Маленький плут и няня - Эд Макбейн

– Что ты задумал, Бенни? – полюбопытствовал Доминик.

– Пойдемте куда-нибудь. Пропустим по стаканчику и подождем, пока стемнеет.

– Я бы с радостью промочил горло, – облизнулся Доминик.

– И я тоже, – прибавил Нонака.

* * *

Вылетев из Неаполя в 2.4.0 по местному времени, самолет, на борту которого был Кармине Гануччи, приземлился в лондонском аэропорту Хитроу в 5.05 вечера. Покинув его, мистер Гануччи проследовал к другому самолету, который должен был взлететь в 6.15 по местному времени. Из-за быстрой смены часовых поясов и выкрутасов солнца, которое то вставало, то садилось, он совсем запутался во времени. Поэтому, когда Гануччи мирно похрапывал в самолете, уже несколько часов летевшем над Атлантикой, Нюхалка только-только вернулся в город. И действительно, как было не запутаться? Самолет, в котором летел Гануччи, должен был приземлиться в аэропорту Кеннеди в 9.05 вечера – ровно через шесть часов после того, как Нюхалка, припарковав одолженную у Артура Доппио машину на Второй авеню, неторопливо прошествовал вверх по улице до того дома, где в компании двух кошек и говорящего скворца обитал сам Артур.

Птица неизменно приводила его в восхищение: явно обладавшая куда более обширным словарным запасом, чем ее собственный хозяин, она непрерывно верещала на итальянском, так что даже любители пива, нередко собиравшиеся, чтобы спокойно посидеть у Артура, испуганно вздрагивали, когда над головой раздавался ее пронзительный крик.

Нюхалка и знать не знал, что Кармине Гануччи в настоящее время мирно спит на борту самолета – иначе вряд ли бы решился на такое. Как бы там ни было, войдя в квартиру, он обнаружил Артура, который с увлечением учил скворца новому слову.

– А почему ты хочешь, чтобы он выучил именно его? – удивился Нюхалка.

– Просто я считаю, что это хорошее слово и птичке нужно его знать, – твердо ответил Артур.

– А вот я его вообще никогда не слышал.

– Это я в словаре отыскал, – похвастался Артур.

– Никогда не слышал.

– Скажи, а ты сам-то когда-нибудь слышал о вермуте с черносмородиновым бальзамом? – спросил Артур.

– Никогда, – честно ответил Нюхалка. – Хотя я знаю многое.

– Это такой напиток. Вкусный, наверное. Знаешь, прошлой ночью Фредди Коррьер был с одной девчонкой, так вот она не желала пить ничего, кроме этого самого вермута с черносмородиновым бальзамом. Сказала, что вкуснее этого ничего не знает, представляешь? А Фредди потом рассказывал…

– Прости, не хотел тебя перебивать, – не вытерпел Нюхалка, – но времени в обрез. Как ты смотришь на то, чтобы немного подзаработать? К тому же делать почти ничего не придется.

– А что все-таки от меня потребуется? – полюбопытствовал Артур.

– Я же уже сказал – практически ничего. Неплохо звучит, верно?

– Звучит вроде и в самом деле заманчиво, – задумчиво произнес Артур.

– Все, что от тебя требуется, это сказать, что именно ты похитил мальчишку Гануччи.

– Да ты спятил! – возмутился Артур. – Знаешь, Нюхалка, я всегда любил тебя, как родного брата, но сейчас скажу тебе честно – ты рехнулся, раз предлагаешь мне такое! Выкини это из головы, понял? Лучше послушай, что прошлой ночью вытворяли Фредди и та девчонка. Так вот, он подцепил ее в баре и…

– Что я хочу, – снова перебил его Нюхалка, – так это немедленно отправиться к Нэнни и сказать, что ты и есть тот самый парень, который…

– А кто такая Нэнни?

– Гувернантка сына Гануччи.

– Ах да, вспомнил – та самая, что он выписал из Лондона!

Она англичанка, верно?

– Да.

– Так что ты говорил насчет нее?

– Мы скажем ей, что ты и есть тот самый псих, который похитил мальчишку Гануччи…

– Я не хочу…

– …и что ты готов вернуть его домой в ту же минуту, как она выплатит тебе деньги. Ну как, звучит неплохо, верно?

– Ужасно! Нет, ты окончательно спятил! Если хочешь знать, я ни за какие деньги не согласился бы даже пальцем дотронуться до сыночка Гануччи! Слушай, Нюхалка, ты мне нравишься, но сейчас у тебя явно что-то не в порядке с головой, раз ты предлагаешь мне такое!

– Если боишься, можешь надеть маску, – великодушно предложил Нюхалка.

– Нет у меня никакой маски, – мрачно буркнул окончательно выведенный из себя Артур.

– Тогда натяни на голову черный чулок, лучше всего нейлоновый, – посоветовал Нюхалка.

– И нейлоновых чулок тоже нет!

– Знаю, где можно раздобыть один, – обрадовался Нюхалка. – У Придурка полный шкаф этих самых чулок! И как раз нейлоновых!

