Храм фараона - Зигфрид Обермайер

Вошел секретарь и доложил о жреце Амона Тотмесе. Рамзес хлопнул себя по лбу:

— Я совсем забыл! Похоже, у него ко мне важное дело. Да хранит тебя Хатор, любимая.

Тотмес ждал в зале для аудиенций. Он глубоко поклонился:

— Приветствую тебя, о Гор, любимец Маат, великий властью, прекрасный…

Рамзес отмахнулся:

— Хорошо, хорошо, мне известен мой титул. Не будем терять времени. Ты должен сказать мне что-то важное?

— Только предложить, Богоподобный. Мы, жрецы Амона и чиновники города, припадаем к стопам твоим с просьбой.

— Итак, — нетерпеливо спросил Рамзес, — я полагаю, ваша просьба касается должности верховного жреца?

Тотмес с усердием изобразил покорность:

— Нет, Богоподобный, мы отдали это в твои руки и послушно примем твое решение. Речь о другом… — Он откашлялся, глядя в пол. — Речь идет… Короче говоря, однажды Богоподобный Озирис-Сети намекнул нам… ну… он рассматривал вопрос… нет, собственно говоря, уже пообещал, что… твоя первая жена будет происходить из кругов Амона, так сказать, в качестве возмещения за перенесение столицы, чтобы таким образом и дальше находиться в связи с богом царства Амоном-Ра. Итак…

Рамзес насмешливо улыбнулся:

— Если мой отец это и пообещал или имел в виду, по понятной причине это невозможно. Но мы должны подумать, как выполнить его волю. — И он усмехнулся про себя: «Если ни о чем другом речь не идет, я позволю малышке прошмыгнуть в свой гарем, и жрецы будут довольны».

Тотмес, хороший знаток человеческой натуры, раскусил царя, но не позволил себе этого заметить вслух.

— Мы подумали о девушке, которая и нас бы не заставила стыдиться, и тебе могла бы принести много радости, — о Бент-Амон. Она племянница третьего жреца и служит храму как певица. Ее родители уже в Доме Вечности. Короче, Бент-Амон красивая, образованная, хорошо воспитанная девушка, и она будет тебе служить так же преданно, как сейчас служит богу царства. Твое величество доставит нам большую радость, если примет ее с благоволением и испытает ее.

— Я сделаю это, достопочтенный. Через четыре дня начинается праздник Опет, и я хотел бы до того назначить верховного жреца Амона. Я предоставлю это сделать самому богу. Позаботься о том, чтобы завтра к двум часам дня во двор храма вынесли золотое изображение Амона. Бог сам сообщит о своем выборе.

Тотмес с трудом скрыл удивление. Он, конечно же, знал, как происходит церемония выбора. Будет названо несколько имен, и культовая статуя наклонится, когда произнесут верное. Для этого одному из передних носильщиков нужно будет только слегка присесть. Но чего хитроумный жрец не знал, так это того, что Рамзес заменил одного из этих носильщиков, жрецов из Фив, одним из жрецов Амона Мемфисского.

Тем временем царские чиновники выяснили, что только один из четырех кандидатов не происходит из семьи, давно связанной со жрецами Амона, а именно, Небунеф. Его семья несколько столетий жила в Тинисе и имела там большое поместье. Среди многих должностей, которые он занимал, была также должность управителя владениями Амона в Тинисе, поэтому он часто бывал по делам в близлежащих Фивах и стал известен всем как старательный добросовестный человек, с которым легко общаться. Если выбор падет на Небунефа, можно надеяться, что он будет добросовестным верховным жрецом, потому что он богат, и независим, и никому ничего не должен в Фивах.

На следующее утро Рамзес вышел к народу в полном облачении. На нем была бело-красная корона Обеих Стран, гладко выбритый подбородок украшала длинная накладная борода, в руках покоились плеть и скипетр. Носители опахала с обеих сторон трона навевали фараону прохладу, потому что во второй месяц Ахет Ра уже с утра палил в полную силу.

Скрытые в зале с колоннами певцы и музыканты исполняли тихий торжественный хорал:

— Радость тому, кто склоняется перед тобой, о мой бог Амон, Бык твоей матери, повелитель Фив.

Медленно открылись двери в святилище, и четверо жрецов в белоснежных одеждах с мехом леопарда на плечах вынесли церемониальную ладью с золотым Амоном. Бог был изображен стоящим с высокой короной из перьев и длинной завитой бородой божества. Его правая рука опиралась на скипетр «УАЗ», в левой он держал символ жизни Анк.

Рамзес встал и поклонился:

— Приветствую тебя, Амон-Ра, мой отец, который во всем, царь богов, благодетель страны. Дай мне знак, кого из твоих четырех служителей, которых я сейчас назову, ты выберешь своим верховным жрецом.

Рамзес громко выкрикнул первое имя, подождал, потом второе — подождал, потом третье, и это было имя Небунеф. Рамзес уже собирался произнести четвертое имя, когда золотой Амон явно наклонился вперед, чтобы снова быстро выпрямиться.

— Амон сказал! — воскликнул Рамзес. — Небунеф, выйди вперед!

Избранный встал на колени перед царским троном, и Рамзес, воплощенный Гор, возложил десницу ему на голову:

— Мой отец Амон-Ра избрал тебя, и я приветствую его выбор. Ты будешь верховным жрецом Амона и станешь управлять его имуществом. Всем остальным жрецам следует подчиняться тебе, ты будешь единственным ответственным перед богом и мной, Благим Богом. Будь счастлив в его храме и празднуй тысячу тысяч праздников Опет. Бог сам избрал тебя, он поддержит тебя и уготовит тебе однажды прекрасное жилище в Закатной стране.

Фараон торжественно передал Небунефу знаки его власти: перстень с печаткой, золотой жезл и широкий золотой пояс.

Затем зазвучала музыка арф, и невидимый хор запел:

— Хвала тебе, о прекрасный Амон-Ра, встающий по утрам, а вечером отправляющийся в свое ночное путешествие. Единый, вечно живущий, твой блеск равняется блеску богини неба, твое тело создано из золота и серебра. Хвала тебе, о Солнце дня, которому подчиняется все живое…

Новый верховный жрец опустился на скамеечку у подножия трона. Жрецы и чиновники прошли мимо него, низко кланяясь и целуя ему руку.

Вечером Рамзес принял храмовую танцовщицу (раньше она была певицей) Бент-Амон в маленьком зале для аудиенций, рядом с ним сидела Нефертари. Он рассказал ей о предложении жреца, и жена приняла его спокойно:

— Ты можешь распространять свое семя куда захочешь, для меня все равно останется. Твое сердце, однако, принадлежит мне одной! Я не разделю его ни с какой другой! Если ты захочешь забрать его назад, я убью себя и заберу его с собой в могилу…

— Ну, Нефертари, об этом и речи быть не может! Ты — моя самая любимая и самая прекрасная! Ни одна женщина в мире не может заменить мне тебя. Я отправлю Бент-Амон в гарем, сделаю ей ребенка и забуду о ней. Но мы должны обдумать следующее: я не могу испортить отношения со жрецами в Фивах. Насколько они нуждаются во мне, настолько же я нуждаюсь в них. Амон могуществен и будет оставаться таким еще очень долго. Не в Мемфисе, любимая Нефертари, мы вступим однажды в нашу вторую и вечную жизнь, мы оба, ты и я, а здесь, в Фивах, под защитой Амона.