Железная скорлупа - Алексей Игнатушин

«Демон!» – ужаснулся рыцарь.

«Конем» демону служила отвратительная четырехлапая тварь: огромное тело покрывала чешуя и шерсть, уродливая голова сочетала черты собаки и летучей мыши, а еще у него имелся хвост, длинный и толстый, голый, как у крысы.

Демон изящно отбил выпады двух мечей, по его указу «конь» скользнул вперед, в глазах падшего ангела сверкнул жестокий огонек. В воздухе мелькнул клинок: всадник на раненом коне со скрежетом распался на половины, а животное с диким ором рухнуло.

Рыцари закричали, в голосах слышались скорбь и гнев. Демон улыбнулся, кистевым броском отправил черное кольцо в лицо одному из противников. Гибкий шнур расплелся, блеснули кинжалы зубов, и змея прилепилась к шее пониже уха. Рыцарь вскрикнул, выронил меч.

Демон парировал удар последнего боеспособного противника, бледной ладонью накрыл прекрасное лицо – противник обмяк, его меч воткнулся в землю. Демоноконь с рыком впился в белого коня, и ржание захлебнулось в багровом буруне. Острыми зубами зверь торопливо прожевал кусок лошадиного горла. Седока придавило к земле окровавленной тушей.

Укушенный змеей выл, его конь от страха обезумел, выкидывая немыслимые коленца. Седло опустело – всадник кулем свалился, и серебряная подкова раздробила ему бедро. Конь рывком оказался у спасительной стены деревьев, но на спине у него появилась коренастая фигура, когтистыми руками скрутила лошадиную шею, будто головку ромашки.

Существо с мерзким смешком спрыгнуло с мертвой туши, виляя раздвоенным хвостом, похожим на львиный. Инконню с отвращением уставился на массивную голову с мясистым курносым носом и толстыми губами. Уши огромные, словно лопухи, средь курчавых мелким бесом черных волос виднелись рожки, похожие на речную гальку. Руки – до пят, а ноги короткие, худосочные. Небольшое брюшко, с развилки ног свисает мерзкий комок мужского естества.

Бес подскочил к ужаленному, пнул в живот, привечая захлебнувшийся вопль мерзким смешком:

– Сир, мы разбили нечестивых тварей!

Демон взглянул холодно, бесстрастное лицо исказила усмешка. Бес оторвал змею от шеи поверженного рыцаря и танцующей походкой приблизился к демону, с поклоном передал черную ленту.

– Благодарю, Ронве, – сказал демон бесстрастно. – Где твои трусливые приятели?

Стенания ужаленного перекрыл возмущенный вопль. Из-за кустов выскочили два беса, одним прыжком оказались подле господина. Демоноконь брезгливо переступил лапами, нависая зубастой пастью над загривком беса. Бледный демон придержал его за холку, спросил холодно:

– И где вы были? Впрочем, не отвечайте, знаю, тряслись в обнимку под кустом.

Бесы подпрыгнули, стрекоча возмущенно. Инконню с брезгливым любопытством рассматривал порождения Сатаны.

Оба голые, один с голенастыми ногами, худым телом, пучеглазый, между хомячьими щеками прятал аккуратный нос. Остроконечные уши, острые рога, когтистыми руками он сжимал кузнечные меха.

Второй, физически развитый, но с уродливой башкой, морщинистой, приплюснутой, непомерно огромным горбатым носом, борода – колтуном. На длинных руках когти, на спине скрывала пыльная накидка с завязками на шее. Глаза круглые, как блюдца.

– Герцог Астарот, – пропищал бес с мехами, – что за гнусные подозрения, христианина лишь достойные?

Демон тонко улыбнулся:

– Прости, Хапхан, что не заметил твоей помощи в схватке с дюжиной сайдских ублюдков.

– Я молил Хозяина дать вам сил, герцог, – сказал Хапхан с достоинством, а фыркнувшего Ронве наградил сердитым взглядом.

Астарот обратил взор на молчащего беса:

– А ты, Юринóм, убил кого-нибудь?

Бес отвел круглые безумные глаза.

– Только время, сир, – ответил тихо.

Астарот громко засмеялся, бесы смотрели удивленно. Демоноконь улегся, морду положив на лапы, прикрыл горящие глаза кожистыми крышками.

– Браво, Юрином! – воскликнул герцог Преисподней. – Твое деяние куда более значимо, – закончил со смехом, кивком указывая на трупы сайдов-рыцарей и лошадей. – Само время, надо же!

Юрином приосанился, Ронве и Хапхан оглядели его недружелюбно. Ужаленный рыцарь громко застонал. Астарот глянул на него безразлично, но свита метнулась к раненому. С мерзким хохотом приподняли рыцаря: несчастный вращал глазами, брызгал слюной, лицо было белее снега.

Ронве и Юрином рывком его усадили, крепко схватив за руки, а Хапхан со смехом вставил в рот пленного трубку мехов и энергично принялся качать. Астарот наблюдал за ними с любопытством, пальцем почесывая спящего «коню» за ухом.

Инконню в ужасе прижался к дереву.

Голова сайда распухла, щеки вздулись бочонками, глаза вылезли из орбит.

– Нос зажми скорее, Хесус тебя задери! – крикнул Хапхан.

Ронве стиснул изящный нос рыцаря, и мехи стали раздуваться с удвоенной силой. Рыцарь застонал еще громче, глаза выкатились на щеки, голова стала похожа на волосатый бычий пузырь. Конвульсии сотрясли тело, он попытался вырваться, но бесы держали крепко.

– А ну! – вскрикнул Хапхан, мощным движением закачивая воздух.

Голова сайда разлетелась в клочья, осыпая демонов рассыпчатой кашей мозгов, и лес огласило довольное ржание.

Бесы отбросили изуродованное тело и пустились в пляс. Юрином снял с плеча клочок плоти, отправил в рот.

– Вон еще один! – вскричал Ронве, возбужденно дергая раздвоенным хвостом.

Рыцарь, парализованный касанием Астарота, лежал кулем, придавленный конем.

Юрином легко отбросил конскую тушу, поправил накидку. Инконню с брезгливым удивлением увидел обрубки крыльев.

– Что с ним? – спросил Ронве, шлепая толстенными губами.

Щекастое лицо Хапхана осветилось.

– Переворачивайте нечисть на живот! – заорал дурашливо.

Демоноконь вздрогнул, заворчал недовольно, но Астарот потрепал ему холку, и зверь закрыл глаза.

Рыцарь лежал, уткнув лицо в прелую листву, бесы когтями играючи взрезали броню.

– Опля! – крикнул Хапхан, принимаясь качать меха. Юрином и Ронве покатились по земле от смеха.

У Инконню от бессилия вскипели слезы: прекрасных рыцарей истребляют мерзкие твари, а он стоит и смотрит, как виллан на бесплатное представление. Отлепился от дерева, с трудом шагнул. Тут же слабость нанесла сокрушительный удар, он зашатался.

Тело рыцаря раздулось, латы разлетелись кусками. Ронве злобно зашипел, под смех товарищей потер ушиб. Хапхан без остановки качал меха, с радостью видя, как раздутый человекообразный шар отрывается от земли.

– Все, давай затычку!

– Извольте, – сказал Ронве с гнусным смешком. Резким движением вбил в сайда суковатую палку, и тот впервые вскрикнул.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});