– Вот тогда его и попроси!

– Не-е, – с досадой протянул Нюхалка, – слишком уж он тупой! А для такого тонкого дела нужен кто-то с мозгами.

– Я, что ли? – с подозрением в голосе переспросил Артур.

– Верно, – обрадовался Нюхалка.

– А сколько мы получим?

– Пятьдесят тысяч.

– Ух ты! – присвистнул Артур. – Какая прорва деньжищ!

– Точно, – подтвердил Нюхалка. – Стоит только руку протянуть, и они наши! Только надо где-то раздобыть нейлоновый чулок. Будешь разговаривать с Нэнни с чулком на голове. Скажешь ей, чтобы отдала тебе деньги, и пообещаешь немедленно вернуть мальчишку.

– Интересно, как я это сделаю? – полюбопытствовал Артур.

– Что именно?

– Да вот… приведу мальчишку назад. Кстати, а где он на самом-то деле?

– Понятия не имею.

– Тогда как же я его верну? – искренне удивился Артур.

– Ну, нас с тобой это не касается. Это уж пускай у Нэнни голова болит.

– Да нет, уж извини, приятель, но, боюсь, стоит Гануччи пронюхать, что именно я выманил у Нэнни пятьдесят кусков за его сопляка, как голова заболит у меня! Шутишь, что ли?!

Пятьдесят косых!

– Да откуда ему узнать?! Никто об этом не узнает, уверяю тебя! А потом, разве ты забыл, что у тебя на голове будет черный нейлоновый чулок?

Артур, насупившись, несколько минут обдумывал его слова.

Было видно, что в душе его происходит нелегкая борьба.

– А почему бы и нег? – промямлил он наконец.

– Верно, – подхватил Нюхалка, – почему бы и нет?

Скворец разразился воплями.

* * *

Как странно! Можно, оказывается, видеть человека день за днем и не замечать его, хотя он рядом – стоит только руку протянуть. Вот как, к примеру, Марию Пупаттолу.

– Возьми бумагу, Мария, – велел Аззекка, – я продиктую тебе письмо.

– Да, мистер Аззекка, – кивнула она.

Она сидела на стуле напротив него по другую сторону письменного стола, длинные ноги изящно скрещены, темно-рыжие волосы отливают медью в лучах послеполуденного солнца, щедро заливавших кабинет. Как обычно, на ней была короткая юбочка, которую Мария изредка скромно натягивала на колени. Но порой, увлекшись, забывала о ней, позволяя Аззекке вволю налюбоваться стройными бедрами. Странно, подумалось ему, что до сих пор он почти не обращал внимания на эту девушку!

– Как давно ты работаешь здесь? – спросил Аззекка.

– Вы имеете в виду – с письмом? – удивилась Мария.

– Нет, я хотел спросить – вообще.

– Я работаю у вас почти семнадцать месяцев, мистер Аззекка, разве вы забыли?

– Нет, нет, что ты! Я хорошо помню, что с тех пор прошло уже больше года. Но не знал, что целых семнадцать месяцев.

– Да, – кивнула Мария, застенчиво одергивая юбку.

– Ты очень хорошенькая девушка, Мария.

– Ой, спасибо вам, мистер Аззекка! – вспыхнула она.

– Почему бы тебе не сесть ко мне на колени? – предложил он.

– Для чего, мистер Аззекка! – искренне удивилась она.

– Так тебе будет гораздо удобнее, чем на стуле, – объяснил он, – к тому же мне не придется повышать голос, когда я диктую тебе письмо.

– Мне и на стуле очень удобно, – уверила она, – а потом, я прекрасно вас слышу, мистер Аззекка.

– Разве я тебе не нравлюсь? – удивился он.

– Вы – замечательный хозяин, мистер Аззекка, – сказала она.

– Тогда почему ты не хочешь пересесть ко мне на колени?

– О… не знаю, – протянула она и пожала плечами.

– Ты очаровательная девушка, Мария. Впрочем, я, кажется, это уже говорил?

– Да, мистер Аззекка. Вы сказали это всего пару минут назад.

– Странно, что я раньше как-то никогда этого не замечал. Не замечал до той самой минуты, когда вчера вечером ты солгала насчет телеграммы, которую якобы не видел Нюхалка.

– Я никогда не лгу, мистер Аззекка!

– Ты солгала, Мария. Больше того, ты солгала, когда речь шла об очень серьезных вещах. Я знавал людей, которых пристрелили только из-за того, что те обманывали своих хозяев, если речь шла о чем-то очень серьезном и важном… как вчера, например.

– Ах… но ведь я не обманывала! Мистер Делаторе крепко спал, когда я положила эту телеграмму к вам на стол. Богом клянусь, так оно и было!

– Не упоминай имени Божьего всуе, Мария, – сухо предупредил Аззекка.

– Что ж… если это правда! – И она снова пожала плечами.

– Иди-ка, сядь ко мне на колени, Мария.

– Послушайте, может быть, вы лучше продиктуете мне письмо? – предложила девушка.