Третий не лишний - Степан Кулик

– …!!! – проорал ему в лицо тот.

– Простите, хозяин! – взмолился Бала, даже не пробуя оправдаться и делая еще одну попытку упасть на колени.

На этот раз Берк не стал его удерживать. Но когда раб подполз ближе, чтоб обнять хозяина за ноги, тот брезгливо пнул его сапогом. Потом ухватил за ворот, подтащил, как куль, и бросил возле того самого ореха, где раньше был привязан Скуба.

– …!

Невольник обнял руками ствол дерева и замер. Из укрытия Виктору не было видно лицо парня, но что тот напуган до смерти, можно было не сомневаться.

– …! – объявил хозяин.

Невольник взвыл, но даже не шелохнулся. Глядя на все это, Лысюк уже пожалел, что так подставил бедолагу. Честно говоря, он думал, что за такую мелочь трелль схлопочет максимум пару затрещин. В крайнем случае – выпорют. Блин, ну что он там стянул? Пару черствых лепешек и шмат вяленой рыбы? Никак не сопоставимо с порчей ценного имущества, которым для хозяина является молодой и здоровый раб.

Но старый викинг, похоже, думал иначе.

Он поднял лицо к небу, проорал что-то и резко ударил лезвием топора по шее стоящего на коленях раба. Раздался неприятный хруст, и черноволосая голова покатилась наземь, а тело повалилось на бок, обильно поливая кровью корни ореха.

«Писец! – Виктор стиснул челюсти. – Просто играем, значит?.. Ну-ну…»

* * *

Узнав, куда их предположительно может пропустить Перепутье, Хмель предложил обоим кожаные куртки с капюшонами. Леониду светло-коричневого, а Оле – зеленого цвета. Под куртку Леонид надел короткую, до половины бедра простую рубаху и полотняные штаны, зашнурованные у ступни, а на голову водрузил широкополую шляпу.

Девушке лавочник подобрал длинную, до пят, льняную рубаху, заменяющую платье и шерстяную юбку. Волосы, вместо обруча, посоветовал подвязать широкой лентой. Сам обруч принял в счет оплаты. Сменить свои черевички на мягкие башмаки с двойной подошвой из более толстой кожи Оля не захотела, а вот Леонид обулся с удовольствием.

Коренному горожанину ходить босиком радости не доставляло. Даже в виртуале.

А еще оружейник, со словами, что он не нанимался в поставщики оружия викингам, отобрал у Леонида понравившийся парню меч и за символические двадцать монет выдал новикам по посоху. Оле – изящный, с резьбой по всей длине и навершием в виде глядящей вниз головы змеи. Леониду – попроще, зато крепче и увесистее.

На этом, по обоюдному решению, обучение в Гимназиуме и закончилось. Все выучить невозможно – денег не хватит, так чего зря время терять? И так почти двое суток провозились. Того глядишь, потерявший терпение Пилюль выдернет их из игры, как не справившихся с заданием. Да и самим уже не терпелось узнать: что там за Перепутьем? Виктор, поди, вовсю развлекается, а они…

…Миновав пограничную скалу на перекрестке путей, Леонид ощутил невесомость, перед глазами кувыркнулся и рассыпался мириадами искр сумасшедший калейдоскоп и… И все – Перепутье исчезло, а вокруг бушевала совсем не шутейная гроза.

Из черного неба лилось так, словно где-то на небесах плотину прорвало. Если б не новая одежда, мигом промокли бы до последней нитки. А кожаные куртки ничего – держались. Так сказать, качество, проверенное веками.

Неприступная, уходящая ввысь скала за спиной. Вокруг – густой лес и небольшая опушка или полянка впереди. Посреди полянки межевой камень, обязательный на всяком уважающем себя распутье, особенно в былинах.

– Пошли, пока нас не смыло, – Леонид взял девушку за руку и потащил за собой.

– Ты знаешь, куда?

– Травник сказал, на перекрестке свернуть влево…

Леонид указал посохом на камень.

– Думаю, он именно это место имел в виду.

– Там что-то написано.

– Потом почитаем. Шагай шире, пока молнии подсвечивают и хоть немного видно, что у нас под ногами.

– Ты так ему доверяешь? – упорствовала Оля.

– Нет, но он обещал хижину. А в такой сумасшедший ливень крыша над головой не помешает. Хоть какая… Да и поговорить с ним охота. Вусмерть надоели всякие тайны.

– Вообще-то, ты прав. Но стремно…

– Оля, я тебя умоляю, расслабься. Не забывай – мы в игре. Все понарошку, и нам ничего не угрожает…

– Уверен?

– Перестань, – отмахнулся Бурый. – Да, я согласен с тобою, ощущения очень реальные. Но ведь Пилюль предупреждал. И вообще, как ты себе представляешь такое чисто технически? Машина времени в действии, что ли? Мгновенная телепортация?

