Одиночный рубеж 2: Дети Смерти (СИ) - Ферр Алекс

– Куда?

– На западную окраину, в Старую Рощу.

Кора Древа под действием магии Двухсотого казалась тонкой перегородкой, через которую начала просвечивать совершенно другая локация.

– Ну, бывайте. Увидимся в таверне, друид, – попрощался Киеренн и исчез в проёме, который, пропустив через себя пчеловода тут же схлопнулся.

Канья подлила мне вина и подала стакан. Я краем глаза заметил, что наши гостьи стали чувствовать себя лучше: от виноградного напитка их щёчки разрумянились, на лицах начали появляться улыбки. Которые предназначались в основном лешему и несостоявшемуся грифону.

Гай же, против своего обыкновения, всё внимание дарил Антее и Дафнии, судя по малозаметным движениям, под столом наглаживая коленки феечек. А может, и не только коленки. Прелестницы, жмурясь от удовольствия и тихонечко хихикая, тоже давали волю шаловливым ручонкам.

Канья ещё раз облетела стол, обновляя содержимое пустеющих тарелок и стаканов. Короткая стандартная туника выдавала такое же базовое отсутствие нижнего белья.

– Присядь уже, – устало сказал я. Мне было несколько неудобно: вроде бы мы все – с руками и ногами, в состоянии не остаться голодными, а бедная фея, которой уже по идее пора в кровать, обслуживает нас как малых детей.

Канья послушно приземлилась рядом со мной, но к еде не потянулась.

– А что будет с нами? – наконец подала голос одна из девушек. – Мы останемся жить здесь?

– Нет. Переночуете, а завтра я вас отправлю в Алесун. Там уже попадёте под крыло архивариуса. Я так понимаю, из Алесуна только Филидия?

Красивая, светловолосая девушка с тёмной прядью по пробору распущенных волос, недоумённо на меня посмотрела.

– Так вас батюшка послал на розыски? Откуда вы знаете моё имя? – принялась выспрашивать она.

Я предпочёл умолчать о том, что именно из-за неё Гупетте упрятал меня в казематы, а её отец оклеветал. Эта информация девчонке не нужна, да и ни при чём она.

– Уверен, ваш отец нанял хороших следопытов. Но я не один из них. Мы явились в лагерь ящеров за Селестой.

– А если больше некуда идти, могу я остаться у вас насовсем? – спросила Циния, одна из спасённых, казавшаяся совсем изнеможенной. Облик говорившей отличался болезненностью и изяществом. Будто тонкий росток, пробивающийся в тени под камнем.

– Остаться ты можешь, – нахмурился я. – Но тебя действительно никто не ждёт дома? Мать, отец, братья-сёстры, тётки, в конце концов? – Циния покачала головой, но пояснять не стала.

– Тут, лорд, главное, врагов не нажить и самим не прослыть похитителями дев, — вкрадчиво вставил свою поучительную реплику Двухсотый.

– Если ты, Циния, уверена в своём выборе, то почему нет?

Девушка, получив одобрение, очаровательно улыбнулась:

– А как это происходит?

– Идёшь туда и прыгаешь, – Дафния показала пальцем на жертвенник. – Это не больно. Потом ты проснёшься уже обновлённой.

Циния встала и прошествовала к алтарю. Взобралась на край чаши, без оглядки и промедлений уверенно ступила вниз, плавно погружаясь в нити, тянущиеся ей навстречу.

– Как я погляжу, ключевое слово этого вечера – «нетерпение», – заметила Вальора, ни к кому не обращаясь, провожая взглядом народившийся бутон.

– Я тоже на общей волне, – зевнув, проинформировал я. – Нетерпеливо хочу спать как удав, проглотивший косулю. Но сначала гости. Вальора, проводи девчонок спать, им тоже нужен отдых.

– Ну нет… – надула губки Филидия.

– Вечер только начался, – поддакнула ей другая.

– Друид прав, не спорьте, – рассудил Двухсотый. – И не упрямьтесь. Я подарю вам ещё больше незабываемых впечатлений.

Двусмысленность фразы лешего меня насторожила. Покоробило несоответствие облика высокородного манерного лешего и его намёки.

Двухсотый подошёл к Древу, открывая портал. Но это было нечтом другим: если в случае с Киеренном просматривалась другая локация, то здесь образовалось дупло.

