Обжигающее чувство - Кей Торп

— Так значит, ты готова делить меня с сотней-другой американских женщин?

— Ни за что на свете!

Юркнув под его полураскрытый халат, Эвелин крепко прижалась к обнаженному телу Тома.

Ее рука скользнула вниз, к его паху, и Том снова почувствовал прилив желания, несмотря на только что опустошившую их любовную схватку.

— Даю тебе два дня на то, чтобы взять себя в руки, а потом вызываю полицию.

— У нас нет двух дней, — деловито уточнила Эвелин, взглянув на часы. В нашем распоряжении осталось всего восемь часов.

— Ну раз так, то черт меня возьми, если я упущу хоть минуту! — поклялся Том, подхватывая се на руки. Он решил, что для долгой игры сейчас лучше всего подойдет постель. Когда он проносил ее через дверь спальни, Эвелин еще крепче прижалась к его мускулистой груди, мечтая о том, чтобы время остановило свой бег.

Как ни странно и непривычно было вылезать на свет из этого интимного кокона, но уже в шесть тридцать они пустились в обратный путь на базу. Эвелин молча сидела на своем месте, пытаясь заставить себя смириться с неизбежным окончанием их уик-энда. Она будет спать одна сегодня и завтра, и все последующие ночи до следующих выходных.

Если, впрочем, Том захочет продолжения. Он ничего не сказал даже о завтрашнем вечере, не говоря уж об уик-энде.

Она посмотрела на Тома. Перемена была едва уловима, но чем ближе они подъезжали к базе, тем меньше он был ее мужчиной, тем больше превращался в Полковника Уиклоу. Он думал о «Дальнем прицеле», о своих «Крошках», гладких, смертоносных и прекрасных, о том, как они, наверное, стосковались по его умелым рукам.

Возможно, он любит своих «Крошек» гораздо больше, чем ее. Они летали с ним, дарили ему такую скорость и такую высоту, которую она не способна ему дать… Ну и пусть, она готова смириться с этим и хочет только одного — чтобы стальные птицы сберегли ее возлюбленного и невредимым вернули его на землю — к ней…

Уиклоу проводил Эвелин до двери гораздо раньше, чем она была готова расстаться с ним. Он возвышался над ней, пожирая ее жадными очами.

— Сегодня я не буду целовать тебя на прощание, — сказал он. — Боюсь, не сумею остановиться. Я слишком привык обладать тобою.

— Тогда… спокойной ночи.

Она хотела подать ему руку, но внезапно резко отдернула ее и спрятала за спину. Нет, она не сможет просто пожать ему руку. Это будет слишком тяжело после безумной близости этих дней, слишком возбуждающе… Лишь грубо напомнит о том, что сегодня они. будут спать отдельно.

— Спокойной ночи. — Он резко повернулся и зашагал к машине. Эвелин сразу же захлопнула дверь, не желая смотреть, как он отъезжает.

Крошечный номер, кстати роскошный в сравнении с большинством остальных на этой базе, показался ей тюремной камерой, мрачной и душной. Эвелин включила кондиционер, но ничто не могло заполнить пустоту, поселившуюся в ее душе.

Она очень плохо спала этой ночью. Ей нужен был Том, она тосковала по его мускулистому телу, к которому прижималась две ночи подряд. Ее тело, неожиданно лишенное чувственных наслаждений, к которым уже успело привыкнуть, изнывало от вожделения.

Проснувшись задолго до рассвета, Эвелин почувствовала, что больше не уснет. Работа всегда была для нее панацеей, возможно, поможет она и сегодня. В конце концов, ее пригласили сюда работать, а не крутить роман с руководителем испытаний…

Помогло. Ей удалось отвлечься, погрузившись в подготовку к сегодняшним полетам. Том не появлялся и, как ни странно, Эвелин была благодарна ему за это. Она только-только справилась с собой, но одного его прикосновения будет достаточно, чтобы снова потерять голову… Он-то, наверное, сумел бы совладать с искушением, а вот за себя Эвелин не отвечала.

Как обычно, Фил Роджерс пришел первым.

— Где провела уик-энд? — полюбопытствовал он. — Я пару раз звонил тебе, хотел пригласить в кино.

— В Санта-Фэ, — кратко ответила она. — Провела там два дня…

— Я должен был догадаться. Неплохой городишко, верно?

Рассмеявшись смущенно, Фил налил себе кофе.

— На твоем месте я бы немного поостерегся, — посоветовал он. — Слишком сильные переживания старят.

Если бы это было правдой, она постарела бы лет на сто после уик-энда… Но она никогда еще не чувствовала себя столь мудрой и полной сил.

Когда они вошли в контрольный отсек, Томаса там не было — все пилоты уже сидели в своих машинах. Пилот Джефф Коллинз и Том — на «Дальних прицелах», Энди Уильямс и Питер О'Тул — на R-25.

Все участники испытаний окружили пульты управления и приготовились следить за полетом.

Самолеты поднялись в воздух. Все шло прекрасно, лазеры точно нацеливались на радиоуправляемые самолеты — именно так, как надо. Эвелин с облегчением перевела дух. Конечно, было бы глупо предполагать, что решены уже все проблемы, но по крайней мере здесь все было в порядке. Самолеты продолжили испытания на скорость и дальность полета. Энтони довольно улыбался.

Возвращаясь на базу, О'Тул летел рядом с Томом, а Уильямс шел за ними, перед Джеффом Коллинзом. Эвелин продолжала рассеянно смотреть на свой пульт, когда внезапно вспыхнул сигнал наводки у самолета Коллинза.

— Он включил наводку? — громко спросила она.

Энтони и Брюс повернулись к экрану, на их лицах было полнейшее недоумение. И тут же на экране появилась красная вспышка, грохот выстрела ворвался из динамиков в контрольный отсек.

— Я сбит, я сбит! — закричал Уильяме.

И тут же раздался вопль Джеффа Коллинза:

— В чем дело?! Почему включилась эта чертова дрянь?!

— Что случилось? — это был голос Тома, ледяной, властный, моментально заставивший всех умолкнуть.

— Контроль потерян, моя гидравлика пробита… Я не в состоянии управлять машиной! — заорал Уильямс.

— Прыгай! — заорал Коллинз. — Выходи из винта, Энди. Ты не сможешь вернуться.

Голоса перекрикивали друг друга, контрольный отсек утонул в реве и грохоте.

Вновь ворвался голос Томаса, проревевший в микрофон:

— Прыгай! Выбрасывайся, выбрасывайся, выбрасывайся… немедленно!

Железной властности этого голоса Уильяме не мог не подчиниться…

И тут динамики взорвались страшным грохотом — это R-25 с ревом вонзился в землю…

Глава 9

Уиклоу был в ярости.

Когда он вошел в контрольный отсек, лицо его было серым от гнева — страшного, холодного гнева. Голубой лед его глаз опалил четверых членов лазерной команды.

— Что, черт возьми, произошло? — слова его были резки, как удар хлыста. — Насколько мне известно, лазерное оружие не должно нацеливаться, а тем более, стрелять само по себе.

Все потерянно молчали… Вся электроника была самым тщательным образом проверена в пятницу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});