Нарушенная клятва (ЛП) - Ларк Софи

— Слегка постучи по ней пятками вот так, — наставляет меня Рэйлан. — Не волнуйся, ты не причинишь ей вреда.

Я легонько постукиваю Пенни, и она послушно начинает идти вперед. Она, вероятно, больше следует за Рэйланом и Брутом, чем слушает меня. Тем не менее, я рада, что она не несется галопом.

Даже при ходьбе меня трясет больше, чем я ожидала. Ее плечи и сутулость перекатываются подо мной не совсем обычным образом. Трудно поймать ритм, чтобы не подпрыгивать в седле.

— Ты молодец! — говорит Рэйлан.

Мне приходится смеяться над этим. Мы сделали всего пару шагов. Я совсем не молодец.

Рэйлан держится рядом со мной, Брут чуть впереди Пенни, чтобы было понятно, кто лидирует. Вначале он держит медленный темп. Мы идем по лугу. Трава здесь немного выше и полна крошечных белых бабочек, которые порхают в траве, когда лошади проносятся по ней. Раннее утреннее солнце заставляет росу искриться. Трава пахнет сладко, а воздух свежее, чем тот, которым я дышала раньше. Никакого намека на выхлопные газы, как в городе.

Прохладно, может быть, градусов шестьдесят. Но мне не зябко, когда солнце светит мне на голову и подо мной теплая лошадиная плоть.

После того как я освоилась с ходьбой, Рэйлан показывает мне, как ехать рысью. Это менее удобно, мне приходится сильнее приподниматься в стременах, и я чувствую себя нелепо, подпрыгивая на лошади.

— Вообще-то галопом удобнее, — говорит мне Рэйлан.

— Я не знаю как… — нерешительно говорю я.

— Просто возьми поводья вот так… — он показывает мне. — И наклонись вперед, чтобы быть ближе к ее шее.

Он помогает мне занять более удобное положение. Затем он кричит: — ХА! — и лошади несутся.

Мы оказываемся в открытом поле, ярко-зеленом и бархатистом. Земля под нами мягкая, так что, если бы я упала, то, скорее всего, все было бы в порядке. Но я не хочу проверять эту теорию. Я цепляюсь коленями за Пенни, низко наклоняюсь к ее шее, крепко хватаюсь за поводья, пока они почти не врезаются мне в руки.

Ее копыта грохочут подо мной. Рэйлан прав, на галопе легче следовать ритму ее движения. Ветер, дующий мне в лицо, прохладный, чистый и бодрящий.

Брут, кажется, в восторге от бега. Он низко вытягивает шею, его мощные ноги быстро передвигаются, и кажется, что он даже не чувствует веса Рэйлана на своей спине. Две лошади бегут в тандеме, между ними всего пара футов.

Это прекрасно, совершенно прекрасно. Бескрайние просторы ранчо кажутся бесконечными вокруг нас. Небо похоже на огромную перевернутую чашу, синее, как глаза Рэйлана, почти безоблачное. Мое сердце бешено колотится, отчасти от страха, но также и от волнения. Мои волосы вырываются из хвоста и рассыпаются за спиной, как хвост Пенни. Я уже не так крепко сжимаю поводья. Я сжимаю Пенни ногами, желая, чтобы она бежала все быстрее и быстрее. Хочется чувствовать именно это, все больше и больше.

Рэйлан рядом со мной. Он испускает крик, отчасти чтобы подстегнуть лошадей, а отчасти от чистого счастья. Это самый великолепный день, который я когда-либо проживала. Эти животные сильны и великолепны. Они любят бегать. Похоже, они знают, как это приятно и для нас.

Рэйлан постоянно смотрит на меня, убеждаясь, что мне удобно и безопасно. Убеждается, что я наслаждаюсь этим так же, как и он.

Я никогда не чувствовала ничего подобного. Многие вещи, которые я делаю для удовольствия: плавание, бег, призваны успокоить меня. Ввести меня в состояние дзен.

А здесь все наоборот. Я чувствую себя озаренной. Я чувствую себя живой. Я чувствую ужас, возбуждение и восторг, все одновременно. Я вижу каждый золотистый волосок на гладкой шерстке Пенни, каждую травинку ярко-зеленой травы, каждую птицу, парящую над головой. Я чувствую запах деревьев, травы и даже кожи Рэйлана, как никогда остро.