– Ох и нововведений же вы наделали за сутки, – пробормотал я, наблюдая, как девушки, одна за другой опасливо, с детской заинтересованностью и восторгом входят в полость Древа. Вальора переместилась первая. Затем в дупло загрузились три девицы и последним присоединился Двухсотый.

– Это ещё не всё, – ответил Гай. – Наш леший будто с цепи сорвался. Ты не видел чего он там на Древе понастроил.

– Понастроил? На Древе?! – недоверчиво поинтересовался я.

– Не то слово, – ухмыльнулся Рон. – Он из ствола Древа лепит как гончар из глины. Может, ты сейчас хочешь посмотреть?

– Сейчас я свалюсь с бревна и здесь усну. — Состояние было такое, будто, вернувшись вчера с занятий, загулял на всю ночь с друзьями, а потом отсидел шесть пар на нудных лекциях и еду в трамвае домой. Стамина была красной и стабильно мигала тонкой полоской на шкале.– Думаю, никто из вас не будет против перенести обсуждение насущных проблем на утро завтрашнего дня.

– Ты, главное, как проснёшься, в тоннели не вздумай идти, – предупредил рыцарь. – Там леший и Вальора всё под завязку забили смертоубийственными ловушками.

– Ловушки это хорошо, – буркнул я, вставая из-за стола.

– Пойдём, лорд, мы в твой дворец тебя проведём, – мурлыкнула Дафния, ластясь к добродушно настроенному Гаю.

– Нет уж, спасибо. Я по старинке: все впечатления приберегу до завтра. Доброй ночи, – прерывая беседу, попрощался я и поплёлся вдоль ствола, уходя из-под потока мягкого оранжевого свечения алтарной зоны, созданного Вальорой ещё вчера.

Темнота мягко обнимала. Лезть на ствол не хотелось. Как только до меня перестали доставать блики магической подсветки, остановился.

– Кровать!

Полюбившаяся мне как родная, трёхспальная тыква мягко опустилась рядом.

Глава 23

Глава 23

Впервые за долгий день я расслабился. Мягкая изнутри, будто ортопедический матрас поверхность тыквы доставляла телу блаженство. Наверное, так бы и отключился, когда в отверстиях, имитирующих окна, мелькнул свет призрачных крылышек.

С одной стороны, обрадовался, что прекрасная половина Древа ещё помнит обо мне, с другой – слишком устал и активничать неохота.

– Лорд, впустите к себе. Я замёрзла, – игриво попросила Канья. Причём на самом деле, чисто для приличия.

– Залетай, – разрешил я, не меняя своего положения относительно горизонтали мягкой постели. Фейка влетела в спальню и приземлилась рядом со мной на колени, преданно заглядывая в глаза.

– Что такое?

– Лорд… – начала говорить Канья, явно подбирая слова. Затем, скомпоновав в голове то, что хотела, она набрала полную грудь воздуха и затараторила: – Мой лорд, с самых первых минут рождения я мечтала о встрече с вами. Дафния и Антея поведали о вашей страстной и пылкой любви к жрицам… – Снова быстрый вдох. – А вы разбиваете мои мечты служить влюблено и верно Древу! Прошу вас, не надо! Не оставляйте одну этой ночью! Если отвергнете, то… я буду страдать и плакать.

Нет, ну нельзя было сразу сказать: «Лорд, трахни меня, и поскорее». Зачем такую тираду выдавать, ещё и параллельно обвиняя в том, что я разрушаю её ожидания?! К чему это ложное чувство вины?

Не имея сил на полноценную воспитательную реплику, вяло и сонно раскрыл объятия:

– Ну хорошо. Иди ко мне.

Фея сбросила невесомую тунику и в прямом смысле на меня рухнула. Как-то странно и с неуверенностью, обвив мне руками шею, она полезла целоваться.Вся ситуация в целом приобрела оттенок сюра: Канья даже с собственными губами обращаться не умела! Словно кошка она за несколько секунд облизала мне лицо. Затем язык фейки всё же нашёл мой рот. Это был самый шокирующий поцелуй в жизни. Впечатление было настолько ярким, что непроизвольно задёргался левый глаз.

Не желая терпеть дальнейших издевательств от неопытной Каньи, отстранил её жаждущие поцелуев губы ниже. Фейка одарила неумелым вниманием шею и, под натиском моих рук, упирающихся в её ключицы, начала спускаться ниже, ненадолго задерживаясь на груди, животе. Впрочем, по телу она орудовала вполне сносно. Когда я отошёл от первого шока, тая под игривым язычком прелестницы, член потихоньку начал поднимать голову.