Искатели ветра - Алексей Пехов

Это было очень и очень плохо. Теперь придется ее стирать, иначе к дому в такой не подойдешь. Отдубасят, что на задницу месяц не сядешь. Отец не посмотрит, у него в друзьях добрые, славные набаторцы и тот дяденька, что оказался самым настоящим колдунцом-некромантом. Он даже после просьбы Порка подарил ему этих мертвецов. И теперь они его, можно делать с ними все, что хочешь. Да!

И все, что принадлежало этим мертвякам, — теперь тоже его. Ни один набаторский солдат не отнимет. А если отнимет, Порк пойдет к своему другу-колдуну, нажалуется, и тот превратит злюку в какую-нибудь тухлятину. Пусть знают, как Порка обижать! У него такие друзья, что о-го-го!

Тысячи кружащихся над разлагающимися телами мух, противно жужжали и все время норовили залететь в рот. Дурак плевался, отмахивался, но это мало помогало. Жара заставляла его потеть, а пот да испорченная рубаха лишь привлекали мерзких насекомых. Но Порк все равно делал то, зачем сюда пришел.

Он уже стал счастливым обладателем двух пар изрядно провонявших мертвечиной сапог (одна оказалась впору и тут же нашла более достойного хозяина, чем прежний), золотой цепочки, трех кошельков, в которых было немало мелких монет, ножа с красивой рукоятью из оленьего рога, острого-преострого меча и… много чего еще. Порк в одночасье стал настоящим богачом.

Почти сбылась его мечта — он накупит всяких вкусностей, а потом его примут в рыцари. Только пусть попробуют не принять! А если не примут, он пойдет в колдунцы. Тоже будет носить кривой меч, белое и посох. А что? Некромантов, как оказалось, куда сильнее боятся, чем рыцарей. Вон все деревенские о лучшем друге Порка только шепотом говорят, да в светлое время суток. Трусят! Даже капитан Най, самый храбрый набаторец в деревне, говорит с колдунцом очень уважительно и не ссорится.

Вот только Порк немножечко ревновал к Парсу-плотнику. А вдруг тот более близкий друг некроманту, чем он? Вон, колдунец к нему в дом ходил, сидел там, а потом пятерых мортов оставил. Сухих, как шкелеты, и с мечами. И лица у них безносые, а глаза желтые-прежелтые, как у кота старой Рози. В прошлом месяце Порк решил проверить, умеет ли этот толстяк плавать, изловил кота, но до реки донести не смог. Домашний любимец дрался отчаянно и исцарапал дураку все руки. Пришлось его отпустить. Прямо в лужу.

А эти морты — страхолюдины еще те! Порк, когда их увидел, чуть не умер со страху. Стоят, не шевелятся. Только глазами по сторонам зыркают и никого к дому Парса не пускают. Правда, туда никто и не ходит. По той улице теперь вообще боятся ходить… Какой же все же противный этот мертвец! Сапог ну никак не хочет сниматься.

Порк со злостью пнул труп, заставив сотни мух взвиться в воздух.

Гадский сапог не желал сползать с ноги гадского мертвяка!

Он пытался и так и эдак. Пыхтел, тянул, дергал — ни в какую. А сапоги были хорошие. Кожаные и с золотой ниткой у шнуровки. Если такие самому надеть, то все девы — твои. Даже отвоевывать не надо будет. Главное, чтоб впору пришлись. И слезли. А что пахнут — ничего. Это самое нестрашное, да. В свинарнике тоже воняет, и — ерунда. Вон он его каждую неделю моет. Сапоги тоже помоет. И почистит. А потом дев пойдет очаровывать.

Долго же он тут возится. Вон целая куча добра. Надо к стаду бежать, но оставлять такие сапоги нельзя. Обязательно кто-нибудь придет и сопрет. И хорошо, если только их. Тут богатства до небес. Моргнуть не успеешь, как украдут. Взять с собой нельзя. Как все это тащить? В чем? Да и не поднять. Тяжело. Надо прятать. Или в стволе расколотого дерева, авось туда, глупые, не посмотрят. Или в кустах. Вот только сапоги проклятущие снять… Порк повернулся к покойнику спиной, снова схватился за сапог и потянул. Кусты на краю поляны внезапно зашевелились, и перед испуганным пастухом появились двое мужчин. Первый — высокий, рыжий и старый. С мечом и в смешной юбке. Второй — пухленький, с заросшим щетиной лицом. У него был вот такенный топор.

— Дровосек, — пробормотал Порк. Также он понял, что появились незнакомцы совсем не вовремя. В тот самый момент, когда все богатство оказалось сложено в одну кучу. Конечно же они пришли именно за ним.

— Мое! — взвизгнул пастух и заметался между сваленным барахлом и так и не снятыми с мертвеца сапогами. Затем, понимая, что с ними ему никак не справиться, с воплями обиды и страха бросился в противоположную от людей сторону.

— Гдо эдо был, лопни двоя жаба? — прогнусавил сквозь прижатый к носу и рту рукав рубахи Лук.

Мертвечиной несло так, что он боялся потерять сознание.

— Явно не оживший покойник. Обычно они бегут не от тебя, а к тебе, — с иронией ответил ему Га-нор.

— Мелот его знает. Выглядел он еще так…

— Мародер. Жаль, что ушел.

— Бабему?

— Потому, что его можно было расспросить. А еще потому, что ему может хватить ума привести сюда кого-нибудь. Уходим. Живо!

Лук не возражал. Покинуть зловонную поляну, где валялись (слава Мелоту!) окончательно мертвые мертвецы, он счел за великое счастье.

Га-нор почти бежал. Стражник хоть и запыхался, но не отставал. Такой темп они поддерживали минок десять.

Наконец северянин остановился, нырнул в кусты и тут же исчез. Лук нервно топтался на месте.

— Ну, долго тебя ждать? — Из зарослей появилась недовольная голова следопыта.

— Откуда я знал, что мне тоже сюда? — оправдался солдат, залезая в укрытие.

— Смотри.

— Куда?

Сын Ирбиса отодвинул ветку.

— Туда.

За краем зарослей начиналось небольшое поле, а за ним была прекрасно видна расположенная по берегам реки деревня. Лук так обрадовался этому зрелищу, что не сразу заметил смотровую вышку, где стояла едва видимая с такого расстояния фигурка лучника и идущий вдоль домов патруль из трех солдат.

— Теперь ты должен мне два сорена.

Лук разочарованно помянул жабу. Деньги ерунда. Бездна с ними! Набаторцы куда хуже. Неужели им и вправду суждено пробираться лесами и болотами до самой Альсгары?

— Я лучше здесь умру, — простонал он.

— Погоди умирать. Жди.

— Не думаю, что мы здесь что-нибудь высидим.

— Я не прошу тебя думать. Я прошу ждать. Надо посидеть и посмотреть. Уходить рано. Дотянем до ночи, там будет видно.

— Нам не удастся пробраться в деревню незамеченными.

— Глупости! — фыркнул Га-нор. — Ты посмотри на них. Кого им здесь охранять и кого опасаться? Особенно с этой стороны. При желании в поселок снежный тролль проберется, не говоря уже о человеке. О! А это, кажется, по наши души.

Лук увидел, как через поле от деревни скачет с десяток всадников. На одной лошади сидели сразу двое. Первый — набаторский солдат, а второй, судя по светлой рубахе, — тот самый парень, которого они спугнули с поляны. У кромки леса солдаты натянули поводья, спрыгнули с лошадей, оставили одного из своих присматривать за ними и скрылись за деревьями.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});