Луч правды во мгле лжи - Мария Арслановна Мусина

закону? – удивленно спросила я и посмотрела на Иру.

Она ответила мне таким же удивленным взглядом. И мы вдвоем в полном изумлении уставились на Валерия.

Он опять хмыкнул. Довольно злорадно:

– А что вы можете со мной сделать?

– О! – поразилась Ирка.

– Ага! – поддержала я ее.

– Он так ничего не понял, – сказала Ира.

– Да!

Мы некоторое время помолчали. Ирка при этом с горьким сожалением качала головой.

– Вы имели опорную точку, – я буравила взглядом Коростылева, – и благодаря ей действовали. Так теперь в наказание будете связаны с этой опорной точкой, пока не отдадите природе коагулированные вами же элементы. Цепь причинности часто скрыта от нас. Но она существует. Вы, Валерий, держитесь за дорогие вам иллюзии. Они в скором времени разрушатся. Вы сделали ошибку, Валерий. Большую ошибку!

Я помолчала. Печально. Осокина продолжала горестно качать головой.

– Идите, Валерий, – я повелительно махнула рукой.

И он пошел. Как-то боком, все время оглядываясь, как если бы не верил, что мы его отпустили восвояси не дав напоследок пинка.

– Ну, ты даешь, – выдохнула Ирка, когда мы остались одни.

Вообще-то я совсем по-другому хотела построить разговор с Наташкиным Коростылевым. Я хотела по-человечески расспросить Наташкиного Коростылева о том, как он жил с Наташей все эти годы, как каждый день смотрел на нее и задумывал недоброе. Или у него все же имелись иные намерения, честные? Я хотела узнать, как рождается подлость – сразу ли, одномоментно или исподволь, постепенно.

Вряд ли он был бы со мной откровенен. Но мне все же важно было задать ему эти вопросы.

Но получилось тоже неплохо. Морочить человеку голову многозначительностью не совсем понятной – тоже хороший ход, как оказалось. Я уловила очень важное: если говорить банальности, прописные истины, но с мрачным и умным видом – получаются заклинания.

– Эх, хорошо бы сейчас за ним наружку пустить, – посетовала я.

Ира посмотрела на меня с презрением (как быстро, однако, она забыла о моих заслугах!).

– Все будет зашибись! Мы его звонки отследим. Не все же мне пурхаться во всех его связях! Вот кому сейчас позвонит – тот нам и нужен.

– Евсееву он вряд ли позвонит.

– А вдруг?

– Нам все же необходим этот компаньон Евсеев!

– Но ты же знаешь, я самолично объездила все рыбные рестораны. Нет там среди хозяев никакого Евсеева и не было никогда. Может, это не рыбный ресторан был, а, например, магазин рыбный. С Наташки, конечно, никакого толку. А сейчас – тем более. Как все же не вовремя ее сбила машина! Ой, не вовремя!

– Мне кажется, все же Коростылев этот ни при чем. То есть не он на Наташку покушался. Хотя, несомненно, ему это очень выгодно.

– Мне тоже показалось, что ни при чем, – кивнула Ира. – Он даже не в курсе был, что Наташа в больнице. Ну, не актер же он, чтобы так сыграть.

– А ты заметила, что он два раза не ответил на вопрос – какой вуз заканчивал?

– Случайность.

– Не думаю. В общем, нам позарез нужен Евсеев. В конце концов, у кого детективное агентство? Как ты вообще людей ищешь?

– Как-как? Они сами приходят.

– Сами?!

Мы с Ирой пристально посмотрели друг на друга.

– Ты подумала то же, что и я? – спросила Ирка.

Уже через полчаса мы перетаптывались у Наташкиной больницы, обсуждая, как нам половчее завладеть камерами видеонаблюдения. Наташин врач говорил, что посетитель приходил к ней вчера около пяти вечера. Значит, нам нужна запись примерно с четырех часов до шести – так, чтобы с запасом.

Ира даже попыталась вступить в разговор с охранником. Но тот отшил ее быстро, вывел под локоток из холла больницы. Был еще вариант с лечащим врачом Наташи. Но у него уже кончился рабочий день. Ждать до завтра?

Я позвонила оперуполномоченному Косте.

– Изымать файлы видеонаблюдения? Нет, это только по запросу официальному, – отрезал он.

– Костя, на Наташу покушались. Ты это понимаешь? Никогда не поверю, что ты не найдешь подход к службе охраны. Ты просто не хочешь мне помочь. Тогда так и скажи. Но ты же знаешь: мне больше не к кому обратиться, – и я всхлипнула для большей убедительности.

Костя молчал. Я всхлипывала.

– Костя, мы тебя ждем, – сквозь рыдания проговорила я. – Мы уже здесь.

– Кто – мы? – насторожился Костя.

– Я и Ира Осокина, – пришлось сознаться.

– О, боже!

Я знала, что Костя недолюбливает Ирку. Считает ее авантюристкой и проходимкой. Не могу сказать, что Ирка полностью не соответствовала Костиным представлениям, но здесь была замешана еще и профессиональная ревность. Осокина, как-никак, взялась за то, чему Костя посвятил всю свою жизнь – расследованию. Взялась легко и непринужденно, тянула эту ношу почти играючи. Что в Костиных глазах выглядело крайним дилетантизмом и изобличало в Ирке самую неприглядную бабскую сущность. С другой стороны, несомненно, «ревность» и «соревнование» – однокоренные слова.

– Хорошо, – сказал Костя.

Я чмокнула уже издающий короткие гудки гаджет.

Оперуполномоченные потому и оперуполномоченные, что делают все очень оперативно. Костя появился непосредственно через двадцать минут. Мы с Иркой замерзли, как два цуцика. Переминались с ноги на ногу, вид имели крайне несчастный. Костя велел нам идти в ближайшее кафе греться, а сам ринулся добывать информацию.

– Как там эта, которая на Верещагину наезжает? – спросила Ира.

– Прошкина? Она практически обезврежена. Завтра мы ее с Владимиром добьем.

– Не удивлюсь! Ты освоила убойное оружие, – с завистью заметила Ирка.

Я величественно кивнула.

– Ну, посмотрим, посмотрим. – Ирка не может обойтись без скепсиса по определению.

– Твоя задача все же найти Евсеева.

– Да, не мешало бы. Но посмотрим. Программа распознавания лиц есть. Она меня уже много раз выручала. Но если к Наташке рвался Евсеев – что ему было нужно?

– Если рвался не Евсеев – нам тоже сойдет. Но мне почему-то кажется, что Евсеев.

– У тебя проснулась интуиция на грани ясновидения? Уже? – ехидничала Осокина. – Этот наезд вообще может быть не связан с Коростылевым. Тебе такое в голову не приходило? Либо случайность, либо, если это злонамеренность, с Наташкиной работой может быть связано. Слушай, а если к Наташке рвался этот, который ее сбил и скрылся? А сейчас совесть проснулась. Хочет извиниться.

– Ну, да. Никогда такого не было и вдруг – опять.

– Все когда-нибудь случается в первый раз, – настаивала на своем Ира.

– Это – правда. «После» не значит «вследствие». Но на текущий момент нам надо заполучить изо человека, который хотел попасть к Наташе.

– Не совсем понимаю, как мы его вычислим среди обширного круга посетителей больницы.

– Я знаю примерное время его визита.

–Ха-ха. Это три часа.

Пришел