Спящий. Прелюдия Пустоши (СИ) - Олегович Дмитрий

Нужно найти и спасти хоть кого-то из тех, кто был со мной в том дилижансе. Да и страшновато как-то в Пустоши одному. Одиноко. А еще я не знаю куда идти, а она из кочевников, значит должна разбираться. Или жрицы не разбираются?

— Чертова жрицуля, — бормотал я, высматривая примятую траву. — Лучше бы выжила Дона.

Следопыт из меня не ахти какой, но ее следы я разглядел довольно быстро. Она не особо скрывалась, да только я все равно прозевал. Просто даже не думал, что она вот так сбежит. Дуреха ведь даже меч свой не забрала.

Догонял я ее достаточно долго и попутно матерился про себя, вспоминая, как тащил девушку на плече. Сам-то выдохся, а она полна сил. Надо же было так опростоволоситься. Зачем вообще убегать? Будто я рабовладелец какой или запланировал иную гадость. Разве на моем лице написано, что мне нельзя верить? Мы выбрались вместе, и я не бросил ее, даже когда она топала к Донрю́, а ведь мог просто сбежать. Разве после такого не появится хоть капля доверия к спасителю? Ничего не понимаю.

— Ки́мита, стой, — окликнул я девушку, когда увидел. — Остановись!

Она оглянулась и побежала еще быстрее. Шустрая. Но я тоже ускорился.

Внезапно она замерла, и за силуэтом девушки показались люди. С винтовками в руках. Головы троицы были прикрыты шляпами, рубахи без рукавов, кожаные штаны и короткие ботинки. Да, в этом месте жарковато, но ночи могут быть жутко холодными, и защита ног от мелкой кусачей живности может оказаться важнее, чем патроны. Так что лучше попотеть.

— Эй, там, — выкрикнул мне один из троицы, рассматривая в мушку винтовки. — Руки держи на виду и медленно топай сюда! Ты тоже.

Последнее было адресовано кхану́, но она не пошевелилась. Упертая девчонка просто замерла на месте и смотрела на них.

— Глухая? — рыкнул мужчина.

— Рорк, зырь на ухи, это же кхану́, - не особо скрываясь указал пальцем его напарник на Ки́миту.

— Я не слепой, — обними губами обронил тот.

Я уже поравнялся с девушкой и отлично слышал их переговоры.

— Господа, мы обычные люди. Не зараженные или типа того, — сказал я, рассматривая мужчин. Если бы это случилось сутки назад, я бы предположил два варианта: бандиты или охотники. Но теперь появились гули, которые не отличаются от людей, а их поведение при солнечном свете понаблюдать не удалось.

Так кто же вы? Может попробовать перестрелять вас на всякий случай? Но есть шанс, что они окажутся шустрее и меня тоже нашпигуют свинцом, а в этих условиях подобное равносильно смерти. Даже чародейский порошок не спасет от дырки в черепе. А еще левой я мажу сильнее.

— В эти места обычные люди не забредают, — прищурился Рорк, не опуская винтовку. Двое других не скрываясь рассматривали Ки́миту и мне не понравились их взгляды. Откровенно голодные. Но не как с едой, а похотливые.

— Мы потерялись, — огорченно сказал я. — Наш караван ушел вперед, а мы заплутали.

— Что за караван? — недоверчиво спросил все тот же Рорк.

Я кивнул себе за спину, хотя не имел понятия в какой стороне тракт:

— Переселенцы. В город чародеев.

Рорк переглянулся с остальными, снова присмотрелся к нам и опустил винтовку. Я заметил на запястье мужчины набитое изображение Семьи охотников.

— Вам там медом намазано что ль? — сплюнул в сторону один из них. Третий стянул шляпу, продолжая пялиться на Ки́миту, и пригладил свободной рукой блестящие от жира волосы.

С отношением к девушкам у меня было все в порядке, и очевидно, я заметил, что остроухая хороша собой. Не только лицом, но и фигурой. Пару кило ей бы не помешали, на мой вкус, но все остальное было при ней. Короткие шорты открывали приятный вид на берда, и даже исцарапанная кожа и синяки не портили впечатление. Стянутый шнурками жилет в серую клеточку, надетый поверх белой рубашки, очерчивал фигуру и поддерживал грудь.

