Путь домой - Вонда Макинтайр

– ЛДС? У Вас что, ещё и дислексия, кроме всего прочего? – Она вздохнула. Экс-наркоман с поехавшей крышей и его санитар. Теперь, когда она удостоверилась, что они не представляют никакой опасности для китов, ей стало жаль их. – Давайте, я вас подвезу. – Она грустно улыбнулась. – Всегда жалею тех, кому не везёт в жизни. Потому-то я и работаю с китами.

– Мы не хотим доставлять Вам хлопот, – сказал Кирк.

– Да вы уж доставили. Садитесь.

Спок первым последовал приглашению; Кирк забрался следом и захлопнул дверцу. Вулканец уселся прямо и застыл, словно аршин проглотил. Протянув руку к рычагу переключения скоростей, Джилиан случайно коснулась его запястья. Оно оказалось горячим, как в лихорадке. Но на лице его не было лихорадочного румянца. Он тотчас отстранился, спрятав руки в рукава длинного белого плаща.

– Спасибо, – сказал Кирк.

– На здоровье, – отвечала Джилиан. – И не вздумайте устраивать никаких фокусов. У меня под рукой монтировка.

– Нам не понадобится – как Вы сказали? монтировка.

– Ещё как понадобится, если попробуете… ладно, оставим это.

– А что это за шум?

– Какой шум? – Она прислушалась, ожидая услышать неполадки в работе двигателя.

– Вот этот. – И Кирк фальшиво пропел несколько нот мелодии, которую пел резкий голос из магнитофона.

– Это не шум, это Вэйлон Дженнингс! – Она немного приглушила звук. – Вы что, не любите кантри вестерн? – Джилиан привыкла к такой реакции со стороны своих коллег. – В той коробке на полу есть рок. Правда, из шестидесятых не много. Но «Двери» там найдутся.

Отодвинув коробку с кассетами, Кирк внимательно осмотрел всё вокруг.

– Не вижу никакой двери – а, вот. – Он открыл бардачок. Оттуда прямо ему на колени посыпались дорожные карты. Нагнувшись, Джилиан подхватила несколько штук и запихала обратно.

– Что это?

– Так, всякие мелочи, просто затолкайте их обратно. Я сказала не «дверь», а «Двери». Как Вы могли жить в шестидесятых в Беркли и ни разу не слышать «Двери»?

– Я не говорил, что я был в Беркли. Я сказал, что Спок был в Беркли.

– Да, но всё-таки…

– «Двери» – это музыкальная группа, адмирал, – сказал Спок. – Выступала с середины шестидесятых до…

– Я понял, Спок, спасибо.

– Хотите послушать что-нибудь другое? – спросила Джилиан. – У меня есть Кверн. И где-то здесь должно быть «Всегда возвращаюсь домой».

– Я не большой любитель музыки, – сказал Кирк. – Это больше по части мистера Спока. Вы не могли бы выключить это? Тогда мы сможет поговорить.

– О, ладно. – Она выключила радио. Некоторое время они ехали в молчании. Не дождавшись, чтобы кто-нибудь из мужчин заговорил, она заговорила сама.

– Значит, – обратилась она к Споку с твёрдым намерением получить ясную и чёткую информацию по крайней мере от одного из них, – Вы были в Беркли.

– Нет, – сказал Спок.

– У него ещё и проблемы с памятью, – сказал Кирк.

– Угу, – скептически ответила она. – А как насчёт Вас? Откуда Вы?

– Из Айовы.

– Ну да, деревенский увалень.

– Не совсем.

– Ну, хватит, – сказала Джилиан. – Что, чёрт возьми, вам на самом деле понадобилось в нашем институте? Это что, вступительный экзамен в мужской клуб? Хватит ли у вас духу нырнуть в бассейн к китам? Если в этом всё дело, я буду очень разочарована. Ненавижу мачо.

– Можно, я Вас о чём-то спрошу? – внезапно сказал Кирк.

– Спрашивайте, – пожала плечами Джилиан.

– Что будет с китами, когда вы их выпустите?

Руки на руле заметно напряглись.

– Они окажутся на воле случая.

– Что значит «на воле случая»? Какого случая?

– Это значит, что для них существует опасность погибнуть от рук китобоев. Как и для всех остальных китов.

– Мы знаем о китобоях, – сказал Спок. – Чего я не могу понять, так это что означают выражения «животные, находящиеся под угрозой исчезновения» и «животные, находящиеся под охраной», если охота на этих животных по-прежнему разрешена.

– Эти выражения означают именно то, что они означают, – сказала Джилиан. – Для тех, кто с этим согласен. Проблема в том, что нет никакого способа остановить тех, кто с этим не согласен. Есть целая куча стран, где до сих пор разрешена охота на китов, а наше правительство предпочитает не спорить. – Она пристально взглянула на Спока. –  Что Вы имели в виду, когда говорили в Институте об исчезнувших животных?

