Рейтинговые книги
Читем онлайн Крымская повесть - Николай Самвелян

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 43

— Вы так говорите обо всем, будто были в центре событий.

— Что такое воображение — знаете? — Шуликов, не мигая, глядел в глаза Владимиру. — Очень живо умею представлять себя на месте других людей. Это качество развито у меня с детства. Минувшую ночь, узнав обо всем, что произошло, я пытался представить себя на месте Петра Петровича Шмидта. И если моя интуиция меня не подводит, он готов к решительным действиям. Но мы идем не в ту сторону. Надо возвращаться к Графской пристани. Оттуда Большой рейд виден лучше всего. Вообще же спал я сегодня плохо. Много раз вскакивал в холодном поту. Привиделся мне и граммофонщик Попков. Он прижимал руки к груди и взывал: «Люди! Музыка у каждого должна звучать внутри, в душе!» А сейчас сна ни в одном глазу. Готов к трудам и заботам. Интересно, где сейчас Александр Иванович?

Фабрикант устриц явился в гостиницу ранним утром, принес с собой пачку итальянской бумаги, карандаши и обещанный этюдник. И сам же вызвался этот этюдник носить во время сегодняшней прогулки по городу.

— Нельзя ли для прогулок подальше выбрать закоулок? — откликнулся Александр, бреясь. — Это пожелание больше относится к вам, Венедикт Андреевич. Поберегите себя. Что же касается Владимира, то он на посту. И пост его внизу, на Графской пристани. Впрочем, у вас еще есть время для небольшого променада. Час или полтора.

— А могу я побыть вместе с Владимиром на пристани?

— Ваша воля. Но не обязанность и не долг.

— Раз моя воля — остаюсь здесь.

Александр ушел, а Владимир с Шуликовым с полчаса бродили по городу.

Закрытые жалюзи магазинов на Большой Морской и Нахимовском проспекте. Шепчущиеся под ветром деревья Исторического бульвара. Из-за угла вынырнул трамвай, полный матросов. На задней, открытой площадке был укреплен лозунг: «Да здравствует демократическая социалистическая Россия!» Трамвай полз медленно. Владимир с Шуликовым без труда догнали его, сели на ходу и проехали остановки полторы.

Весь берег от купален до пристани Российского общества пароходства был полон народа.

Сквозь толпу пробрались к самой пристани. На рейде происходило нечто необычное. Откуда ни возьмись, возник маленький неуклюжий портовый катер, который держал курс прямо на «Очаков».

— Парламентарии для переговоров.

— Никакие не парламентарии. Замки для орудий и заряды Шмидту везут.

— Кто?

— Свои же, матросы.

— Если «Очаков» и «Пантелеймон» получат припасы, они смогут ударить по «Бугу». А там на борту боевые мины. Так бабахнет, что полгорода разнесет.

— Дан ультиматум — на размышление час сроку. Царь телеграмму прислал. Если сдадутся, обещает прощение.

— Басни. Прощения не бывает, и вообще незачем восставать, если затем намерен каяться.

У причала в том месте, откуда только что отчалил катер, собралась толпа. Несколько человек с красными бантами на пальто и пиджаках сгружали какие-то ящики прямо на пристань. Возможно, это был груз для второго рейса катера.

— Наташа! Поспешите! — кричали из толпы. — Время сейчас — все!

Владимир, не отрываясь, смотрел на катер. Ему показалось, что он узнал знакомое лицо, высокую шею, уложенные на затылке тяжелым узлом косы. Да, конечно же, это была Людмила. Он не мог ошибиться.

— Что с вами? Вы испугались?

— Подождите! — оборвал Шуликова Владимир. — Подождите… Что это за катер и куда он плывет? Кто на нем?

— К «Очакову». Слышите, кричат, чтобы поспешили доставить снаряды. Может быть, и замки к орудиям везут. А это значит, что «Очаков» сможет принять бой в случае нападения на него. А кто на катере? Не знаю. Какие-то решительные люди, которым все нипочем.

Катер покачивало на пологих волнах. Казалось, он двигается слишком медленно и расстояние между ним и «Очаковым» почти не сокращается.

Но это все же был лишь обман зрения, потому что узкая полоска свинцово-серой воды между пристанью и кормой катера с каждой минутой становилась все шире и шире. Катер уходил все мористее по направлению к «Очакову».

— Да, это, конечно, она. Только бы не начали стрелять! — сказал вслух Владимир и, обращаясь к Шуликову, спросил: — У вас есть с собой какое-нибудь оружие?

— Лишь «монтекрист», — ответил фабрикант устриц, показывая маленький пистолет, которым любили баловаться гимназисты старших классов. — Если что-нибудь начнется, нам с вами лучше укрыться в гостинице. Уж не собираетесь ли вы лично вступить в перестрелку с флотом и войсками? Впрочем, думаю, до огня не дойдет.

