Ангел для сестры - Джоди Пиколт

– Мне ведь эти хлопья даже не нравятся.

Когда она сделала вторую попытку, коробка выпала из рук, и все содержимое рассыпалось по полу.

– Черт! – она залезла под стол, пытаясь собрать хлопья руками.

Я тоже опустилась на пол рядом с Анной и наблюдала, как она ссыпает хлопья в коробку. На меня она не смотрела.

– Мы купим для Кейт еще, когда она вернется домой, – осторожно заметила я.

Анна остановилась и взглянула на меня. Без обычной замкнутости она выглядела совсем девчонкой.

– Джулия, а если она меня ненавидит?

Я убрала прядь волос с ее лица.

– А если нет?

– Вывод такой, – рассуждал Семерка вчера. – Мы никогда не влюбляемся в тех, в кого нужно.

Я посмотрела на него, достаточно заинтригованная, чтобы собраться с силами и отлепить лицо от барной стойки.

– Я не одна такая?

– Нет, черт возьми. – Он отодвинул в сторону чистые стаканы. – Ну, подумай: Ромео и Джульетта пошли против системы, и видишь, чем это закончилось? Супермен влюбился в Луизу Лейн, хотя ему, конечно, больше подходит Женщина-Кошка. Доусон и Джои[21] – продолжать? Не говоря уже о Чарли Брауне[22] и рыжеволосой малышке.

– А ты? – спросила я.

Он пожал плечами.

– Я уже сказал. Это происходит со всеми. – Он облокотился о барную стойку и был теперь так близко, что я видела темные корни его розовых волос. – Мою ошибку звали Липа.

– Я бы тоже ушла от того, у кого вместо имени название дерева, – посочувствовала я. – Парень или девушка?

Но ухмыльнулся.

– Этого я не скажу.

– Ну и чем же она тебе не подошла?

Семерка вздохнул.

– Ну, она…

– Ага! Ты сказал она!

Он закатил глаза.

– Да, детектив Джулия. Из-за тебя меня отсюда выгонят. Довольна?

– Не особенно.

– Я отправил Липу обратно в Новую Зеландию. У нее закончилась рабочая виза. Нужно было либо прощаться, либо жениться.

– И что с ней было не так?

– Абсолютно ничего, – признался Семерка. – Она убирала, как домовой. Никогда не позволяла мне мыть посуду, слушала все, что я хотел сказать. Она была ураганом в постели и была без ума от меня. Веришь или нет, но я был для нее единственным. Просто все это было на девяносто восемь процентов.

– А еще два?

– Знаешь, – он начал переставлять чистые стаканы на дальний конец стойки. – Чего-то не хватало. Я не понимал, чего именно, но не хватало. Если рассматривать отношения как живой организм, то одно дело, когда отсутствующие два процента – ноготь мизинца. Но когда их не хватает в сердце – это совсем другое. – Он повернулся ко мне. – Я не плакал, когда она садилась в самолет. Мы прожили вместе четыре года. А когда она уходила, я ничего не чувствовал.

– А у меня другая проблема, – поделилась я с ним. – У моих отношений было сердце, но не было тела, в котором жить.

– И что случилось потом?

– А что еще могло случиться? Оно разбилось.

Самое смешное: Кемпбелла притягивало ко мне, потому что я не была похожа ни на кого в школе Виллера. А меня тянуло к Кемпбеллу, потому что мне очень хотелось как-то привязаться к этому месту. Я знаю, что о нас судачили, его друзья пытались понять, почему Кемпбелл тратит свое время на такую, как я. Не сомневаюсь, они думали, что меня просто ничего не стоит затащить в постель.

Но мы этого не делали. После школы мы встречались на кладбище. Иногда разговаривали друг с другом стихами. Однажды мы даже попробовали разговаривать без буквы «с». Мы сидели спиной друг к другу и пытались прочитать мысли, притворяясь ясновидящими, будто он владел моим разумом, а я – его.

Я любила его запах, когда он наклонялся, чтобы лучше слышать меня, – запах нагретого солнцем помидора или высыхающего мыла на капоте машины. Я любила ощущать его руку на своей спине. Я любила.

– А что, если бы мы это сделали? – спросила я однажды вечером, оторвавшись от его губ.

Он лежал на спине, глядя, как луна качается в гамаке из звезд. Одна его рука была отброшена за голову, а другой он прижимал меня к себе.

– Что сделали?

Я не ответила. Просто поднялась на локте и поцеловала его таким долгим поцелуем, что, казалось, земля под ним поддалась.

– А-а, – прохрипел он. – Это.

– Ты когда-нибудь пробовал?

