Эпоха Воюющих провинций - Алексей Вязовский

— Нам еще заговора в Киото не хватает, — бурчит Сингэн.

— Надо натравить на императора сёгуна! — задумчиво произносит Ёсимото. — Ёсихару пятнадцать лет. Он смел и порывист, как любой подросток. Если ему показать эту прокламацию, правильно расставить акценты, а также ввести в его окружение наших верных людей, которых там и так немало…

— Да как твой поганый рот может такое говорить, — вскакивает на ноги Сингэн. Такэда безуспешно ищет возле пояса меч, не находит его и, сжимая кулаки, пытается добраться до коротышки. Военачальника перехватывают Ходзе и Уэсуги, и пока они удерживают разгневанного дайме, Ёсимото быстро тараторит ему в лицо:

— Сингэн-сан, остынь, не кипятись, мы об этом уже много раз говорили, спорили. Если можно менять сёгунов как перчатки, то чем император лучше?! Прошлого сёгуна, Асикагу Ёсидзуни, не ты ли выгнал из Киото, отрубив головы всем его приближенным? Если будут доказательства заговора Го-Нары против нашей власти, то чужими руками мы вполне…

— Император — божественная фигура! — кричит Такэда. — Боги отвернутся от Японии, если прервется линия микадо!

— А никто и не призывает прерывать его линию: у Го-Нары есть сын.

— Малолетний! Ритуалы синто кто будет исполнять?

— Жрецы. Как и всегда.

— Господа, я вновь призываю вас не ссориться. — Кэнсин встал между испуганным, но решительным Имагавой и свирепым Такэдой. — Давайте вернемся в практическое русло. В час лошади у нас встреча Большого совета регентов. На него придут Мори, Тёсокабэ и Симадзу. Нам нужна единая позиция по ситуации с прокламацией.

Все потихоньку успокаиваются, рассаживаются обратно на подушки. В комнате повисает молчание. Дайме напряженно думают. Вдруг Уджиятсу щелкает пальцами:

— Симадзу — вот ключ! — Все заинтересованно смотрят на Дракона Идзу. — Идея верховенства императора — она, согласитесь, совсем не японская! А если не японская, то чья?

— Варварская, — уверенно говорит Ёсимото Имагава.

— Точно. Повернем так, что прокламация — это влияние иезуитов. А может, и вовсе их делишки. У них в Европе правит кто? Правильно, монархи. Вот они свои порядки и хотят насадить у нас. Опять же португальские пушки в битве у Хиросимы. Нашли, понимаешь, себе молодого дурачка Ёшихиро Сатоми — и под его прикрытием вершат свои черные дела. Посмотрите, в каждой провинции уже есть эти христиане, японцы забывают старых богов и молятся новому — Езусу. Тебя ударили по одной щеке — подставь другую…

Все дайме морщатся и кривятся, а Уджиятсу, распалившись, продолжает:

— Старые обычаи попраны, христианин Симадзу активно покупает новые ружья, вооружает ими свои войска, а это угроза бусидо, всему нашему тысячелетнему укладу!

— Аркебузы покупают все, — аккуратно замечает дайме-коротышка. — Впрочем, Уджиятсу прав. Мои шпионы с Кюсю сообщают, что иезуиты ссужают деньги единоверцам под десять процентов в месяц, тогда как средняя ставка по кредитам на Хонсю — шестьдесят-семьдесят. Стоит ли удивляться, что так много дайме хотят стать христианами? Опять же торговля с Китаем. Иезуиты монополизировали перевозки между Макао и Нагасаки. Две трети чая, три четверти благовоний и шелка ввозится при посредничестве португальцев. Многие этим недовольны.

— Не дело самурая обсуждать торгашеские дела, — хмурится Сингэн. — Но главную идею я понял. Христиане и Симадзу — враги Японии.

— Совершенно верно, — кивает Дракон Идзу. — Поступим так. Делаем вид, что идея с реставрацией власти императора нам нравится, и параллельно распространяем слухи, что клан Сатоми принял христианство и продался иезуитам. Разжигаем в народе ненависть к гайдзинам, устраиваем несколько покушений на буддийских монахов людьми в черных или оранжевых рясах. Кто там больше всех из настоятелей досаждает нам?

— Большой любовью народа пользуется настоятель храма Тайсэкидзи Наба Санэнага. Почти в каждой проповеди чернит наши имена, — взмахивает веером Ёсимото Имагава. — Кстати, Наба — личный духовник императора. Любопытная комбинация получается, господа, не так ли?

— Мы можем надеяться, что твои ниндзя сделают все аккуратно? — давит взглядом коротышку Ходзе. — По слухам, в твоей армии появились отряды кисё-ниндзя?[58] Два лагеря обучения с инструкторами из школ Ига-рю и Кога-рю?

— Каждый справляется, как может, — уходит от ответа Ёсимото. — А я могу в ответ надеяться, что мне помогут с Одой Набунагой?

