Консультант по счастливой жизни (СИ) - Славина Анастасия

Он рванул было к ней, но заставил себя остановиться, чтобы полюбоваться, как ветер треплет ее распущенные волосы, надувает короткое васильковое платье, надетое специально для Лео, потому что Анна терпеть не может платья. Суматошно оглядываясь, она искала его.

Лео бросился ей навстречу.

Она не сразу его заметила: вглядывалась в чужие лица, захлебываясь от ветра; руками придерживала волосы, которые бились в лицо, застилали глаза. Анна повернулась — и едва не налетела на Лео.

Он обхватил ее лицо ладонями, склонился к ней.

— Я думала…

Лео не дал ей договорить. Припал к ее губам и целовал до тех пор, пока острая, мучительная жажда ее близости, ее запаха не ослабла настолько, что стало возможно дышать.

— Не уезжай, — прошептала Анна.

Ее губы были мягкими и податливыми, она раскрывалась Лео, льнула к нему доверчиво и страстно.

— Я вернусь. Ты же знаешь, от меня так просто не отделаться.

Анна отступила на полшага, прикусила губу.

— Когда ты вернешься?

— Послезавтра.

Она опустила взгляд, переживая эту новость.

— Я буду ждать тебя, Лео.

— Я рядом, каждую… — он не договорил, захваченный поцелуем, еще более жарким, еще более отчаянным.

Анна отстранилась, едва ли не оттолкнула его.

— Беги, регистрация скоро закончится.

— Я ухожу, — Лео отступил на шаг.

Анна снова бросилась к нему, поцеловала в губы. Затем спокойным движением дрожащих рук поправила воротник его рубашки.

— Вот теперь все, можешь идти.

— Я скоро вернусь, — еще шаг назад.

— До встречи, мой консультант по счастливой жизни!

— До встречи, книжная королева!

У самых дверей он обернулся. Анна улыбалась ему. Лео зажмурился, чтобы убедиться: он запомнил этот образ до мельчайших подробностей.

Всего два дня.

Анна улыбнулась еще шире, будто его услышала.

Консультация №11

— Уверен, тебе посвящали и стихи, и песни. Но еще никто не посвящал тебе ни одной утренней пробежки, — бодро звучит в телефоне голос Лео.

Потягиваясь в кровати, я отчетливо представляю, как он поправляет hands-free наушник и опирается ладонями о колени, чтобы перевести дух.

— Ты первый, — я улыбаюсь.

Не могу привыкнуть к этой роскоши: разговаривать с Лео по телефону. До его отъезда наши диалоги были краткими, офи­циаль­но-деловыми. А теперь мы с ним будто все время рядом, с того момента, как шасси самолета коснулось посадочной полосы.

Он ехал в такси домой и описывал мне спящий Лондон, редеющую темноту над Темзой, зубристую линию крыш, а над ней — неподвижное колесо обозрения. Издалека, уверял Лео, оно точь-в-точь как в парке, где мы познакомились.

Затем пронзительное прощание, короткий сон — и мы снова вместе.

Лео рассказывал, что ему приходится заново привыкать к Лондону. К его многолюдности, многонациональности, конт­растности. К пожилым парочкам, завтракающим в кафе, и шумным пикникам на газонах. К ресницам до бровей у темнокожих девушек и лишенным макияжа строгим лицам англичанок. Даже пробежка казалась ему иной формой фитнеса, хотя там, в сквере, он совершал те же движения, что и в парке, наполненном ароматом сирени.

Я слышу по его дыханию: Лео снова перешел на бег.

— Анна, опиши, как ты сейчас выглядишь. Я не вижу картинки.

— Я лежу на кровати, на боку, кутаюсь в одеяло по пояс. На мне — пижама, одно плечо оголено. Волосы собраны в косичку. Локоть согревает полоска солнечного света.

Пауза в телефоне долгая-долгая.

— Лео?

— Спасибо... Четкая картинка. Я отлично вижу ее даже без очков.

Я прикрываю рот рукой, чтобы смехом не разбудить Машку, спящую под боком. Пытаюсь настроиться на серьезный лад.