– Кто говорит о мгновенной? Нас вполне могли усыпить в процессе обследования. Какие у тебя привязки по времени, чтобы точно сказать, в лабораторию мы пришли вчера или в позапрошлом месяце?

– Вот что я тебе скажу… Е-мое!

Леонид поскользнулся на мокрой траве и заполошно взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие. При этом инстинктивно ухватился за Олю, но разница в соотношении масс оказалась слишком велика… Скользкая земля ушла из-под ног, и Бурый полетел вниз, утаскивая за собою девушку.

В отличие от него, Оля ничего не поняла и даже пискнуть не успела. Резкий рывок – и она уже падает. Секунда свободного полета, удар обо что-то твердое… ногу пронзила такая жгучая и резкая боль, что девушка буквально взвыла:

– Ой, мамочка! – и потеряла сознание.

Глава девятая. В заповедных и дремучих, страшных Муромских лесах

От судьбы нельзя уйти, она последует за тобой повсюду. И если на роду написана война – ты встретишь ее везде, куда бы ни свернул.

Примерно представляя себе возможности компьютерных технологий, Лысюк не поверил бы фотографиям или фильму, но собственные глаза вряд ли обманывают. И запах… Неповторимая и ни с чем не сравнимая тошнотворная вонь убийства.

Конечно, всегда остается вариант, что ничего этого на самом деле нет, в том числе и сверхсекретной лаборатории Пилюля, а он нанюхался чего-то или каким иным способом потерял сознание, а все дальнейшее просто бред. Но это тупиковый вариант, ибо не подлежит проверке. Впрочем, даже если так, что мешает Виктору и в галлюцинациях действовать, словно все происходит в реале? Хуже от этого точно не будет.

Принеся нерадивого раба в жертву то ли лесному духу, то ли каким своим богам, корабел Берк Легкое Весло вернулся к прежнему занятию. Но прежде что-то велел девушке:

– Ja, Fader…

Девушка проворно сложила в корзину пучки каких-то трав, подхватила ее и убежала.

«Я так понимаю, что старик отправил девчонку за обедом. Или – привести другого помощника взамен убитого. Значит, мне тоже в ту степь. Поглядим, где они обитают. Да и вообще… А то с такими нравами, может, и некому уже весточку от Ястреба передавать? По ходу, пленники тут не засиживаются».

Обогнув вырубку, он последовал в том же направлении, куда отправилась Хала. Девушка шла не таясь, даже мурлыкала что-то. Вполне мелодично, хоть и с непривычным для слуха ритмом. Молитвы так произносят, а не песни. Или в самом деле молилась? За душу раба усопшего?..

Вряд ли. Христиане, вопреки своим же канонам, тоже не ангелы, особенно инквизиция, но все же головы за пару лепешек не рубили.

Виктор лукавил. Он не мог не понимать, что невольника убили не за это. Стоимость молодого трелля не шла в сравнение с мелким проступком, которым можно было бы считать воровство еды. Хотя воров не любят везде и наказывают сурово… На чашу весов легла другая причина – тот, у кого раб посмел украсть подношение! И возможные последствия. Так что, жертвуя осквернителя даров, корабельный мастер пытался защитить от мести разгневанных лесных духов строящийся драккар. Тем самым спасая жизнь Гюрдира-ярла и всего его хирда.

Песенка вдруг стала тише и как бы нырнула вниз. Заинтересовавшись, Виктор заторопился следом и едва не поплатился за неосторожность. Буквально через десяток шагов земля ушла у Лысюка из-под ног, и он не свалился с обрыва только благодаря рогатине, застрявшей в кустарнике.

Чертыхаясь и вознося благодарности ангелу-хранителю, а заодно оружейнику Хмелю, Виктор вскарабкался обратно и прилег, тяжело переводя дух.

Как оказалось, Перепутье перенесло его на небольшое взгорье. С которого до уровня моря, кстати, хорошо видимого отсюда, было рукой подать. Примерно как с крыши пятиэтажки. Виктор даже засмотрелся немного на неожиданно распахнувшийся пейзаж.

Спору нет, красота. Достойная быть запечатленной хоть на холсте художника, хоть на глянце фото. Вот только с внезапностью переборщили. Не будь у него в руках рогатины, лежал бы сейчас внизу – со свернутой шеей, а также множественными ушибами и переломами, несовместимыми с жизнью. Вернее, если Пилюль не обманул, Виктора выбросило бы из виртуальной зоны, даже не дав поиграть. Кстати, хорошо, что у Сереги нервы крепкие, и он сам преждевременно за рубильник не дернул. В порядке помощи пострадавшему…

– А все потому, что под ноги надо глядеть, когда в незнакомое помещение входишь, а не на барышень пялиться, – пробормотал Лысюк, выравнивая дыхание. – Кстати, и где она?