Он только улыбнулся. Я подумала, что, скорее всего, он спал с Маффи, Баффи или Паффи, или со всеми тремя сразу в раздевалке бейсбольной команды. Или после вечеринки у кого-то дома, когда от обоих пахло папиным бурбоном. Мне было интересно, почему тогда он не пытается переспать со мной. И я решила тогда, что причина в том, что я не Маффи, Баффи или Паффи, а Джулия Романо, которая недостаточно хороша.

– Ты не хочешь? – спросила я.

Это был один из тех моментов, когда я знала, что мы разговариваем не о том, о чем нужно. Я никогда раньше не переходила этот мост между словом и делом и, не зная, что сказать, прижала руку к его брюкам. Он отодвинулся.

– Бриллиант, – проговорил он, – я не хочу, чтобы ты думала, будто я здесь только поэтому.

Если вы встретите одинокого человека, не слушайте, что он вам говорит. Он один не потому, что ему так нравится, а потому, что пытался влиться в мир, но люди его все время разочаровывали.

– Тогда почему ты здесь?

– Потому что ты знаешь наизусть весь «Американский пирог», – ответил Кемпбелл. – Потому что, когда ты улыбаешься, виден твой кривоватый зуб. – Он посмотрел на меня долгим взглядом. – Потому что ты не такая, как все.

– Ты любишь меня? – прошептала я.

– А разве я не это только что сказал?

В этот раз, когда я начала расстегивать пуговицы на его джинсах, он не отодвинулся. Он был таким горячим в моих ладонях, что я подумала, останется ожог. В отличие от меня, Кемпбелл знал, что нужно делать. Он целовал, скользил, толкал, разрывал меня на части. Потом остановился.

– Ты не говорила, что ты девственница, – проговорил он.

– Ты не спрашивал.

Но он понял. Он задрожал и начал двигаться внутри меня – поэзия рук и ног. Я вытянулась и схватилась руками за надгробный камень, и высеченные на нем слова все еще стоят у меня перед глазами: «Нора Дин, родилась 1832, умерла 1838».

– Бриллиант, – прошептал он, когда все закончилось. – Я думал…

– Я знаю, что ты думал. – Как это бывает, когда ты отдаешься кому-то, он открывает тебя и видит, что получил не тот подарок, которого ожидал, но ему все равно приходится улыбаться, кивать и благодарить тебя?

Во всех моих неудачах в отношениях с мужчинами виноват Кемпбелл. Стыдно признаться, но, кроме него, у меня было только три с половиной мужчины, ни с одним из них я не стала более опытной.

– Хочешь, угадаю, – сказал Семерка вчера. – Первый хотел с твоей помощью забыть прежнюю любовь, а второй был женат.

– Откуда ты знаешь?

Он рассмеялся.

– Потому что ты – типичный случай.

Я окунула мизинец в свой мартини. Из-за обмана зрения палец казался сломанным и кривым.

– Еще один был из клуба, инструктор по виндсерфингу.

– Этот, наверное, был стоящим.

– Он был очень красивым, – ответила я. – А член размером с маленькую сосиску.

– Да ну!

– На самом деле я вообще ничего не чувствовала.

Семерка ухмыльнулся.

– Так это и была половинка?

Я стала красной как рак.

– Нет, был еще один парень. Я не знаю, как его зовут, – призналась я. – Я проснулась под ним после ночи вроде этой.

– Ты – жертва сексуальных крушений, – медленно проговорил Семерка.

Но это было не совсем так. Крушение – это случайность. А я бы прыгнула под колеса грузовика. Я бы даже привязала себя к паровозу. Какая-то часть меня верила, что появится супермен, но для начала нужно, чтобы жертва заслуживала спасения.

Кейт Фитцджеральд уже была привидением. Ее кожа стала прозрачной, а волосы такими светлыми, что сливались с подушкой.

– Как дела, детка? – пробормотал Брайан и наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб.

– Думаю, Богатырские Игры придется пропустить, – пошутила она.

Анна топталась у двери рядом со мной. Сара протянула ей руку. Анна только этого и ждала и влезла на матрац Кейт, а я отметила про себя этот маленький жест матери. Потом Сара увидела на пороге меня.

– Брайан, что она тут делает?

Я ждала, что Брайан объяснит, но он, похоже, не собирался ничего говорить. Поэтому я нацепила улыбку и сделала шаг вперед.

– Я узнала, что Кейт сегодня лучше, и подумала, что могу с ней поговорить.

Кейт приподнялась на локтях.

– Вы кто?

Я ожидала, что Сара начнет нападать на меня, но заговорила Анна.

– Я не думаю, что это удачная идея, – произнесла она, хотя знала, что именно поэтому я и приехала. – Я имею в виду, что Кейт все еще слаба.

Мне понадобилась секунда, чтобы понять: в жизни Анны каждый, кто что-либо говорил, становился на сторону Кейт. И она делает все возможное, чтобы удержать меня на своей стороне.

– Вы знаете, Анна права, – поспешно вмешалась Сара. – Кейт только пришла в себя.