По следам рыжей обезьяны - Джон Мак-Киннон

Самый крохотный азиатский оленек-кончил в отличие от своего рослого родича постоянно живет в лесу и питается опавшими плодами. Когда я бродил по ночам, это робкое создание часто попадало в луч моего карманного фонарика. Ослепленный, оленек замирал, как изваяние, глядя на меня громадными испуганными глазами.

Ночной образ жизни ведут также бесшумно скользящие полосатые циветты, бинтуронги с кисточками на хвосте и забавные чешуйчатые панголины. Панголины питаются муравьиными яйцами и так ловко лазят по деревьям, что добираются до гнезд на самых верхушках с той же легкостью, как и до наземных муравейников. Мощными передними лапами этот зверек раскапывает муравейник, а его длинный липкий язык так и мелькает туда-сюда, захватывая яйца, прежде чем полчища кусачих муравьев заставят его поспешно ретироваться. Я попытался держать у себя в лагере мать с младенцем. Малыш был очаровательный и уверенно держался на хвосте у матери, когда она передвигалась. К сожалению, они «разобрали» как-то ночью свой ящик и удрали при лунном свете. Мне принесли еще одного молодого панголина, и я почти все время собирал муравьиные гнезда, чтобы раздобыть для него пропитание. Но, когда он стал кукситься и отказался от еды, я решил выпустить и его. К счастью, он вполне оправился на свободе и через несколько недель забрел в наш лагерь здоровый и веселый, как и прежде [14].

Еще одно любопытное ночное животное — мунрат (гимнур). Эта большая и медлительная землеройка так отвратительно пахнет, что никто не смеет ее тронуть. Поэтому бояться ей нечего, и землеройка вовсе не пытается скрываться. Похожая на белое привидение, она бродит в лесном мраке, поводя длиннющим носом из стороны в сторону в поисках своей добычи — жуков.

Крик кавау, фазана-аргуса, — один из самых привычных звуков в джунглях Юго-Восточной Азии, но сама птица очень редко попадается на глаза. В 1869 году Уоллес писал: «Это была страна большого фазана-аргуса, и мы все время слышали его крики. Когда я попросил старика малайца застрелить для меня одного фазана, он ответил, что охотится на птиц в этих лесах вот уже двадцать лет и за все это время ни разу не добыл ни одного такого фазана, да и видел его один только раз, и то уже пойманного». Ночевать фазаны устраиваются на нижних сучьях деревьев, а весь день проводят на земле. Петух расчищает от опавшей листвы и мелкого подроста танцевальный круг диаметром около семи ярдов. Некоторые из таких танцевальных площадок служат птицам уже сотни лет, и земля на них утрамбована, как камень. С восьми утра до полудня петух сидит на своем кругу и периодически кричит. Птица представляет собой настолько легкую и беззащитную добычу для любой кошки или циветты, которая тоже умеет подкрадываться, что ей пришлось обзавестись необычайно острым слухом и зрением. Я часто подкрадывался к кругу с превеликой осторожностью и обнаруживал, что птица уже скрылась, или успевал увидеть, как она мелькнула, спасаясь по одному из своих потайных ходов в чаще кустарника. Совершенно невозможно и устроить засидку возле круга, потому что птица настолько наблюдательна, что замечает малейшие изменения в окружающей обстановке и уходит с круга, возле которого я что-то нарушил. Только два раза я видел, как петух поет на своем кругу, сопровождая двойным кивком звонкую песенку из двух нот. Птицы кричали каждые восемь секунд в течение нескольких минут, а затем сидели и отдыхали или расхаживали по кругу, убирая опавшие листья, перед тем как начать новую песню. Вне кругов фазаны бродят по лесу и тоже поют, но при этом издают отчетливые трели из примерно тридцати отдельных нот, следующих быстро одна за другой.

И лишь в ритуальном танце перед курочкой фазан показывает во всей красе свой роскошный хвост и длинные перья крыльев. Один раз мне сказочно повезло, и я увидел своими глазами это редкостное зрелище — петух был слишком поглощен своим ухаживанием и не обратил внимания на мое присутствие. Подходя к его кругу, я услышал странный звук, похожий на трещотку. Я потихоньку подкрался и увидел вышагивающую по середине круга птицу, которая ритмично клевала танцевальную площадку у себя под ногами, держа хвост трубой. Внезапно петух распахнул длинные перья на крыльях так, что они образовали широкий веер у него перед носом. Как в хвосте павлина, перья его крыльев были испещрены изумительными глазчатыми пятнами, которые должны были наповал сразить его подругу. Он держал крылья развернутыми несколько секунд, затем начал складывать их, медленно потряхивая ими взад-вперед, — это и был источник того странного трескучего звука, который привлек мое внимание. Он повторил это диковинное представление еще три раза, и на этом все кончилось. Может быть, его дама сердца увидела меня и спаслась бегством, только он высоко вскинул свою синюю головку, огляделся вокруг, да и был таков.

В лесу обитало множество других интересных птиц: празднично окрашенные питты и серые кустарницы прыгали по земле, сладкоголосые дронго и ослепительные щурки порхали среди листвы. Многие из них строили очень забавные гнезда. Птицы-портные делали гнезда из листьев, ловко сшивая листья нитями, раздобытыми из паучьих сетей, а стрижи — салонганы и лягушкороты вообще не строили гнезд, а просто прикрепляли свои яйца чем-то вроде замазки к тонким ветвям. Но самыми поразительными строителями были носороги — большие, крикливые и фантастически разукрашенные птицы, которые устраивали совершенно необычайные гнезда. Облюбовав подходящее дупло, самец замуровывает входное отверстие, оставляя свою подругу в заключении, и лишь через маленькую щелку он ежедневно передает ей кусочки фруктов. В своей тесной камере, которую она выстилает собственным пухом, самка откладывает яйца. Они откладываются с интервалом в несколько дней, так что птенец из первого яйца вылупляется первым. Когда все птенцы вылупились, самка выбирается из своей тюрьмы и вновь замуровывает выход. Родители кормят своих неоперившихся птенчиков через то же отверстие, и каждый птенец, оперившись, в свою очередь вырывается на свободу, но стена тут же восстанавливается — и так до тех пор, пока последний слеток не вылетит из гнезда. Видов птиц-носорогов очень много, некоторые из них держатся стаями, как, например, черный носорог и крикливые пестрые носороги, но более крупные виды ведут одинокий образ жизни. Клюв шлемоносного носорога увенчан гребнем цвета слоновой кости, который так ценится китайскими резчиками, что в наиболее населенных районах эта птица почти исчезла. Пегий (рогатый) носорог, с другой стороны получил свое имя за неописуемый изогнутый рог на макушке. Эта птица почитается священной у даяков-ибанов, которые создают сложные скульптуры и исполняют волнующие танцы в ее честь.