Тайны русской водки. Эпоха Михаила Горбачева - Александр Никишин

Дом по заказу пьяницы. Коль скоро заговорили об архитекторах, уместно вспомнить историю дома на Пречистенке со странной конфигурацией крыши – в форме рюмки. История ее водружения такова. Жил-был купец-пьяница. Водка довела его до разорения, и он попал в долговую яму. Пока там сидел, поклялся больше не пить. Выйдя из тюрьмы, стал много работать. Заработав денег, решил строить новый дом, наказав архитектору водрузить на крышу громадную перевернутую рюмку: хозяин дома «завязал»!

Как пили скульпторы. Во времена СССР был выдворен за его пределы скульптор М. Шемякин. Попав в США, он устраивал загулы по кабакам Нью-Йорка: «…Заходили с друзьями – и сразу прерывались заказные песни, всякие там «моей Манечке», «моей Любочке», и неслась песня Высоцкого, моя любимая: «Корабли постоят и ложатся на курс…». И торжественно объявлялось: «Наш кабак посетили такие-то знаменитости». А эти «знаменитости» начинали раскручиваться на всю катушку. У меня в таких кабаках даже прозвище было «Неугомонный». Я не давал покоя ни себе, ни музыкантам. Отплясывал на земляном полу, орал песни – революционные, военные, довоенные… И так иногда всю ночь – до последней капли…». А иногда, будучи пьяным, Шемякин пугал местный народ, стреляя из пистолета в окна.

Что пил Шемякин? «Я помню свою юность, – вспоминал Шемякин, – собирались, иногда на троих, где-то добывали эти жалкие копейки, покупали водку или несколько бутылок вина, от которого голова потом квадратная от боли… И ведь все равно обязательно не хватало, нужно было еще где-то «стрельнуть», потом вылакать все – не оставлять же?.. Позже я водку в чистом виде не употреблял, всегда «ерша» делал, это крепче. Много пил, был запойный. Но и работал много. Потом, конечно, расслабляешься… Но если я «расслабился», – значит, тогда все окружающие резко напряглись. Но это я позже понял, эту логику».

Кто учил пить Шемякина? Пить Шемякина научили монахи; о них он вспоминает с благодарностью и любовью: «…С семнадцати лет я был послушником Псково-Печерского монастыря. Было очень интересно войти в трапезную в День Победы: длиннющие столы, средневековые своды (монастырь – эпохи Ивана Грозного), от монахов – в глазах темно. Клобуки набок, бороды растрепаны, на подрясниках – ордена боевые, медали, на столах – стопочки. Монахи в основном и пили-то в День Победы, потому что многие, когда началась война, сбрили бороды и пошли воевать, а когда война кончилась, вернулись в монастырь. И беседы в этот день у них явно не о божественном: кто брал Берлин, кто дрался на Курской дуге… Еще немного – и за бороды начнут друг друга хватать! Я пить в общем не умел и не хотел, но когда тебе подносят к носу кулак величиной с твою голову и велят пить до дна… Начинали с коньяка «по-архиерейски»: в здоровенный хрустальный бокал сталинской эпохи (объемом с хороший графин) наливался коньяк «Двин», примерно наполовину, а сверху, до краев – кипящее молоко. И выпить эту адову смесь требовалось единым духом. Сначала было дурно, мутило, потом привык. А когда понял позже, что монаха из меня не получится, привычка уже осталась. Но на коньяк армянский я до сих пор не могу смотреть без содрогания…».

Как пили художники. Художники в России пили всегда, передав эстафету советским коллегам. Спился автор знаменитых «Грачи прилетели» Саврасов. Есть легенда, что за водку в кабаках он расплачивался набросками «Грачей» на салфетках, картонках и газетах. В годы СССР мастерские художников стали местом бесконечных пьянок, местом пьяных адюльтеров и совращения невинных девиц. Богема тут прожигала жизнь, и выживали только самые стойкие.

Анекдот о художнике. Выходит пьяный художник из мастерской и видит радугу. «А говорят, денег нет, денег нет! А на это, – он показывает пальцем на радугу, – им денег хватает!». В советское время непьющий художник был большой редкостью.

