Отклонение от нормы - Джон Уиндем

– Дайте ей выплакаться. Это снимет напряжение, – сказал Мишель, – и может быть, все стихнет.

Мы стояли и молча ждали, пока Петра успокоится, и вот тут случилось то, чего я все время боялся: из-за деревьев показалась Рэйчел – верхом, а через минуту с другой стороны выехал, тоже верхом, парень, которого я прежде никогда не видел, но сразу понял, что это Марк.

До сих пор мы никогда еще не собирались все вместе, зная, что это может навлечь подозрение. Почти наверняка остальные – Салли и Кэтрин – тоже где-то неподалеку. Произошло именно то, чего мы давным-давно условились избегать всеми средствами.

Торопливо, на словах (наши мысли все еще забивала Петра), мы объяснили подъехавшим, что здесь произошло. Мы велели им немедленно уезжать отсюда и как можно быстрее разъехаться в разные стороны, чтобы никто не увидел их вдвоем. Мишель тоже должен был поскорее уехать, а мы с Розалиндой – остаться и успокоить Петру.

Минут через десять в чаще послышался треск, и к нам подъехали Кэтрин и Салли с луками наготове. Мы надеялись, что уже уехавшие Мишель, Марк и Рэйчел встретят их на полпути и повернут назад, но они разминулись.

Девушки подъехали ближе и уставились на Петру. На словах мы объяснили им ситуацию и велели быстро исчезнуть. Они уже развернули лошадей, но в этот самый момент из чащи выехал здоровенный увалень на громадном коне и уставился на всех выпученными от изумления глазами.

– Что тут у вас стряслось?! – спросил он, переводя настороженный взгляд с Петры на нас.

Я никогда не видел его прежде, и поэтому появление его меня не очень встревожило. Я задал ему обычный вопрос, который задают в лесу незнакомцу. Неторопливо он вытащил Метрику с отметиной за нынешний год и помахал ею перед моим носом. Я сделал то же самое, и таким образом стало ясно, что и он, и я вполне нормальны.

– Что тут у вас стряслось? – настойчиво повторил он.

Мне очень хотелось послать его подальше, но я подумал, что сейчас разумнее быть вежливым. Я объяснил, что на пони моей сестренки напал зверь и что, услышав ее крик, мы прискакали сюда ей на помощь. Он выслушал меня с явным недоверием, потом обернулся к Салли и Кэтрин.

– Может, так оно все и было, – протянул он, но вы-то, девушки, как тут оказались?

– Когда слышишь такие вопли, естественно поспешишь на помощь, – ответила Салли, – тем более, если кричит ребенок!

– Да ведь я-то тоже был неподалеку, а не слышал ни звука, – сказал он, и в глазах у него было явное подозрение.

Салли переглянулась с Кэтрин.

– Ну, а мы слышали! – вот и все, что она могла возразить.

Я подумал, что настал мой черед вмешаться и разрядить обстановку.

– Я думал, что крик был слышен миль на десять вокруг, – сказал я. – Да и бедняга пони орал как оглашенный!

Я повел его за кустарник и показал растерзанного пони и мертвого монстра. Он явно удивился, как будто никак не ожидал такого очевидного доказательства наших слов. Но чувствовалось, что он по-прежнему не верит нам до конца. В конце концов он потребовал, чтобы Розалинда и Петра тоже показали свои Метрики.

– Да с какой стати? – спросил я.

– А вы будто не знаете, что здесь полным-полно лазутчиков из Джунглей? – воинственно спросил он.

– Понятия не имею, – холодно отрезал я. – И потом, мы что, по-вашему, похожи на тех, что из Джунглей?

– Их здесь полным-полно, – повторил он, делая вид, что не слышал моего вопроса. – И есть специальная инструкция быть начеку. Беда ходит неподалеку, в лесах нужно быть особенно бдительным.

Он взглянул на Салли, а потом опять на мертвого пони.

– Сдается мне, этот пони сдох полчаса назад. Стало быть, и орать он мог только полчаса назад. Как же вы нашли это место, а?

Салли удивленно вытаращила на него глаза.

– Крики раздавались отсюда, сюда мы и поскакали… А когда подъехали ближе, услышали плач девчушки, – сказала она, пожав плечами.

– И хорошо сделали, что поспешили, – быстро вставил я, – не окажись мы поблизости, кто знает, чем бы все закончилось. К счастью, все обошлось, и с девочкой ничего не случилось. Но она здорово испугалась, и ее надо поскорей отвезти домой. Спасибо за помощь, – добавил я, изобразив на лице вежливую улыбку.

Девушки сыграли свои роли неплохо. Они поздравили нас с благополучным исходом, пожелали, чтобы Петра побыстрее оправилась от шока, и, попрощавшись, ускакали. Незнакомец остался. Он все еще был настороже. Какие-то смутные подозрения одолевали его, но прицепиться было вроде бы не к чему. Несколько минут он потоптался возле нас, что-то бурча себе под нос, но, в конце концов, ворчливо посоветовав нам держаться подальше от леса, ускакал вслед за девушками.

– Кто он такой? – с трудом выдавила из себя Розалинда.

Я мог сказать ей только его имя – Джером Скинер, – которое прочел в его Метрике. Никогда прежде я его тут не видел, и мое имя, видимо, тоже ему ничего не говорило. Я бы спросил у Салли, но Петра все еще держала барьер между всеми, и барьер этот вызывал у меня неприятное чувство отрезанности от остальных… В который раз я подивился Анне – как могла она сама, по своей воле прожить за таким барьером почти полгода!…

Продолжая обнимать Петру, Розалинда потихоньку двинулась к дому. Я снял с мертвого пони седло и упряжь, выдернул стрелы из тела монстра и поехал вслед за ними.

Когда я привез Петру домой, ее сразу же уложили в кроватку. Вплоть до самого вечера отчаяние, исходившее от нее, давало себя знать. Но постепенно оно стало утихать и часам к девяти исчезло совсем.

– Ну наконец-то! Наконец-то она заснула, – сразу услышал я всех наших.

– Кто-нибудь знает, кто был этот Скинер? – спросила Розалинда.

– Он здесь недавно, – ответила Салли. – Отец его знает, у него ферма неподалеку от того места, где мы нашли Петру.

Нам чертовски не повезло, что он застал нас всех вместе…

– Почему он был так подозрителен? – спросила Розалинда, – может, он догадался. Или слышал что-нибудь об этом? А может, он сам?…

– Нет-нет, он не умеет! – сказала Салли. – Я пыталась, но он не из наших.

Неожиданно включился Мишель, не слыхавший начала разговора, и спросил, о чем это мы. Когда мы рассказали ему, он на несколько секунд задумался.

– Вообще кое-кто считает, что такое возможно, – наконец, произнес он.

– Правда, и они плохо себе представляют, что это такое, называют телепатией или как-то еще в этом роде. Но большинство не верит в то, что это бывает.

– Но те, кто верит… Они считают это отклонением? – спросил его я.

– Трудно сказать. Я никогда не слышал, чтобы это обсуждалось всерьез. Строго говоря, по их же логике, если Бог может знать все тайные помыслы человека, то и человек как образ и подобие Господа должен уметь это делать. Можно попытаться доказать, что человек утратил это свойство в наказание за что-то… Ну, что это была, допустим, часть Кары… Но я бы не хотел участвовать в такой дискуссии. В особенности, если она будет происходить в суде, – твердо закончил он.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});