Мои мышцы болят от напряжения, вызванного тем, что я делаю что-то настолько чуждое моей обычной деятельности. Но ощущения приятные. Я чувствую силу, как лошадь. Безграничную, как открытое пространство. Дикую, как… как Рэйлан, наверное. Он всегда казался силой природы. Как будто он никогда не мог принадлежать городу. Он просто сам по себе, в любое время. Где бы он ни был.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Наконец Рэйлан издает щелкающий звук и натягивает поводья. Брут неохотно повинуется, переходя на рысь, а затем на легкую походку. Пенни в точности повторяет его темп. Я чувствую ее учащенное дыхание и жар ее тела. Я тоже задыхаюсь и потею. Но я в восторге. И не хочу замедляться.

— Почему ты остановился? — спрашиваю я Рэйлана.

— Здесь есть ручей, — говорит он. — Лошади могут попить.

Он ведет нас к зарослям деревьев. Конечно, я слышу, как течет вода. Деревья растут двойной линией по обе стороны небольшой реки. Это как оазис в траве.

День разгорается, солнце все чаще появляется над головой. Мне жарко от поездки, как и лошадям.

Рэйлан слезает со спины Брута и помогает мне сойти. Он снимает с лошадей седла и протирает их. Они недолго катаются по траве, что на мгновение настораживает меня, когда Брут резко переворачивается, а затем подбрасывает ноги в воздух, как это делает собака. Я смеюсь, забавляясь тем, что такое массивное животное ведет себя подобным образом.

Пенни делает то же самое, как только остается без седла. Мне приятно видеть, как они веселятся, после того как они проделали весь этот путь и подарили мне такой опыт, какого у меня еще никогда не было.

Накатавшись, они пьют из ручья, а потом начинают обрезать мягкую траву, набирая полные рты.

— Они могут это есть? — спрашиваю я Рэйлана.

— Конечно, — отвечает он.

— Я ничего не знаю о лошадях, — признаюсь я. — Да и вообще о любых животных.

— Ты так хорошо ехала верхом, — говорит Рэйлан. — Не могу поверить, что ты никогда не делала этого раньше.

— Я думаю, с Пенни это дается легче.

— Так и есть, — признает Рэйлан. — У нас было много хороших лошадей. Но ни одна не обладает такой интуицией, как она.

Рэйлан тоже потеет. Я вижу, как прозрачный пот стекает по его шее в открытый воротник рубашки. Я чувствую его запах, теплый, как трава, сильный, как лошади.

— Тебе жарко? — спрашивает он меня.

— Да, — признаюсь я.

— Вода чистая, — говорит он, расстегивая рубашку. Он расстегивает ее и снимает с себя, так что он стоит с голой грудью в одних джинсах.

Я не могу не смотреть. Я видела Рэйлана без рубашки уже несколько раз, но сейчас он выглядит лучше всех, его мышцы напряглись от верховой езды, кожа блестит от солнца и пота, талия выглядит невероятно узкой по сравнению с широкими плечами и потертыми синими джинсами.

Рэйлан не такой массивный, как Данте, но он эстетичен совершенно по-другому. Если Данте — бык, то Рэйлан — жеребец. Он выглядит быстрым и сильным. Стройным и могущественным.

Он экзотичен для меня, как ни один мужчина, которого я встречала раньше. Я знала гангстеров, бизнесменов и богачей всех мастей. Но я никогда не знала человека с шармом и подлинностью Рэйлана. Я никогда не знала человека, который был бы хорош во многих вещах. Дин был лучшим торакальным хирургом в городе, но он не мог починить кухонную раковину, чтобы спасти свою жизнь. Я думаю, что в руки Рэйлана можно дать любой инструмент в мире, и он с ним разберется.

Может быть, я теряю самообладание после всего того, через что мне пришлось пройти за последние несколько недель. Но я чувствую, что смотрю на него с благоговением. Думаю, что никогда не видела более привлекательного мужчину.

В этот момент он начинает расстегивать свои джинсы.

— Ч-что ты делаешь? — заикаюсь я.

Я никогда не заикаюсь. Я адвокат. Я бесконечно красноречива. Но пока Рэйлан расстегивает молнию на джинсах, я не могу сформулировать предложение, чтобы спасти свою жизнь.

— Я собираюсь охладиться в воде, — говорит он, его рот искривлен в полуулыбке. — Не хочешь присоединиться ко мне?

Он сбрасывает джинсы. Затем, не сводя своих блестящих голубых глаз с моих, он зацепляет большими пальцами боксеры и стягивает их тоже.

Его член свисает между ног, толстый, тяжелый и необрезанный. Он еще темнее, чем его загорелое тело, с подстриженными черными волосами вокруг него, такими же густыми, как волосы на его голове.