– Я имел в виду…

– Он имел в виду, – перебил Кирк – именно то, что Вы говорили экскурсантам. Что если так пойдёт и дальше, горбатые киты исчезнут окончательно.

– Нет, селянин, он говорил не это. Он сказал: «Адмирал, если мы будем считать, что имеем право распоряжаться этими китами по своему усмотрению, мы будем виновны не меньше тех, кто стал – в прошедшем времени –  причиной их исчезновения». – Она подождала. Кирк ничего не сказал. – Вот как он сказал.

Спок повернулся к Кирку.

– Вы уверены, – спросил он, – что это не подходящий случай для идиомы?

Джилиан не обратила на его слова никакого внимания.

– Вы, случайно, не из военного ведомства? – спросила она Кирка. – Не из тех, кто пытается выучить китов отыскивать торпеды и прочую подобную дрянь?

– Нет, мэм, – искренне ответил Кирк. – Никаких торпед и прочей подобной дряни.

– Это уже хорошо, – сказала она. – А то я высадила бы вас прямо тут.

– Грейси беременна, – произнёс Спок.

Джилиан резко затормозила. Спок выбросил вперёд руку и оперся о приборную доску ещё раньше, чем колёса заскребли по асфальту; Кирка же швырнуло вперёд.

– Довольно! – рявкнула Джилиан. – Кто вы такие? И не смейте больше вешать мне лапшу! Я хочу знать, откуда вам это известно!

Кирк откинулся на спинку сиденья. Вид у него был порядком ошарашенный.

– Мы не можем сказать Вам этого.

– Лучше скажите…

– Пожалуйста, дайте мне договорить. Мы не имеем никакого отношения к военному ведомству и не хотим китам ничего плохого. – Он открыл дверцу.

– Но тогда…

– Если уж на то пошло, – продолжал Кирк, – мы можем им помочь – так, как вы даже не можете себе представить.

– Или поверить, бьюсь об заклад.

– Весьма вероятно. Вы застали нас не в самое лучшее для нас время.

– Вот это верно, – сказал Спок.

– Этому я поверю, – сказала Джилиан.

С милю они ехали в полном молчании.

– А знаете что, – сказал Кирк наигранно-бодрым голосом, – мне почему-то кажется, что нам будет намного легче разговаривать за обедом. Что скажете?

Джилиан спросила себя, во что она впутывается. Если они представляют опасность для китов, ей следует вышвырнуть их из машины прямо сейчас – разве что тогда она не сможет следить за ними.

– Вы любите итальянскую еду? – спросила она.

Они переглянулись, словно не понимая, что она имеет в ввиду.

– Нет, – сказал Спок.

– Да, – сказал Кирк.

Джилиан тяжело вздохнула.

Монтгомери Скотт в неподдельном возбуждении мерил шагами приёмную директора завода. Инженер пытался казаться разгневанным, но на самом деле он нервничал не на шутку.

Он поглядел на дверь, ведущую в кабинет директора. С той минуты, как Маккой вошёл туда, прошло ужасно много времени.

Тем временем в кабинете доктор Николс, невысокий, лысеющий человек среднего возраста, в очках с толстыми стёклами и в довольно мятом свитере, всматривался в экран своего компьютера. При этом он передвигал по столу небольшую, размером с кулак коробку с кнопкой наверху, с помощью которой перелистывал файл. Всякий раз, когда он нажимал кнопку, на экране появлялась новая страница. Каждое движение коробки по столу вызывало параллельное движение стрелки на экране. Лицо Николса выражало недоумение.

– Не могу понять, почему здесь нет ни слова о вашем визите, – сказал он. – Обычно ребята из отдела связи с общественностью даже слишком усердны.

– Но профессор Скотт прилетел сюда из Эдинбурга, чтобы ознакомиться с вашими технологиями. Здесь, видимо, какое-то недоразумение; в университете говорили, что обо всём договорено. Мне следовало проверить самому – Вы же знаете этих кабинетных учёных.

– Я знаю кабинетных учёных, – ответил Николс. – Я сам был кабинетным учёным, если уж на то пошло.

– Э… – Маккой попытался загладить промах, изображая чрезмерное волнение. – Профессор Скотт очень вспыльчивый человек, – сказал он. – Не знаю, возможно, в университете произошла какая-то накладка, или же сам профессор перепутал дату. Но я отвечаю за то, чтобы доставить его сюда. И если окажется, что он зря проделал такой путь, мне придётся отвечать и за это. Доктор Николс, он превратит мою жизнь в сплошной ад.

– Мы не можем этого допустить, – промолвил Николс с улыбкой. – Думаю, в управлении смогут часок обойтись без меня. Нехорошо будет, если учёный гость унесёт в Эдинбург неприятные воспоминания об американском гостеприимстве, верно? – Он встал и направился к выходу. Маккой последовал за ним.