Бьерн. Том I и Том II - Василий

собой в рабочую зону.

Я прошёл к разделочному столу и стал выкладывать органы, железы и нервные узлы растений, сразу помещая их в подходящие сосуды.

— Удовлетворительно, начинаем обработку, — коротко приказал он.

Я стал привычно подготавливать составы и посуду, пока он разогревал печь и запускал перегонные кубы.

— И таки, парень, не ввязывайся ты в охоту, а в одиночку это просто глупость, — ещё раз повторил Ингельвин, закидывая уголь в печь.

Отвечать на это я ничего не стал. Магистр понимал, зачем я это делаю не хуже меня, обсуждать по десятому разу одно и то же, не хотелось. Так что я просто виновато пожал плечами, закидывая печень в огромную бадью с соляркой. По крайней мере, по запаху было похоже на это.

У магистра есть и различные кислоты, но их он предпочитает использовать для следующих стадий обработки. Эту печень буду обрабатывать уже не сегодня, но там подходят старые запасы, так что работа есть в любом случае.

К вечеру мы управились, и, усмехнувшись, магистр отсыпал мне монет за материалы. Я молча смотрел на две золотые монеты в руке, заработанные мной за день. Я два месяца работал за такие же деньги до этого. А тут…

Я знаю цены. Старик выплатил по самому низу, но, блин, это всё равно два золотых. Полностью закрывает вопрос еды на три месяца даже по нашим ценам. Убрав денежку во внутренний карман, я поблагодарил:

— Спасибо!

— Не позволяй золоту затмить твой разум, — хмуро произнёс Ингельвин. — Не теряй осторожности.

— Постараюсь, — и, коротко поклонившись, я понёсся домой, продумывая планы на завтрашние покупки.

Впрочем, утром, коротко размявшись, вместо похода по торговцам я опять собирался в очередной рейд. Броня, мешок, запас реагентов, несколько ножей для разделки, копьё, верёвка. Фляга с чаем и накомарник. Запас вяленого мяса погрызть и ещё несколько полезных мелочей. Долгий рейд не планируется.

Посвистывая мелодию, выдвинулся из дома. Сегодня я планировал проверить ловушки немного в другом месте. А, если не повезёт с крупной добычей, можно просто сократить количество опасной флоры. Углубившись по тропе на пару километров, я почувствовал очень приятный запах, сладковатый, цветочный, так и тянущий подойти поближе, понюхать.

Выдохнув, я надел на лицо маску и, стараясь дышать пореже, углубился в сторону. На холме немаленького муравейника росло несколько ярко-красных плодов, распространяющих этот аромат.

Срубив плоды, я закинул их в герметичный мешок, а после стянул с пояса верёвку и привязал её к небольшой кошке. Закрепив ту на самом растении, я выбрал всю длину и сильно дёрнул. Растение начало поддаваться, и, с третьего рывка, из муравейника вылез длинный корень, облепленный трупиками насекомых.

Зачистив, я порубил его на куски и, облив соляркой, закинул в сумку. Скверны в Вонючке не так чтобы много, но вот за вытяжку плодов можно выручить пару серебряных. Отличная штука для духов.

А ещё эти плоды прекрасно прорастают внутри тела, если их съесть, так и размножается, в основном, это растение. Даже заражённые монстры вполне могут стать очаровательным кустиком через некоторое время. Закончив, я отошёл подальше и как следует продышался. Запах тоже вреден, угнетает мышление и восприятие.

Через пять минут я уже шёл дальше, эпизодически сходя с тропы в разные стороны и осматривая лес. Нашёл молодую плеть, но вырезать не стал. Сначала стоит проверить ловушки, и если там что-то сработало, то вернусь и пересажу её на место израсходованной.

Не доходя полкилометра до ловушек, остановился, внимательно слушая лес. Тихо. Пройдя ещё сотню метров, опять застыл. И так потихоньку дошёл до места, где сел уже подольше, смотря на раскинувшуюся подальше густую сеть, окутавшую мёртвые деревья. «Кускута плотоядная». Или по-простому — Паутина.

Редкая дрянь. Паразитирует вообще на всём — растения, животные — и не важно, заражённые или обычные. Конкретно этот очаг включал в себя несколько заражённых растений других видов. И идёт оно до самого водопоя почти на сотню метров.

Отсюда видел здоровенный кокон плётки, переваривающий кого-то, размером с лошадь. Кокон был густо оплетён Паутиной, которая, в свою очередь, крепко держалась за десятки стволов деревьев вокруг.

Побеги этой дряни крайне прочные и плохо горят. Причём со временем взрослые экземпляры начинают демонстрировать способности к самостоятельному движению отростков. Такие вот очаги надо огнемётами сжигать, дотла. Но кто же будет этим заниматься, когда нет ни магии, ни огнемётов? Вот и растёт.

Раздавшийся еле слышный хруст заставил меня напрячься и, выскользнув из лямок рюкзака, встать, крепко обхватив копьё и прижавшись спиной к дереву. Тихо дыша, я сосредоточился на скверне вокруг. Я её вполне чувствую и специально это ощущение тренирую. Один из больших плюсов быть заражённым в этой работе.

Это же, правда, даёт и минус, меня могут почувствовать точно так же. Это не говоря о возможности влияния на сознание через скверну. Но сейчас это было не важно. Чувства забивал фон Паутины впереди, но я лишь сильнее сконцентрировался. И, всё же, что-то я ощутил. Позади в дюжине шагов. Два объекта, сливающиеся между собой в единое пятно.

Всё ближе и ближе. Практически неслышные шаги, расходящиеся в разные стороны. И вот между нами только ствол дерева, к которому я прижался спиной. Бешено стучит сердце, потеют ладони. Страшно. Но выбора нет. Выдохнув, мягко сместился влево и, разворачиваясь, нанёс укол копьём. Следом шагнув вперёд, продолжил удар, всадив десяток сантиметров стали в грудь гоблину.

И тут же бросился вправо, вырывая копьё обратно и спасаясь от просвистевшей дубины. Секущий встречный удар заставил второго гоблина отпрыгнуть, получив порез на животе.

Шагнув назад, я глубоко вдохнул и, медленно, выдохнул, смотря на двух раненных гоблинов перед собой. Один держал в руках топор, с лезвием из кости какого-то животного, а второй просто дубину со вставленными туда острыми кусочками костей.

Я начал сдвигаться вправо, стремясь заставить их мешать друг другу, но это не сработало. Бросились на меня они одновременно. Укол в грудь левому и присесть, подставив древко под удар топора второго. Шаг вперёд, отталкивая от себя насевшего на топор уродца, и секущий удар ему по брюху.

Удар был жёстко заблокирован топором, но я уже отступил назад, возвращаясь в стойку. Моя атака принесла плоды, и первый гоблин отскочил назад, зажимая глубокую резаную рану на груди. Он, всё же, сумел повернуть корпус, спасаясь от укола. Шаг влево — атака. Но подранок отскочил назад, отмахнувшись дубиной.

Шаг вправо, потом вперёд, быстрый укол в голову, в торс, снова в голову, в голову и в ведущую ногу. Последний прошёл, но гоблин, заверещав, прыгнул на меня и обрушил сверху свой удар топора. Сдвинувшись в сторону, я принял его на наплечник. Удар кулаком в