообщила, что полиция уже выехала на место, что мы должны ждать и не входить первыми. Однако, явившись по адресу, мы поняли, кто наш пациент, и, отменив вызов полиции, сами разобрались с проблемой.

Я упомянул об этом только потому, что, вернувшись на станцию, прочитал в местной газете о недавнем случае коронерского расследования: смерть 55-летней женщины от передозировки препарата, используемого в лечении гипертонии. На вопрос диспетчера, ведет ли себя пациентка агрессивно, звонивший ответил утвердительно. Пришлось вызывать полицейских, и бригада скорой помощи полчаса дожидалась их приезда. Естественно, к тому времени было уже поздно: больная умерла.

В газете, как обычно, во всем винили скорую. Не психиатрическую службу, которая выписала женщину из больницы пару недель назад после неудавшейся попытки суицида, и не человека, который зачем-то сказал, что пациентка агрессивна, а именно специалистов скорой помощи, которые, по установленной процедуре, ждали полицию. Получи кто-нибудь из бригады скорой ножевое ранение, заголовок, наверное, звучал бы более сочувственно. От нас ждут, что мы будем заходить к пациентам домой, зная, что они агрессивны и могут напасть на нас и даже убить, но стоит нам позаботиться о собственной безопасности, как на медиков сыплются все шишки.

Меня не пугают пьяные, наркоманы и преступники: по-настоящему я боюсь хрупких старушек в спутанном состоянии сознания, которые сидят у себя в гостиной, держа в руках мужнин служебный револьвер или свой любимый кухонный нож, и готовы на все, чтобы не позволить незнакомцам в зеленой форме куда-то их утащить среди ночи.

Как обычно было проведено служебное расследование, которое подтвердило, что сотрудники скорой поступили правильно, дождавшись приезда полицейских, так как следовали утвержденной процедуре.

Мы не трусы, но и не глупцы, не получаем кучу денег, чтобы лезть на рожон в опасных ситуациях.

Ограбление

Я только что явился на станцию к началу смены и узнал, что какой-то гаденыш прошлой ночью забрался к нам в помещение и утащил видеомагнитофон и DVD-плеер.

Конечно, мы никогда не задерживаемся на станции достаточно долго, чтобы их смотреть, но тут дело принципа…

Мы служим людям, заставляем себя всегда держаться вежливо и профессионально и вот что получаем взамен…

Опять ограбление

Это уже просто за гранью…

Вчера у нас угнали фургон с оборудованием для обеззараживания: на нем нет опознавательных знаков, его используют лишь в случае происшествий с применением химических веществ. В фургоне хранилось большое количество атропина, который применяется в ситуации поражения больных нервно-паралитическими средствами.

Последствия бесконтрольного применения атропина могут быть самыми тяжелыми (вплоть до смерти).

Предоставлю читателям самим решать, хорошая это новость или плохая.

И снова решаете вы

Пьяных пока не было, но сегодня пятница, а моя смена заканчивается только в два часа ночи…

Расскажу пока про вызов, на который ездил вчера.

Пациентка: женщина 30 лет.