Информационная война против России - Сергей Ткаченко

Столь необычная «живучесть» древнеримского права объясняется его универсальным, всеобъемлющим характером, основанным на логически ясной, стройной системе[370]. В специальной литературе по данному вопросу отмечается, что значение римского права определяется его огромным влиянием на последующее развитие не только права, но и культуры в целом[371]; «велико научное значение римского права»[372].

Что касается необходимости римского права для России, то считается, что без его заимствования становление и развитие национального законодательства было бы невозможно. «Наследие римского права стало важнейшей составляющей, на которой выстраивалось развитие русского права и отечественного правоведения. Оно помогло русскому праву сохранить самобытные черты, довести свою систему до научных теоретических образцов, содержащихся в римском праве»[373]. В качестве доказательства приводится тезис, согласно которому вообще любая рецепция (заимствование) иностранного права в России автоматически означает рецепцию римского права: «Само иностранное право в значительной степени основано на римском праве»[374].

Исследователи уверены, что «в России происходила и произошла рецепция не только норм, институтов и конструкций римского права, но и его принципов. Основополагающими принципами римского права, составляющими его «дух» и предмет рецепции последующими законодательствами, являются: принципы равенства граждан перед законом, справедливости, добросовестности, свободы воли человека… Поэтому речь идет не только о рецепции норм римского права, но и о рецепции его «духа»»[375].

В том же русле К. А. Каюмова пишет о «естественности» современных заимствований римского права: «Не случайно в июле 1994 года Президент РФ издал Указ «О программе «Становление и развитие частного права в России»» Римское частное право как абстрактное частное право получает статус… общекультурного права России. Наблюдается естественное заимствование институтов и понятий римского права (сервитут, контракт в браке и др.)»[376].

Примечательно, что в упомянутой выше программе «Становление и развитие частного права в России» нет ни слова о римском праве и, соответственно, о необходимости его заимствования в какой-либо форме[377]. Поэтому пресловутая «естественность» для России древнеримского права с его архаичными положениями как бы повисает в воздухе.

Про ту же «естественность» заимствований из «рабовладельческого» римского права для России говорит и М. Ю. Водкин. Данный исследователь умело увязывает античное римское право с торжеством частной собственности в современной России: «Обращение к римскому правовому наследию актуально в силу институциональных реформ, проводимых последние пятнадцать лет в России и, в частности, перехода от советской социалистической собственности к частной собственности граждан»[378].

Актуальность древнеримского права доказывается следующим способом: «Изучение института владения в пределах конкретно- исторической системы права Древнего Рима даст богатейший методологический (теоретический) материал для совершенствования системы национального права РФ. Римское право, институт владения в том числе имеют непререкаемый авторитет классической культуры права»[379].

Конечно, нет смысла отрицать, что российское гражданское законодательство идет в русле римского права. Однако говорить именно о современном заимствовании древнеримского рабовладельческого права просто нелепо.

Идеализация римского права редко основывается на реальном юридическом материале. Не существует какого-либо объективного исследования, которое показывало бы, насколько эффективным было римское право в самом Древнем Риме, как те или иные законы преломлялись обыденной судебной практикой. Без такого анализа говорить об эффективности правовой системы в целом просто бессмысленно. Хотелось бы напомнить призыв русского ученого П. Г. Виноградова, требовавшего, чтобы ученый мир ориентировался в первую очередь на то понятие права, которое складывалось в повседневной жизни[380].

Идеализация положений римского права проявляется и в попытках обосновать, что именно оно заложило основы юридического института «особого производства» в различных государствах[381]. «Достаточно самого поверхностного изучения современных процессуальных кодексов, чтобы удостовериться, что римское процессуальное право, особенно классического периода, составляет суть и основу процессуальных кодексов наших дней. Процессуальные принципы восходят непосредственно к началам римского права, не претерпев буквально никаких существенных изменений за все прошедшее время»[382].

Однако римские юристы не знали как таковой науки гражданского процесса. Сам термин processus никогда не употреблялся ими в том значении, какое он имеет в современную эпоху. В работах Гая и Юстиниана изложение гражданского права и судопроизводства сливалось в одно целое. Признавая этот неоспоримый факт, исследователи считают, что, даже «несмотря на отсутствие разделения римского права на материальное и процессуальное, важнейшие институты процессуального права были разработаны юристами с необыкновенной глубиной и тонкостью и могут быть объектом самостоятельного научного исследования»[383].

Зачастую современные юристы все-таки «проговариваются» относительно заимствования «римских правовых традиций». Так, еще в 1995 году Е. В. Салогубова констатировала, что, «понимая огромную роль преемственности и рассматривая римское право как классический образец права, полагаем, что механическое восприятие римского права, как и любого другого, недопустимо и что исторический подход как раз и позволяет избежать повторения горького опыта прошлого при детальном анализе и переосмыслении всего предшествующего правового наследия. Так, было бы шагом назад изложить принцип состязательности в новом Гражданском процессуальном кодексе в том виде, в котором он действовал в римском праве. Институт апелляции <…> был также создан римскими юристами, однако в современных условиях возможно использование только основной идеи, сути данного института, но неразумно было бы применять старую форму, существовавшую в римском праве»[384].

Идеализация римского права зачастую заставляет отказаться от научных подходов к его исследованию, перейдя на другие жанры. Ч. Ф. Арендарь убежден, что право как таковое не способно родиться когда угодно. Следовательно, оно родилось только однажды: где-то на рубеже крушения Римской империи и завершения варварских передвижений по территории Западной Европы[385].

Однако самое «поэтическое» описание римского права находим у А. И. Бойко: «Могучая империя погибла, но дивные сполохи ее юридического духа все еще озаряют общественную жизнь. Так пульсируют своей энергией далекие и непознанные квазары. Наверняка этот немеркнущий свет тонизирует и уголовно-правовые размышления»[386].

Обосновать актуальность «рабовладельческого» римского права, то есть причины для его современного заимствования, очень сложно. Исследователь стоит перед дилеммой: придется доказывать или что право с тех пор не подверглось каким-либо коренным изменениям, или что рабовладельческий строй существует и сегодня.

Первое утверждение достаточно широко распространено в современной юридической литературе. Оно подкрепляется высказываниями, что «степень влияния римского права на правовую жизнь столь велика, что оно на деле сохранило свой авторитет. Все основные понятия континентального гражданского права являются римскими, а многие институты регламентируются так же, как и две тысячи лет назад в Риме»[387].

В подавляющем большинстве современных исследований, посвященных проблеме заимствования римского права, оно вроде бы присутствует, но конкретных фактов почти никто не приводит. Как пишут представители историко-правового направления, заимствовался только «дух» римского права[388].

Особую дискуссию в научной среде вызывает заимствование римской правовой терминологии. Она рассматривается как некое спасительное средство для современной России, чудесное лекарство от того, чтобы «в человеке просыпалась обезьяна».

«Одно из проверенных противоядий, — пишет А. И. Бойко, — чеканная, лаконичная, многослойная латынь. Побрезгуем ею — оставим без защиты свой собственный язык. И тогда лексикон русской Фемиды сведется к примитивному балагурству телепопугаев, дешевым сентенциям думских говорунов, убогому жаргону современной Эллочки Людоедки «Прикинь, я прикалываюсь»! Знакомство с законодательными источниками и научным толкованием права далекой эпохи предполагает параллельную пропитку латынью. Здесь любой читатель волей-неволей прочувствует предпочтительность древнеримских терминов перед новоязами последующих веков»[389].