Властелин моих грез - Данелла Хармон

Лорд и хозяин стоял в нескольких футах от него и холодно наблюдал за «спектаклем».

– Вы закончили, мистер Хибберт? В следующий раз, когда вздумаете устроить представление, напомните мне купить билет.

Гардемарин побледнел и опустил глаза.

– Да.

– Да, сэр! – поправил его капитан. – А теперь ступайте с глаз моих и переоденьтесь во что-нибудь приличное.

Хибберт поспешил убраться с палубы, едва не сбив с ног Йена Макдафа.

– Смотреть надо, сопляк! – рявкнул шотландец, но того уже и след простыл.

Кристиан подошел к поручням, его холодный взгляд скользнул по лицам матросов.

– Очень жаль, что до Бостона уже недалеко, а вы так и не стали гордостью флота. Боюсь, у меня ничего не выйдет. Каждый из вас считает, что мое назначение капитаном фрегата – ошибка. Вы уверены, что хуже меня никого нет, да? Но почему я заставляю вас следовать дисциплине и традициям? Зачем салютовать флагу, отдавать честь офицерам или строиться, когда выходит капитан? Неужели вы считаете, что я настаиваю на этом из-за своего высокомерия и тщеславия?

На море смерть может прийти быстро, в любое время, по любой причине. Внезапный шквал, морское сражение, неправильно прочитанная карта, превосходство врага в силе. И в такие мгновения, когда может воцариться хаос, спасает только одно: дисциплина. Сила нашего флота – в единстве всех кораблей, всех моряков. И еще она строится на дисциплине, на почитании традиций – это они сплачивают флот. Вы не уважаете меня, ладно, но я возмущен тем, что вы презрительно относитесь к флагу – флагу Британии.

Когда вы салютуете мне или флагу, вы отдаете дань традиции, которая установилась многие годы назад и переживет вас. Традиции, церемонии, дисциплина и послушание – вот основа поведения на боевом корабле. Уберите один щит из брони, одно звено из цепи – и они ослабнут. Мне больше нечего сказать. – Повернувшись, капитан дотронулся до шляпы, глядя на развевающийся флаг, прошел мимо оторопевших офицеров, мимо притихших матросов и спустился вниз.

Он тоже не увидел белых облачков у линии горизонта.

– Ах, Дейдра, как жаль, что ты не пришла ко мне раньше, хотя я уверена, все еще можно поправить.

– Я сказала, что он не мужчина, – покраснела девушка. – А потом… потом я смеялась над ним.

– О Господи…

– Но ведь гнев можно как-то… потушить? Ты сама говорила, – пролепетала Дейдра.

– Ты же задела его мужское достоинство! Тебе придется немало потрудиться, чтобы снова добиться расположения капитана…

– Дилайт, я не хотела… Просто очень разозлилась. Ему снились кошмары, мне захотелось успокоить его, вот я и легла к нему в постель. Утром проснулась, и мне… пришло в голову, что, возможно, он… лишил меня девственности…

– То есть ты не знаешь, было ли между вами что-то или нет?

– Откуда мне знать? Я же спала.

Дилайт расхохоталась:

– Ох, детка, если бы он лишил тебя невинности, ты бы это почувствовала, можешь не сомневаться.

– Ну а вдруг… – упрямо возразила Дейдра.

– Говорю же, ты бы почувствовала. И на простынях была бы кровь, разве не так? А ты еще более невинна, чем я думала. Теперь нужно вернуть его. Думаю, на сердце у него не меньше шрамов, чем на теле, которые он получил в сражениях. Кто-то глубоко ранил его, возможно, та самая Эмили. У тебя сильная соперница в лице его жены, но она мертва, а ты нет. Лорд и хозяин не может заниматься любовью с мертвой женщиной.

– Дилайт, я вовсе не так к нему отношусь… Просто он забрал у меня брата…

– Нет, – покачала головой ее собеседница. – Твоего брата забрал Королевский флот, а не капитан Лорд.

– К тому же он англичанин.

– Знаю, это напыщенные, самодовольные люди, но сердцу не прикажешь.

– Ты говоришь так, словно я влюблена в него.

– По твоим словам можно понять, что ты влюблена, – улыбнулась Дилайт. – И я советую тебе немедленно взяться за дело, чтобы показать ему свои чувства.

– Он же ненавидит меня.

– Капитан не испытывает к тебе ненависти, просто ему кажется, что он любит другую. И конечно, ты задела его мужскую гордость. Но ты женщина, Дейдра. Живая женщина. Он не сможет противиться твоим чарам, если ты возьмешься за дело как следует. – Обняв девушку за плечи, Дилайт подвела ее к шкафу. – Надень это платье, опусти вырез пониже, чтобы приоткрыть соски.

– Дилайт!

– Нечего так смотреть на меня, пора браться за твоего капитана. Через несколько дней мы будем в Бостоне, увидишь, как женщины набросятся на него… У тебя совсем немного времени.

Дейдра не успела ответить, потому что сверху донеслись громкие крики:

– С правого борта приближаются два парусника!

– Смотрите, еще один! Господи, английский корабль! Его атаковали!

Глава 16

Команда фрегата больше не издевалась над своим капитаном, напротив, все с надеждой смотрели на сурового Лорда, который взял у гардемарина Хартнесса подзорную трубу и направил ее на парусник.

– Что скажете об этом, сэр? – ежась при каждом выстреле, спросил Йен.

Команда замерла.

Лорд и хозяин долго смотрел на корабли, потом направился к штурвалу.

– Один из них французский корвет, Йен. – Шотландец широко раскрыл глаза от удовольствия, ведь капитан назвал его по имени. – Второе судно – шлюп без флага, а тот, кого атакуют, английское посыльное судно.

– Но сейчас мирное время, сэр!

– Знаю, Йен.

Вдруг маленький Эдгар Хартнесс подскочил на месте от возбуждения.

– Капитан английского судна просит о помощи, сэр! – закричал он, успев разглядеть сквозь дым сигнальные флажки.

Тич бросился к поручням.

– Надо же, этот корабль… без флага… он уже встречался мне, когда я в прошлый раз ходил в американские колонии.

Команда столпилась у поручней. Матросы щурились, чтобы лучше разглядеть суда.

– Глядите, шлюп выходит из боя!

Кристиан скрипнул зубами. В подзорную трубу он видел смеющегося капитана шлюпа с гривой черных волос, перехваченных красной лентой, который насмешливо отдал ему честь, пока шлюп разворачивался носом к ветру.

– Чертов флибустьер! – процедил Кристиан. – Терпеть не могу пиратов, особенно тех, кто осмеливается нападать на одинокие английские суда.

– Что будем делать, сэр? – тревожно спросил Йен.

– Отправим женщин вниз, обсудим наши действия и пойдем против ветра.

– Про… против ветра… сэр? – запинаясь, переспросил шотландец.

Матросы с ужасом смотрели на своего капитана, но в его глазах была холодная решимость.

– Да, так я и сказал, мистер Макдаф, чему вы удивляетесь? Мы вступаем в бой.

Укрывшись внизу, женщины слышали рокот барабана, визг боцманских дудок, топот ног, зловещий треск; шум и грохот.