В общем, мне не понравились взгляды незнакомцев. Особенно потому, что ей сейчас сложно будет защитить себя. Хотя, несомненно, попадись они нам той ночью, она бы с легкостью нашинковала их своим мечом.

Одно меня успокаивало — они не походили на гулей из поселения. Потные, грязные, запыхавшиеся от жары. На нас сразу не напали, а ведь у них три дула против одного. Ранить и загрызть ничто не мешает, но мы еще живы и ведем диалог.

— Родители решили, что там будет лучше, — сказал я, поджав губы.

— Ты не выглядишь как тот, кому нужно разрешение родителей, — прищурился он. — Дверс ловко спрятал в кобуру. А она каким боком оказалась с тобой?

Я глянул на молчавшую Ки́миту и хотел солгать, что к нам прибилась семья кхану́. Не очень правдоподобно, но раз девушка со мной, значит возможно. Но остроухая опередила меня и выдала:

— Я сама по себе. Его не знаю.

Трое снова переглянулись, но винтовки не подняли. Рорк хмыкнул:

— Ладно, в целом нам плевать, как вы здесь оказались. На беглых не похожи, особенно однорукая.

Ки́мита вздрогнула от этих слов, будто по ней хлыстом прошлись.

— Давайте с нами, если хотите. У нас стоянка недалеко, у маленького озера. Передохнете, а там уж сами решайте, куда дальше. Через три-четыре часа стемнеет, так что безопаснее места не найдете. Завтра мы уходим к границе. Только оружие не доставай, пожалуйста, чтобы мы не нервничали.

Как только они развернулись, Ки́мита первая потопала следом.

Глава 27

Лагерь оказался весьма обустроенным, обжитым. Видно, что не первую зиму используется. Можно сказать, райское место. Вокруг маленького озерца торчали зеленые насаждения, под тенью которых стояла пара хижин. Там же паслись несколько коней и столько же туров. Место для костра с вертелом, окруженное камнями и пнями для сидения.

Нас встретили еще двое: женщина и мужчина. У последнего голова была полностью седой, но двигался он живо. Женщину я признал не сразу, так как ее внешний вид соответствовал обстановке и компании.

Детального допроса не было. Нас усадили возле костра и накормили похлебкой с мясом. Женщина сразу предложила Ки́мите "пошептаться", и они ушли в хижину, хоть та и отнекивалась. Затем охотница пару раз вышла с ведрами и набрала в озере воды. В этот момент все провожали ее взглядами, а один из охотников подмигнул другому, посмотрев в сторону хижины.

Интуиция подсказывала, что лучше с ними не идти, но остроухая всё решила за нас обоих. А сейчас мне захотелось снова закинуть ее на плечо и убраться подальше. Что у нее происходит в голове вообще?

Чтобы хоть как-то увести разговор о причине нашего отставания от каравана, я рассказал про Донрю́, вызвав тревожное мычание. Про камешек умолчал, и тут же словил похвалу насчет того, что смог удержаться от ее зова. Донрю́ выманивает из безопасного места разумных существ, проникая в их мысли, и в первый раз человек не справляется с неожиданной иллюзией. Странная форма те́нниши никогда не нападает сама и ждет, пока жертва коснется сгустка мрака. Но когда знаешь, чего ждать, сопротивляться легче. Это охотникам объясняют в первую очередь, что не гарантирует выживание, но если рядом есть опытные соратники, то все упрощается. Тебя просто вырубят и подождут, пока Донрю́ поймет, что ей нечем поживиться.

Как я и думал, это очень редкое явление. Когда я спросил почему, мне как ребенку малому разжевали причину:

— Потому что те́нниши не любит солнце, как тебя там… — указал на меня лезвием ножа, которым нарезал мясо, охотник, назвавшийся Стариком.

— Виктор.

— Чем дальше создания те́нниши от источника, Виктор, тем они слабее и просто не выживают в Пустоши, теряют силушку. Их выжигает солнце. А если и успевают, то только в виде гулей и реже легирей, если те оказываются достаточно изворотливы, чтобы прятаться. Еще иногда прорываются инкубаторы, но как ты понимаешь, найти в проклятых землях носителя сложная задачка, юный дарсиец… — заговорщически подмигнул Старик.

— С чего вы взяли, что я дарсиец? — выгнул я бровь, выдав искреннее удивление.