Скобелев: исторический портрет - Валентин Масальский

После того, как войска, оставив Дунай позади, начали продвижение вглубь страны, Скобелев участвовал во все более важных делах: 25 июня — в разведке и занятии города Белы, 3 июля в отражении турецкой атаки Сельви и 7 июля, в авангарде Габровского отряда, в занятии Шипкинского перевала.

Для понимания дальнейшего бросим беглый взгляд на обстановку того времени на Балканском полуострове и на предвоенное состояние русской армии. Описываемое время было периодом подъема национально-освободительного движения балканских славян. В июне 1875 г. восстала Герцеговина, за ней Босния, а в апреле 1876 г. вспыхнуло восстание в Болгарии, зверски подавленное турками. Вслед за этими турецкими провинциями в июне 1876 г. выступила независимая, но не имевшая юридических суверенных прав Черногория и за ней — вассальная Сербия. Осенью того же года огромная турецкая армия разбила сербов. России удалось предотвратить турецкую оккупацию этой страны, но усилия русской дипломатии добиться от Турции улучшения положения ее христианских подданных оказались бесплодными, из-за противодействия прежде всего Англии. Становилась очевидной неизбежность войны. Чтобы вести войну, требовалось решить две дипломатические задачи: обеспечить нейтралитет Австро-Венгрии (Англия без континентального союзника, как всегда, не пошла бы на войну с Россией) и договориться с Румынией, еще остававшейся вассалом Оттоманской империи, о пропуске русских войск к Дунаю, в Болгарию.

Добиться нейтралитета Австро-Венгрии оказалось нелегко. Еще 28 июня (8 июля) 1876 г. в замке Рейхштадт (Чехия) на встрече Александра II с австрийским императором Францем-Иосифом выяснилось, что австрийцы по-прежнему против образования крупного славянского государства на Балканах, даже за свое согласие на автономию областей со славянским населением Австро-Венгрия хотела аннексировать Боснию и Герцеговину. Соглашение было зафиксировано лишь в записях, причем русский и австрийский тексты расходились друг с другом в ряде существенных пунктов. 15 января 1877 г. в Будапеште была подписана секретная конвенция (дополненная 18 марта). В обмен за свой нейтралитет Австро-Венгрия получала право оккупировать Боснию и Герцеговину, вновь подтверждалась недопустимость создания большого славянского государства на Балканах. Соглашение было явно невыгодным, но у русского правительства не оставалось другого выхода. В апреле была подписана конвенция с Румынией. Подготовив войну дипломатически, Россия сделала еще одну попытку мирного урегулирования кризиса, но Турция отклонила все предложения. Теперь Россия уже не могла отступать. 12 (24) апреля 1877 г. Александр II подписал манифест об объявлении войны.

60—70-е гг. XIX в. были в России периодом очень важных, во многом даже коренных реформ. Они распространялись и на армию, прежняя система рекрутских наборов была заменена всеобщей воинской повинностью. Реформированию подверглось все военное устройство и управление. К началу войны реформы далеко еще не были закончены, почему война в это время и была нежелательна. В записке военного министра Д.А.Милютина, составленной по его поручению начальником Генерального штаба Н.Н.Обручевым и представленной Александру II 8 февраля 1877 г., говорилось: «Внутреннее и экономическое перерождение России находится в таком фазисе, что всякая внешняя ему помеха может повести к весьма продолжительному расстройству государственного организма. Ни одно из предпринятых преобразований еще не закончено… По всем отраслям государственного развития сделаны или еще делаются громадные затраты, от которых плоды ожидаются лишь в будущем… Война в подобных обстоятельствах была бы поистине великим для нас бедствием… вся полезная работа парализовалась бы…» Попутно заметим, что Скобелев правильно понимал обстановку и считал войну преждевременной. Позже в частной беседе он говорил: поспешили мы с этой войной, мы были к ней еще не готовы, следовало начать ее на восемь лет позже.

Однако военно-политическая обстановка сложилась так, что царю и правительству пришлось принять решение о войне, несмотря на незавершенность реформ и неготовность армии. Этому решению немало способствовало настроение общественности и печати, возмущенных турецкой резней в Болгарии и требовавших от правительства решительных мер по отношению к Турции, вплоть до войны.

В советской литературе была распространена следующая точка зрения: царизм решился на войну, преследуя собственные цели и уступая требованиям общественности, и лишь объективно выступая освободителем славянских народов Балкан. Мы не можем с этим согласиться. Государственные цели отрицать не приходится. Они были. Но была и цель освободительная, причем она проявлялась не только объективно, но и преследовалась субъективно. Следует помнить, что Александр II, воспитанный В.А.Жуковским, был лично гуманным человеком, впечатлительным и даже чувствительным. Информация о турецких зверствах не могла не вызывать в нем чувства сострадания. Можно было бы указать на факты прямого обращения к государю общественных организаций и отдельных лиц с призывом к активным дипломатическим действиям и к военному вмешательству в защиту страдающих единоверцев. Учтем также, что государь был искренне верующим, религиозным человеком и не мог равнодушно наблюдать издевательства иноверцев над христианами. Эти настроения разделяла значительная часть окружения царя, в том числе наиболее влиятельные лица. Армия же вдохновлялась исключительно лозунгами гуманности, ей был совершенно чужд и непонятен всякий прагматизм. Как вспоминали некоторые мемуаристы, в беседах с иностранцами, чтобы не выглядеть совсем смешными идеалистами, отдельные офицеры даже придумывали в действительности не существовавшие прагматические цели. Все это не исключает двойственности поведения правительства и самого царя, опасавшихся социальных последствий войны, направленной на поддержку освободительного движения народа.

Предвидя войну, Генеральный штаб разработал оригинальный и смелый план. Автором его основной идеи и руководителем всей работы был начальник Генштаба генерал-лейтенант Н.Н.Обручев. Согласно плану, после частичной мобилизации армия должна была форсировать Дунай и посредством быстрого и решительного наступления, обходя крепости и громя турок в полевых сражениях, овладеть Константинополем. Но поскольку война была отложена в надежде добиться от Турции уступок дипломатическими средствами, турки использовали зиму для сосредоточения сил и получения помощи от Англии. «Осенью, — писал Н.Н.Обручев, — пока Балканский театр был совершенно беззащитен, пока вся турецкая армия была отвлечена на запад (для борьбы с освободительным движением в Сербии и Черногории. — В.М.), можно было даже с небольшими регулярными силами достигнуть самых решительных результатов…Теперь совсем не то… только при более обширных средствах мы можем опять выиграть время и быстроту похода. Необходимо, чтобы армия, двигавшаяся в Турцию, могла бы сразу выделить за Балканы не слабый отряд, а вполне достаточные силы для безостановочного движения и взятия Константинополя. Иными словами, нам теперь нужно подготовить уже не одну, а можно сказать две армии, из коих одна приняла бы на себя всю борьбу в Придунайской Болгарии, а другая, тотчас по переправе, двигалась бы прямо в Константинополь, видела бы перед собой только 500 верст пути и стремилась бы пройти их возможно скорее, в 5 — буде возможно в 4 недели, не отвлекаясь от этой цели никакими побочными операциями…» Кавказскому фронту отводилась вспомогательная роль.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});