Мечты камня (ЛП) - Паренте Ирия

То есть там водятся большие деньги.

Я нахожу эту лавку быстро — спасибо всем хорошо одетым покупателям, явно более обеспеченным, чем крестьяне вокруг скромных лавок. Не без труда пробираюсь между чистыми надушенными телами, стараясь не наступить на подолы дамских платьев.

Некоторые мужчины уступают мне дорогу, другие возмущаются моей наглостью. Управляет лавкой (в которой даже есть пара помощников, чтобы успевать обслуживать клиентов) полноватый хорошо одетый мужчина, громко объявляющий об имеющихся товарах и ценах на них: чешуя тритона, шерсть гиппогрифа, перья гарпий… Интересно, что из этого настоящее, а что — просто подделка.

И как это понять? Ведь чешуя запросто может оказаться рыбьей, а перья принадлежать, например, орлу. Но, судя по всему, репутация у лавки хорошая, и я даже знаю почему: торговец следует всем советам моего отца — продаёт имеющееся добро по рыночной цене (да, высокой, но разумной, учитывая уникальность товара) и знает, как склонить сомневающегося покупателя на свою сторону, пока тот не отдаст монеты за то, что зацепило его взгляд.

Я не могу сдержать волнение, внезапно охватившее меня.

Время действовать.

— А что насчёт гривы или клыков мантикоры? — выкрикиваю я, чтобы управляющий меня услышал, а сама подбираюсь поближе. — Есть у вас такое?

Торговец окидывает меня взглядом, но улыбка застывает у него на губах. Моя одежда не такая изысканная, как у прочих покупателей, да и я в его глазах слишком молода, чтобы вести серьёзные разговоры. Наклоняю голову, притворяясь, что не замечаю скептицизма в его взгляде. Крепко сжимаю седельную сумку, в которой хранятся части мантикоры, и жду подходящего момента, чтобы их продемонстрировать.

— Мантикоры, говоришь? Их чрезвычайно сложно достать. Даже самые ловкие охотники на чудовищ не знают, где они обитают и как их убить…

— Значит, они стоят немалых денег? — рассуждаю с улыбкой, которая, надеюсь, выглядит очаровательной. — Не так ли?

— Да, — соглашается торговец, не расслабляясь. — Не думаю, что ты смогла бы себе позволить что-нибудь из мантикоры.

— А вы? — ничуть не обидевшись, продолжаю я. — Смогли бы себе позволить такую покупку?

А вот его это задевает. Он кладёт руки на внушительный живот и смотрит на меня свысока.

— Разумеется.

— Согласитесь, вам бы пригодились части мантикоры в вашей лавке? Уверена, у вас бы нашлась подходящая сумма для столь редкого и востребованного товара…

Мужчина сильнее морщит лоб.

— Любой торговец смог бы, конечно же, успешно продать столь ценные материалы. Но вообще-то мне надо работать. Если ты собираешься и дальше задавать глупые вопросы, ничего не покупая, лучше иди куда шла.

Притворившись, что не услышала последних слов, беру в руки коралловое ожерелье, которое преподносится как сделанное русалками.

— Если бы у вас была, скажем, грива мантикоры, из которой можно сделать тёплую одежду, или её когти, чтобы изготовить оружие… За сколько бы вы их продали в своей лавке?

— Я же тебе уже сказал…

— Да-да, мне было бы не по карману. Но всё же… За сколько?

— В зависимости от количества, — устало отвечает он. Но так как на нас поглядывают другие покупатели, ему приходится изображать из себя вежливого и внимательного продавца. Репутация в мире торговли превыше всего. — За гриву обычно дают двадцать пять золотых монет, а за когти, если они целые, тридцать.

— Ого, целое состояние… А яд мантикоры? Говорят, он бесценен, потому что крайне опасен, и пользуется большим спросом у волшебников, как ингредиент для некоторых зелий…

— И те готовы заплатить за него немалые деньги, да-да, — быстро отвечает он, начиная закипать. — Он стоит не меньше пятидесяти монет. Но к чему этот разговор?

Вот он, подходящий момент!

