Воин из-за круга - Андрей Астахов

– Какое диво?

– Неведомым промыслом Божиим я в тот миг нашел скрытый путь в страну Аскалун, королевство грез и миражей. А вы были его королевой, прекраснейшей из всех женщин мира. Случилось то, о чем мне рассказывали прославленные рыцари, познавшие такие героические приключения, о которых я мог только мечтать.

– Аскалун? Что ж, эту страну можно и так назвать. Вы мечтали о подвигах?

– Мечтал. – Фон Гриппен прижал руки к груди. – Я мечтал совершить что-нибудь великое, о чем шпильманы будут петь потом многие годы. Я мечтал отправиться к Святому Гробу в Палестину и сокрушить сарацин. Я мечтал убить дракона. И все это я мечтал совершить во имя прекрасной дамы, которой отдал свое сердце.

– Действительно достойная мечта – победить дракона! – улыбнулась Тасси.

– Ныне я вижу, что мои мольбы услышаны. Я воин, не придворный, говорить складно не умею. Мечом и копьем я всегда владел лучше, чем словом, а с конем управлялся легче, чем с музыкальными инструментами. Но ныне у меня будто крылья за спиной выросли. Я люблю вас, госпожа моя. За вас я готов забраться в пасть ада. Я охотно пойду на смерть, если вы мне прикажете, и последним словом, которое я скажу в своей жизни, будет ваше имя. Верите ли вы в то, что я искренне люблю вас?

– Тогда и я скажу тебе, – Тасси взяла руку фон Гриппена и положила ее на свою грудь. – Я полюбила тебя с первого взгляда, сразу, как только тебя увидела. И с момента первой нашей встречи я мечтаю о близости с тобой. Ты хочешь меня?

– Смею ли я даже думать об этом?

– Твоя скромность похвальна. Но в твоих глазах я вижу желание. Не сдерживай его. Пойдем!

От рыцаря шел такой поток похоти, что Арания просто упивалась им. Она увлекала его за собой, пока не привела его в опочивальню. Она отдалась фон Гриппену именно так, как задумала это сделать. Ей не стоило особого труда понять, что у этого мужчины она – первая. Она искусно изображала скромную девицу, когда рыцарь начал ее раздевать, покрывать ее тело поцелуями, когда сам разделся. Но вот мужская сила юного рыцаря стала для нее приятной неожиданностью. Голова Тасси кружилась от запаха молодого тела воина, а когда он ворвался в нее, она не могла сдержать слез счастья. Вот он, мужчина, которого она не знала так давно. Куда до него Шендрегону, а уж тем более Джелу ди Орану! Наступившая разрядка буквально разорвала ее сознание, когда же Тасси пришла в себя, то увидела, что фон Гриппен лежит рядом с ней и глаза его полны счастья.

– Моя королева! – повторял он, целуя ее пальцы. – Моя богиня!

– Не богиня, – ответила Тасси. – Всего лишь бедная девушка, которую ты погубил. И которая, может быть, погубила тебя своей любовью.

– Я! – Счастье в глазах фон Гриппена сменилось ужасом. – Что ты говоришь?

– Я не свободна, Хорст. Я любовница императора. Если он узнает о том, что случилось, он накажет меня и тебя.

– Клянусь рыцарской честью, что никто и никогда не узнает о том, что было между нами, моя госпожа! – провозгласил Хорст. – Клянусь, что сохраню эту тайну до самой смерти.

– Благодарю тебя. Но я имела в виду другое. Я говорила о тебе императору. Он расположен к тебе и хочет доверить тебе важное дело. И я уверена, он захочет тебя удалить, послать с войском на север. Понимаешь, почему он собирается отправить тебя отсюда?

– Понимаю. Но ради тебя я готов на все.

– Других слов я и не ждала. Однако ты должен помнить, что император очень ревнив. Если он заподозрит, что между нами есть нечто большее, чем дружеское расположение, он предаст тебя смерти, а я… я умру от тоски!

– Я понял тебя, любимая. Я буду служить императору так, будто он, а не ты мой сюзерен. Я исполню все, чего он захочет.

– Как я ждала этих слов! Я благодарна тебе, Хорст.

– Бог мой, как ты прекрасна! Ты будто светишься изнутри. Позволь мне любить тебя, моя лучистая, мой ангел, моя красавица!

– Люби меня, Хорст! И позволь мне любить тебя. Любить так, как я люблю только императора. Ты позволишь?

– Конечно.

– Ну, тогда держись! – Тасси припала к губам воина, а потом скользнула вниз, к его чреслам.

Это была ее женская месть Шендрегону. То, что император требовал от нее, для фон Гриппена она делала добровольно и с удовольствием, наслаждаясь вкусом его семени – вкусом жизни, которого не было у мертвого выморочного семени императора. И не сомневаясь, что рыцарь, который поможет ей исполнить пророчества, теперь находится в ее безраздельной власти.

Солнце пошло на закат, когда троица беглецов добралась до старой полуразрушенной фермы в шести лигах от города. Сюда их привел ушастый Килле – когда-то ему довелось скрываться здесь от Красных плащей. Место и впрямь отлично подходило для убежища: с одной стороны ферма выходила к большому оврагу, которым можно было бы легко улизнуть при появлении погони и скрыться в лесу, подступавшему к расположенным при ферме полям, когда-то ухоженным, а теперь заросшим кустарником и молодыми деревьями.

Дверь дома была заколочена – Килле ногой выбил ее. Ди Марон вошел вслед за каторжниками, озираясь по сторонам. Дом был темный, весь пропитанный запахом плесени и мышей; окна были забиты, и свет проникал сюда только через дыры в кровле. Дощатые полы отчаянно скрипели и визжали под шагами пришельцев. Однако ушастый Килле чувствовал себя здесь уверенно – возможно, для него эта брошенная усадьба не раз и не два играла роль дома.

– Заходи, братва! – пригласил он тоном гостеприимного хозяина. – Это дворец Килле-Зайца. Сейчас шамать будем. Дворянчик принесет дров для камина.

– А где дрова? – спросил ди Марон.

– В сарае. И не вздумай бежать. Здесь кругом болота, утопнешь.

– Я и не думал, – солгал ди Марон.

Он вышел из дома и тут же убедился, что его новоявленные компаньоны ему не доверяют – мутноглазый Балль тут же появился в дверях дома, наблюдая за ним. Ди Марон с трудом поборол в себе желание тут же перелезть через покосившийся забор и удрать. Верно говорит Заяц, уйти он не сможет. И дело даже не в болотах – есть они тут или нет, еще вопрос. Просто Заяц и его приятель эти места знают лучше, чем он. Не дадут уйти, догонят и убьют. Юноша вспомнил ободранную человеческую тушу в лагерной кухне и содрогнулся. Эти двое наверняка ели тот суп. Это не люди, выродки. Поэтому не надо глупить, а лучше подождать удобного момента. Может быть, судьба подарит ему такой момент. Не для того Единый уберег его минувшей ночью, чтобы он пресмыкался перед этими двумя негодяями и сгинул вместе с ними в какой-нибудь переделке.

Когда он принес в дом дрова, оба каторжника закусывали его провизией. Килле велел ему разжечь огонь. Трут ди Марон разжег сразу, но вот сырые дрова гореть не хотели.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});