— Почему?

— Силы с двух сторон примерно равны. Половина кораблей подняла красные флаги. Остальные выжидают. А на берегу, сами понимаете, ничего не разобрать. Глядите, вон пришел еще отряд с красными бантами. Портовые рабочие. Человек тридцать, если не больше.

— Да, но прибывают и солдаты. Целая рота.

— Белостокский полк, судя по форме, — согласился Шуликов. — Еще неизвестно, на чьей они стороне. Впрочем, красных бантов не вижу. Все равно повода для волнения нет. Мне кажется, наступило то самое мгновение, которое и называют равновесием сил. Сейчас никто не решится на первый выстрел. Вы слышите, какая тишина? Просто удивительно. Ведь на пристани масса народа.

Владимир бросился к парню с бантом на лацкане плаща.

— Друг, вы не знаете, с кем солдаты?

— Да уж не с нами.

— Но они пришли без офицеров.

— Что с тобой, парень? Ослеп? Офицеры тут как тут. Вон и полковник спешит.

Владимир помчал ко входу в «Кист». Почти силой вырвал у портье телефонный аппарат.

— Барышня! — закричал он, услышав в наушнике голос телефонистки. — Морские казармы! Срочно!

— Велено не соединять! — ответила телефонистка.

— Кто велел?

— Больше не звоните. — Сухой щелчок в наушнике.

Владимир вернулся на пристань.

С крейсера махали руками, что-то кричали тем, кто находился на катере. А сам катер, неуклюже переваливаясь с волны на волну, упрямо полз вперед. Он был уже на полпути к крейсеру.

— Через десять минут, самое большое — через четверть часа, как только катер достигнет цели, психологическое преимущество будет на стороне восставших, — жестикулировал Шуликов. — Не стоять на месте, не дать опомниться противнику. Быстрота, натиск, маневр — вот три главные заповеди Наполеона.

— Причем тут Наполеон вместе со своими маневрами, безумствами и островом Святой Елены? — Болтовня Шуликова раздражала, кроме того, Владимир вдруг почувствовал, что руки и ноги похолодели и почти не слушаются; может быть, от волнения, но так ли, иначе ли подобное он испытывал впервые. — Причем здесь Наполеон? И почему вы трещите без умолку?

— Действительно, при чем здесь Наполеон? — опомнился фабрикант устриц. — Это я от нервов заговариваюсь. Я так понял, что вы узнали в толпе свою знакомую. Человек вы сдержанный, а тут даже вскрикнули. Моя догадка верна? Можете не отвечать, если не хотите.

— Она на катере, а не в толпе.

— Вот оно что! Понимаю ваши чувства и разделяю волнение. Но стрельбы не будет! Не будет!

— Почему?

— Потому что я этого не хочу! — Шуликов даже топнул по камню обутой в изящный туфель с белыми гетрами ногой. — И ее никто не хочет!

— Я не сумел выполнить очень важное поручение. Телефонная станция не работает. Как предупредить Александра? Он должен знать…

Но тут-то и раздались резкие лающие звуки орудий. Фонтан воды. Второй. Катер был взят в артиллерийскую «вилку». Вот и прямое попадание. С бортов люди прыгают в воду. Взлетевшие в воздух доски и тяжелое «у-у-ах!». Это открыла огонь канонерская лодка «Терец», команда которой, укомплектованная офицерами, час назад отказалась вести переговоры с восставшими.

И снова тишина.

Владимир смотрел на то место, где только что был катер, и еще не понимал смысла произошедшего. Катер исчез. Прямое попадание.

Зловещей была тишина на Графской пристани. Никто не вскрикнул, не схватился за голову. Ни звука, ни вздоха, ни проклятий. И удивительно далеким, вызывающе отчужденным был гул дробящихся о ступени пристани волн. Именно это и показалось поначалу Владимиру странным и не поддающимся объяснению. Возможно ли, чтобы море с одинаковым усердием качало на своих волнах и канонерку «Терец», расстрелявшую катер, и «Очаков», на котором и сейчас реял красный флаг? Да тут еще эта странная тишина на пристани.

Вдруг тяжело громыхнули полевые батареи на Историческом бульваре. Они вели огонь по учебному судну «Днестр» и стоявшему рядом с ним миноносцу, на мачтах которых тоже развевались красные флаги.

— Что они делают? Если в «Буг» попадут? Он ведь начинен порохом, и на нем ведь тоже красный флаг.

— А что ж «Очаков» молчит? Ведь на нескольких орудиях замки остались.

— Говорят, всего на двух или на трех.

— Неужто не ответят? Ведь это лучший крейсер флота. С его артиллерией тягаться тяжело.

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 43
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Крымская повесть - Николай Самвелян бесплатно.

Оставить комментарий