Бьерн. Том I и Том II - Василий

хвоя и листья сменились песком, и, видя стремительно приближающуюся поверхность воды, единственное, на что меня хватило, это глубоко вдохнуть. Через мгновение я оказался под водой, прижатый сверху бревном.

Не знаю, как я умудрился не потерять драгоценный воздух. Особенно, когда меня начала сдавливать паутинка. Но через минуту она начала отцепляться и всплывать наверх. Эта дрянь во многом уже скорее животное, чем растение, и вода ей не по душе. Но радоваться этому не получалось.

Дерево нажало сильнее и, не выдержав, я выдохнул. А через десяток секунд вдохнул воду, боль в лёгких и спазмы заставили меня бить по воде и дереву, а сознание начало уплывать. Вдруг вода сменилась пляжем, и я рухнул на песок, выблёвывая воду и всё, что было в лёгких и желудке.

Вдохнув несколько раз, я не успел порадоваться жизни, как оказался подхвачен когтистыми лапами, и надо мной опять сомкнулась озёрная гладь.

Трижды. Эта тварь топила меня три раза, пока из меня не стала выходить только вода. И я не остался лежать на песке, пытаясь отдышатся, выкашливая остатки воды. Мешок с моей спины оказался давно сорван, как и пояс с тесаком и ножом. А копьё я выпустил ещё когда он волочил меня сюда.

Не знаю, что тварь хотела сделать, вырвать из меня кишки было бы быстрее, чем топить. Но не сложилось, так как через мгновение я услышал песню. Скорее просто ритм, сулящий обещание добычи и силы. Я начал подёргиваться, желая пойти в его сторону. Мощь ритма выросла, я встал на колени и на четырёх костях пополз в его сторону.

Ближе! Ещё ближе! Выплюнув воду, пошатываясь, поднялся и сделал первый шаг. Мимо прошёл забывший обо мне дракон. А через десяток секунд ящерица уже скрылась впереди, продираясь по лесу. Я же, подняв с земли своё копьё и опираясь на него, как старик, последовал за ним.

Ритм становился всё сильнее. А потом спереди раздались знакомые хлопки плётки. Ритм усилился, достигнув высшей точки. И я побежал вперёд, быстрее к своему счастью!

Но ритм заглох. И, сделав несколько шагов, я остановился, тряхнув головой.

— Что за херня?

Раздался полный злобы рёв дракона, а я, наконец, увидел впереди дюжину гоблинов. И картинка сложилась.

— Шаманы, блядь…

Выругавшись, я вдохнул поглубже и встал в стойку, поднимая копьё. В голове метались загнанными зверями мысли.

Их тут наверняка ещё много. Шаманы не ходят в маленьких группах. Они, судя по всему, пришли сюда охотиться на дракона. Надо бежать. И только я рванул в сторону, как по мозгам опять ударил Ритм, лишая воли. Но в этот раз я понимал, что к чему.

Сжав копьё, хоть и не имея возможности сопротивляться, я рванул к источнику ритма. За спиной что-то заверещали гоблины, но я вырвался вперёд и, сбив по пути обернувшуюся ко мне зелёную фигурку, вылетел на небольшую полянку. Вкруг были гоблины, несколько десятков. А по центру бился в путах нескольких здоровенных плёток и наброшенных на него паутинок дракон.

Но главное не ящерица. Впереди, в окружении полудюжины здоровенных троллей, сидело двое шаманов. Обвешанные черепами животных, они сидели возле костра, распространяющего вокруг себя странно пахнущий дым. И корявыми пальцами настукивали тот самый ритм. Один по чему-то, действительно напоминающему бубен, другой просто на деревяшке.

Набат ударил в голову ещё сильнее, и я замер, смотря на гоблинов, а после медленно рухнул на колени. И даже дракон рядом заглох. Один из шаманов, повелительно взмахнул рукой, показав мне на ящерицу, на секунду ослабив ритм. В голове немного прояснилось. Я встал и, подойдя к дракону, ткнул ему копьём в брюхо.

Но вошло совсем не глубоко. Я ткнул ещё, острие соскользнуло и поразило один из корней плётки. Я ударил опять и попал в ещё один корень. И ещё в один. Туша перед мной немного сдвинулась, а потом привстала. И, широко размахнувшись, я нанёс несколько рубящих ударов.

Сзади заверещали гоблины, сбившись с ритма. Я же прищурился в глаза ящерице и, развернувшись, метнулся в сторону шаманов. Ритм усилился. Но, всё же, как ни крути, во мне слишком мало скверны. Через десяток секунд я оказался возле шаманов. И отправил своё копьё в полёт, прямо в грудину одному из ублюдков. Он захрипел, хватая торчащее из груди древко.

Никакого ритма больше не было. Второй шаман встал и громко что-то заорал. Гоблины вокруг нас и, что хуже всего, тролли, перестали быть вялыми, введёнными в транс собственными шаманами. Я рванулся в сторону, спасаясь от свистнувшего рядом полноценного копья. Десяток гоблинов, держащихся ближе всего к шаманам, были вооружены нормальным оружием.

А за спиной у них заревели более чем двухметровые верзилы, начав выдвигаться вперёд. Отступив назад, оглянулся вокруг. Гоблины подтягивались к поляне, смыкая ряды вокруг. Но…

За спиной раздался полный злобы рёв и, кинув взгляд назад, я в сторону. С треском рвущихся побегов плётки и паутинки, освободившийся дракон кинулся на оставшегося шамана и его охрану. Мелкие гоблины бросились в рассыпную, потеряв только одного копейщика, а ящерица ворвалась в отряд троллей.

Тяжёлый удар лапы снёс башку одному, удар хвостом с отбросил другого, с треском костей смяв ему грудину. Третьему дракон просто вырвал часть плеча вместе с рукой пастью и оказался рядом с шаманом. Тот, однако, не испугался. И, подняв перед собой кривой посох, что-то резко сказал.

Зашатавшись, дракон рухнул, где стоял. Мне тоже по нервам стегануло адской болью. А шаман повелительно показал троллям на тушу, и, тяжело шагнув, они обрушили на него свои дубины. Раз, другой, третий. Работали по суставам лап и голове. Впрочем, череп, укреплённый скверной, очень крепкая штука. Лапы начали сдаваться раньше.

Что же. Выбора у меня никакого не было. Я сорвался вперёд, и в тролля, бьющего ящерицу по голове, вошло копьё. Неглубоко, но ровно в позвоночник, заставив его рухнуть полупарализованной тушей на землю. Осталось ещё два.

Пригнувшись, у пропустил над головой дубину второго и ударил ему в живот. Удар был очень хороший, но копьё вошло всего на десяток сантиметров. Быстро вырвав оружие, я бросился к третьему, кольнув в колено. Только чтобы отвлечь.

В спину сильно ударило, и, развернувшись, я увидел на другом конце поляны, как трое гоблинов раскручивают пращи, отправляя в меня камни. Закрыв лицо рукой, сместился в сторону, всё же, поймав один снаряд на наруч. Свистнули стрелы, безвредно отскакивая от покорёженных доспехов.

А я сделал рывок в сторону отошедшего шамана. Десять метров. Пять. Три. Ударившая волна боли бросила меня на землю. Я завыл, катаясь по земле и ничего не соображая. Но вот ящерицу позади это заставило прийти в себя. На трёх лапах десяток тонн