— Лео, кажется, на меня снизошло озарение. Или как там это назвать... — я сажусь на край кровати. Сейчас Лео бежит где-то по скверу в обтягивающей майке с коротким рукавом, и даже англичанки со строгими лицами, лишенными макияжа, оборачиваются ему вслед. — В общем, твое обучение дало росток. Сего­дня ночью я очень долго размышляла о том, что мне нравится, от чего я получаю кайф. И вдруг я четко осознала, что мне не нравится, что кайф обламывает. Это было... как следующий уровень, понимаешь? Когда я начинаю обучаться уже без твоих подсказок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Это здорово, Анна! — в голосе Лео столько искренней радости, что я расплываюсь в улыбке. — И что же тебе не нравится?

— Почти все, Лео. Мне не нравится моя жизнь. Раньше я просто принимала ее такой, какая она есть. Так вот, с этим покончено. Я собираюсь сражаться за свое счастье.

— И какие маневры ты планируешь совершить, моя книжная королева?

Такое странное ощущение... Мне только что совершенно явно показалось, что Лео обнял меня. Я будто почувствовала его тепло.

— Не знаю... Мне нужно подумать.

— Завтра я вернусь, и мы подумаем вместе, окей?

Так и представляю себе эту картинку. Лео откинулся на спинку дивана, прикрыл глаза, чтобы лучше думалось. А я сижу рядом, закинув на него ногу, Лео ее поглаживает. И все, о чем думается мне в этот момент: как бы сделать так, чтобы ладонь Лео скользнула по моей ноге выше.

— Хорошо, подумаем вместе.

Слышу в телефоне хлопок двери. Шум шагов.

— Я вернулся домой, мне пора прощаться с тобой и принимать душ. Потом у меня встреча с юристом, обед с работодателем и вечер с семьей. А чем займешься ты?

— Я испеку штрудель в честь твоего завтрашнего возвращения. Вот прямо сейчас и начну. Только печь я его буду в одном лишь фартуке — день обещает быть чертовски жарким!

Судя по паузе, на этот раз картинка перед глазами Лео тоже четкая.

— Я скучаю по тебе, — произносит он с такой интонацией, что у меня начинает жечь в солнечном сплетении.

— Я тоже.

Скучаю.

Сильно, глубоко, иррационально, дико, крепко, остро, запредельно, всем сердцем, всей душой, адски, сумасшедше, безмерно... Звонок в дверь прерывает мои мысли.

— Лео, мне пиццу доставили.

— Пицца на завтрак? Ты очень способная ученица.

Я слышу улыбку в его голосе.

— Просто мне повезло с консультантом по счастью.

— Скоро мы будем завтракать вместе.

— Жду тебя.

Я сбрасываю вызов и открываю дверь.

Примечание 1

Лео знал, что расставание будет мучительным, но не представлял, что настолько. Он словно постоянно был подключен к Анне невидимыми проводками.

Анна... Анна... Анна...

«На мне — пижама, одно плечо оголено. Волосы собраны в косичку. Локоть согревает полоска солнечного света», — хрип­ловатым после сна голосом рассказывала она, и Лео видел ее всю: до подушечек пальцев ног, выглядывающих из-под одеяла, до тонкого розового следа на груди от пижамной пуговки. Он чувствовал тепло солнечной полоски на ее локте, нежный сладкий запах сонного тела, упругость ее бедер.

«Будь я рядом, — подумал Лео, — раздел бы тебя полностью, даже стянул бы резинку с косички».

Но пока он позволил себе лишь ремарку, что картинка стала четкой.

Их отношения должны развиваться постепенно. Никакой спешки. Никаких ошибок.

Но воображению он мог дать волю.

«Печь пирог я буду в одном лишь фартуке!» — откровенно дразнила его Анна, вряд ли представляя, какой выброс гормонов спровоцирует эта невинная шалость. Чтобы привести себя в порядок, Лео пришлось отложить душ на более позднее время и отжаться столько раз, что потом у него болели грудные мышцы и дрожала рука, когда он подносил ко рту чашку с кофе.

В эту ночь ему снова снилась Анна. Она куда-то спешила. На ней был сарафан на тонких бретелях, с открытой спиной. Лео обнял Анну сзади, поцеловал чуть выше лопаток, отпустил. И проснулся.

Ощущение тепла ее кожи оставалось на его губах до самого аэропорта.

Примечание 2

Тарас не сомневался, что уговорить Анну вернуться будет делом непростым. Но насколько все плохо он понял лишь тогда, когда жена открыла ему дверь.