Все дайме начинают смотреть в потолок, в окна, только не на Имагаву.

— Я хочу напомнить, господа, что этот выскочка захватил уже вторую провинцию. Земли Мино были обещаны советом регентов мне!

— Ну так и забирай их себе, — презрительно поморщился Сингэн. — Или силенок не хватает?

— На сторону Набунаги перешел вассал Имагавы — Токугава Иэясу, — пояснил присутствующим Дракон Идзу. — После того как наш дорогой регент организовал неудачное покушение на своего данника!

— Этого никто никогда не докажет! — быстро проговорил коротышка.

— А нам и не нужны доказательства. Все и так ясно, — махнул рукой Уджиятсу.

— Ну так что? Будет помощь?

— Ладно, подсобим несколькими тайданами, не трясись. Я дам конницу. — Такэда хрустнул пальцами. — Дракон пришлет мечников. Одна решающая битва — и головы Набунаги и Токугавы у тебя на кольях в замке.

— Хорошо, голосуем, — решил подвести черту под разговором Уджиятсу. — Кто за то, чтобы сделать крайними в щекотливом деле с прокламацией христианских дайме и иезуитов? Все — за, спасибо. Кто за то, чтобы объявить войну Симадзу и вышвырнуть гайдзинов с наших островов навсегда? Все — за… нет, не все. Ну что у тебя опять, Ёсимото?!

— Я предлагаю, поговорить с Мори и Тёсокабэ. Еще до начала Большого совета. Они давно точат зубы на Кюсю. И христиане им поперек горла стоят. Если мы пообещаем помощь, они сами разорвут Симадзу.

— И усилятся! — напомнил о себе молчавший Кэнсин.

— Сильно сомневаюсь, — покачал головой Уджиятсу. — Выкорчевать христианскую заразу с Кюсю — это задача не на один год.

— Так, голосуем. Кто за то, чтобы натравить Мори и Тёсокабэ на Симадзу? Отлично, все — за! Я поговорю с Мори Тэрумото, а ты, Ёсимото-сан, с Тёсокабэ Мототикой. Договорились? И последний вопрос. Сатоми. Я объявляю мобилизацию в своих провинциях. Через месяц у меня будет пятьдесят тысяч самураев, и я покончу с этим выскочкой Ёшихиро. Если к тому времени он еще будет жив. Кэнсин, я могу рассчитывать, что твои вассалы Ямоноути блокируют войска Сатакэ? Сам готов выступить против Сатакэ? Совсем замечательно! На этом все, я закрываю Малый совет.

Глава 2

ЗЛАТОГЛАВЫЙ

Я не знаю, как побеждать других; я знаю, как побеждать себя.

Хагакурэ

Говорят, что везет тому, кто сам везет. В этом смысле я еще тот вол — вот уже почти месяц с момента прибытия в средневековую Японию тащу на себе весь клан Сатоми. И не пикаю! Середина июля, тысяча пятьсот тридцать восьмой год от Р. Х. Позади убийство «родного» дяди, самоубийство десятерых его самых верных самураев, нападение и казнь бандитов Огигаяцу, сожительство с «чужой» женой и, наконец, бойня у Хиросимы. Финал битвы у деревни с атомным названием вышел для нас очень удачным. В то время как я с гвардейцами Абэ бросился защищать пушки и аркебузиров, мой генерал Симодзумо Хиро возглавил удар конницы по расстроенным картечью порядкам самураев Огигаяцу. Мечников Ходзе с огромными клинками нодати мы выбили еще раньше, так что никто не помешал нашим войскам прорвать боевые построения врага и рассечь армию дайме Норикаты напополам. Вслед за кавалерией в прорыв кинулись копейщики Таро Ямады и самураи Танэды Цурумаки. Началось натуральное избиение.

Мне даже не пришлось пачкать мой меч Мурасамэ в чужой крови. Пара отбивов, несколько выпадов и уколов, попавших большей частью в доспехи, — и вот уже мои гвардейцы скидывают солдат Огигаяцу с бруствера обратно в ров, а пушки тем временем добивают уцелевшие островки противника. Еле успеваю крикнуть нашему главному артиллеристу Хосе Ксавьеру, чтобы прекратили стрелять. Так можно и по своим попасть. Картечь не разбирает, где свои, где чужие. Лупит по площадям.

Сажусь на раскладной стульчик перевести дух, а мне уже тащат голову Норикаты.

И когда только успели ее привести в порядок — вытереть от крови, причесать? Еще идет преследование врагов, самураи добивают раненых противников, а самые нетерпеливые мои военачальники торопятся занять места в партере. Начинается процедура рассматривания голов неприятеля. Сначала идет бывший дайме провинции Мусаси, потом генералы и полковники его армии, которых опознают среди трупов по личным флагам. Ждем, когда принесут голову Одноглазого. Вместо этого прибегает гонец и сообщает, что Ходзе Цунанари, оказывается, жив.