Пил и рабочий класс, гегемон. После революции 1917 г. крупный русский промышленник М., был лишен своего состояния, арестован и обвинен в эксплуатации рабочих, у него служивших. Трудовой день на его заводах длился по 12–14 часов, выходных не было, отдыхал рабочий люд только по церковным и государственным праздникам. На вопрос чекиста: почему он не давал людям отдыха, промышленник дал такой ответ: «…Ян в давал им отдыха, так как отдых для них заключался единственно в пьянстве. Чем больше рабочие имели времени для отдыха, тем больше я терял денег на их лечение от алкоголизма». Капиталисту не подсказали, а он мог привлечь в свидетели классика соцреализма А.М. Горького. Роман «Мать», да и многие другие произведения классика – яркое описание алкогольной деградации значительной части фабричных рабочих России начала XX века, вышедших из деревни и возненавидевших навсегда город: «…Молодежь сидела в трактирах или устраивала вечеринки друг у друга, играла на гармошках, пела похабные, некрасивые песни, танцевала, сквернословила, пила. Истомленные трудом люди пьянели быстро, и во всех грудях пробуждалось непонятное, болезненное раздражение. Оно требовало выхода… Люди из-за пустяков бросались друг на друга с озлоблением зверей. Возникали кровавые драки. Порой они кончались тяжелыми увечьями, изредка – убийством…».

И что, капиталист виноват, что русский рабочий не умеет пить? И что ни день, то повод выпить – крестины, поминки, дни рождения. Ни одно событие не обходилось без водки. Даже, черт их дери, религиозные праздники! Вот и Горький пишет: «…По праздникам молодежь являлась домой поздно ночью в разорванной одежде, в грязи и пыли, с разбитыми лицами, злорадно хвастаясь нанесенными товарищам ударами, или оскорбленная, в гневе или слезах обиды, пьяная и жалкая, несчастная и противная…». Как метко заметил драматург А. Островский по другому, правда, поводу: «…пьяны до последней возможности». Русским изобретением является медицинский вытрезвитель. Первый вытрезвитель был построен до революции в Туле по инициативе руководства оружейного завода. Оно не желало терять специалистов-оружейников, зачастую опивавшихся до смерти в местных кабаках. Чтобы сохранить рабочие руки, и придумали «отрезвитель». Людей бережно собирали с улиц и везли сюда, сохраняя их жизни. Но пили и рабочие СССР, гегемон общества. Ничего в людях не изменилось.

Глава вторая

«Вытрезвлять граждан…»

«За Кремлевскою стенойСлышу, кто-то охает.Это Мишу ГорбачаПьяницы мурдохают».

Частушка.

Способно ли человечество обойтись без алкогольных напитков? Судя по всему, нет. Изобретение спирта спасло от гибели неисчислимое количества зерна, которое было обречено на гибель из-за неумения его хранить в огромных объемах, оберегать. Походя изобрело человечество алкогольные напитки – ром, виски, коньяк, водку. Вино и пиво. Много веков люди употребляют алкоголь. И столько же времени идет безуспешная борьба с последствиями его употребления. В правление царя Петра кабатчики и «целовальники» имели инструкции: если кто-либо «опился» в кабаке до смерти по попустительству кабацкого «хозяина», то последнего наказывали кнутом и большим штрафом в пользу жены и детей опившегося. Пить надлежало «умеренно и честно в веселие и отраду, а не в пагубу своей души». Злостным пьяницам грозили наказания: битье батогами, сидение в яме, штрафы. Если кто-то просто напивался «до потери соображения», такого «обирали всего», т. е. раздевали догола, укладывали в особый чулан (предтеча первых русских вытрезвителей), чтобы проспался, а когда просыпался, то увещевали его словами, а все «обобранное» возвращали в целости, взяв с него, сколько он пропил. Видимо, царь Петр жалел пьяниц.

Но были времена, когда жалости к пьющим не проявляли. При Иване Грозном пьяниц били батогами, заковывали в кандалы и макали головой в прорубь. Раздевали догола и сажали задом на муравейник. Валяли в дегте и смоле и осыпали перьями. Изгоняли из общины и подвергали анафеме.

Есть гравюра царского времени – прилично одетые дамы метут улицу. Надпись по-французски: «Наказание русских женщин за пьянство». «Невинно вино, виновато пьянство» – декларировала Православная церковь. Власти признавали: пьянство в России неискоренимо, и открывали лечебницы на деньги, вырученные от продажи гоударственной монопольной водки. В годы СССР арсенал воздействия на пьяницу стал более разнообразным. Это были вытрезвители и специальные резервации, куда селили не желающих менять свои привычки пьяниц – лечебно-трудовые профилактории, сокращенно ЛТП. Еще – психбольницы.

Лечебно-трудовые профилактории появились в СССР в 70-е годы. Так называли место принудительного лечения попавших в зависимость от алкоголя. Это были компактного размера места заключения, входящие почему-то в систему Министерства внутренних дел. Больных алкоголизмом исправляли (лечили) принудительным трудом. Само лечение осуществлялось с помощью специальных лекарств, таких, к примеру, как антабус. Этот препарат подавлял на корню влечение к алкоголю, делая его прием физически невозможным. Перед приемом антабуса у пьяницы требовали расписку, согласно которой он брал на себя ответственность за опасные последствия для жизни в случае, если снова начнет пить.