Улыбаюсь нарочито сладко и поднимаю сумку. Отодвигаю рукой несколько товаров на прилавке и выкладываю всё добытое честным трудом на деревянный стол. Реакция не заставляет себя долго ждать. Дворяне, прислушивавшиеся к разговору, перешёптываются за моей спиной, а выражение лица торговца прямо-таки бесценно, пока он изучает всё, что я ему предлагаю, хоть я и собираюсь запросить меньшую сумму.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я готова отдать вам всё это за сто золотых монет, — моя улыбка становится шире. — На пять монет дешевле, чем те цены, которые вы называли… Выгодная сделка, согласитесь?

Мужчина потрясённо бормочет:

— Где ты взяла всё это?

— Разве не очевидно? От мантикоры. И, предупреждая ваши сомнения, уверяю, это всё настоящее, можете сами убедиться. Поверьте, было непросто всё это раздобыть.

Торговец, недолго думая, берёт в руки каждый из товаров. Осматривает гриву, проверят клыки, принюхивается к яду. Бросает на меня удивлённые, недоверчивые взгляды, а я улыбаюсь, уверенная в себе.

— Ты сама убила мантикору?

Вопрос застаёт меня врасплох. Не ожидала, что его будут интересовать такие подробности. Покупателям вокруг, похоже, тоже не терпится услышать историю о том, как было убито столь жуткое чудовище, которое почти невозможно выследить. Колеблюсь. Но разве не это нужно Артмаэлю? Как бы я к этому ни относилась, правда в том, что победа над этим зверем была вполне себе героическим поступком.

Я бы не сказала, что это прям великий подвиг, который принесёт ему большую славу, но… Для него это, наверное, важно? Столько людей желают услышать эту историю. Столько людей внимают моим словам. Да, он сделал это не в одиночку, мы справились все вместе, но решающий удар мечом нанёс именно он.

Я вспоминаю, как отец говорил мне: «Самое главное — это красноречие. Как ты это преподнесёшь на словах. Даже самая плохая история может стать грандиозной, если правильно её рассказать».

Артмаэль заботится обо мне. По крайней мере, больше, чем кто-либо, с тех пор, как погиб мой отец.

К тому же… Подходящая легенда может повысить стоимость и без того хорошего товара.

И я начинаю вещать:

— Нет, её убила не я, — заявляю чуть громче, чтобы все вокруг слышали. Чтобы все знали, что я собираюсь им рассказать. — Боюсь, я просто обычная девушка, которая шла по своим делам через лес… Как вдруг на меня напало это свирепое чудовище! Огромное и рычащее! И очень быстрое! Оно загнало меня в ловушку, и я уже начала молиться всем Стихиям, как вдруг явился он. Если бы не он…

Делаю паузу, положив руку на грудь, якобы чтобы унять сердцебиение при воспоминании о том ужасном моменте.

— Он? — переспрашивает торговец. Шепотки за моей спиной становятся громче. — Мужчина? Охотник?

— Нет! Лучше, чем охотник! Это был принц!

— Принц! — повторяют за мной несколько человек.

— Артмаэль Сильфосский, — объявляю я.

Ещё больше шепотков. Разные голоса повторяют его имя.

— Он появился из ниоткуда и убил это жуткое, ужасное чудовище! — притворно вздрагиваю. — Он сделал это без малейшего труда, будто монстры для него — вообще не проблема! Он двигался так легко и уверенно… Убил зверя, а на самом — ни царапинки! — что-то ты завралась, Линн. — Мантикора даже очухаться не успела, как… Тыдыщ! — публика ахает, когда я вскидываю руку в воздух, словно пронзаю мечом невидимого врага. — Он разрубил её на две части!

— Артмаэль Сильфосский!

— Мантикора!

— В одиночку!

— Невероятно!

— Сколько отваги!

Не могу сдержать улыбку. Их возгласы подбадривают меня, и я указываю на предметы на столе.

— После моего чудесного спасения, принц сказал, что я могу сама распорядиться тушей зверя по своему усмотрению, чтобы наполнить хоть немного свои пустые карманы. И пошёл дальше своей дорогой: поговаривают, он странствует по миру и избавляет людей от несчастий. Я слышала, что он сумел вернуть воду в деревню, страдавшую от засухи. А ещё он убил гигантского волка! — вообще-то то была беззащитная волчица с волчатами, которых мы просто заманили подальше в лес. Да и засухи никакой не было, просто колодец пересох. Но не суть. Как будто кто-то здесь знает, как там было на самом деле. — Его уже начинают называть… героем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})