С ума сойти! Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большого города - Дарья Зайниев

Но в любом случае дисфункция лобных долей — только часть общей картины. Американский нейропсихолог Элхонон Голдберг в книге «Управляющий мозг» сравнивает механизм внимания с тем, как работает фонарик: требуется сам фонарик, рука, которая будет его держать, и место, которое он освещает. В случае с вниманием роль руки выполняет префронтальная кора, отвечающая за постановку цели и ее достижение. Освещаемое место — задние отделы коры больших полушарий: они занимаются переработкой поступающей информации, и то один, то другой участок требует «освещения» в зависимости от цели. А сам фонарик — вентральный отдел ствола мозга, который связывается со «сценой» и дает обратную связь «руке». Неполадки, ведущие к СДВГ, могут возникнуть на любом этапе этого процесса265.

Считается, что в развитии этого расстройства большую роль играет генетический фактор — ряд исследований, проведенных среди близнецов, показывает, что более чем в 70% случаев синдром, обнаруженный у одного, окажется и у другого. А если ребенку поставили такой диагноз, вероятность того, что синдром дефицита внимания есть у одного из родителей, составляет 15–40%266. На данный момент с передачей синдрома по наследству ассоциируются шесть генов267.

Другие условия тоже могут влиять: СДВГ связывают с низким весом при рождении, курением и употреблением алкоголя матерью во время беременности268. Но — и это важный момент — развитие синдрома не зависит от семейной обстановки, поэтому родители, бичующие себя за то, что не так воспитали ребенка, могут расслабиться (что не означает, будто такие дети не требуют особого подхода).

Охотники и земледельцы

Как мы уже писали в главе 1, сейчас набирает популярность концепция нейроразнообразия — подход, рассматривающий различные неврологические особенности как индивидуальные качества, обусловленные нормальными вариациями человеческого генома. В частности, есть мнение, что особенности поведения, на основании которых ставится диагноз «СДВГ», — естественные черты личности, не требующие лечения. Но поскольку эти свойства мешают функционировать в современном обществе, на них навешивается ярлык «расстройство». Получается, что определенная специфика поведения, связанная с невнимательностью и гиперактивностью, существует, но СДВГ как заболевание — социокультурный конструкт.

Люди с синдромом дефицита внимания могли уна­следовать эти характеристики от далеких предков. Может быть, в древние времена такие качества, как склонность брать на себя риски, исследовать новые перспективы и предпочитать приключения и перемены спокойствию и стабильности, способствовали адаптации и выжива­емости, а сейчас кажутся «лишними»?

Американский психотерапевт и предприниматель Том Хартман, автор книги «Синдром дефицита внимания: другое восприятие» (ADD: A Different Perception), создал теорию «охотника и фермера», согласно которой пациенты с СДВГ сохранили гены первобытных людей, отвечающие за полезное для охотников поведение — быструю реакцию, импульсивность, восприимчивость, умение быстро переключать внимание с одного объекта на другой и особенно способность к гиперфокусировке (погружение в решение одной задачи в ущерб всем остальным). Логика проста: когда выслеживаешь добычу в лесу, важно реагировать на каждый шорох, быстро принимать решения и любить риск. И наоборот, сдержанность и осторожность в таких условиях не очень нужны. Но со временем человечество перешло на земледелие, требующее гораздо большего терпения, и цениться стали качества, противоположные охотничьим. И несмотря на то, что сейчас сельское хозяйство играет менее значительную роль в экономике развитых стран, чем прежде, усидчивость, спокойствие и организованность остаются социально одобряемыми качествами, а спонтанность, непоседливость и умение быстро переключать внимание с одного на другое гораздо меньше ценятся в обществе269.

Теория Хартмана перекликается с теорией «эволюционного расхождения», о которой мы говорили в главе про тревожные расстройства. То есть СДВГ — это даже не расстройство, а набор особенностей, которые были полезны несколько тысяч лет назад, но лишь мешают в современном мире. А эволюция просто не успевает «утилизировать» эти изменения. Иначе говоря, проблема лишь в постановке задач: в других условиях симптомы СДВГ могли бы быть эволюционным преимуществом. Значит, дело лишь за тем, чтобы вырваться из скучного офиса куда-то, где рутинные процессы не столь существенны и где ценится темперамент спринтера, способность импровизировать и быстро переключаться. Еще один довод в пользу теории Хартмана — то, что охотничьи качества в первобытные времена были гораздо важнее для мужчин, чем для женщин, и это объясняет гендерную диспропорцию в заболеваемости СДВГ.

Как c дефицитом внимания стать миллиардером… или написать «Тома Сойера»

Несколько весьма успешных предпринимателей публично признались, что страдают СДВГ270. В их числе, например, мультимиллиардер Ричард Брэнсон, создатель компании IKEA Ингвар Кампрад и основатель трех авиакомпаний (Morris Air, JetBlue Airways and Azul Brazilian Airlines) Дэвид Нилман. Последний утверждает, что многими своими талантами он обязан именно СДВГ и, если бы у него был выбор — стать обычным человеком или оставить все как есть, он бы выбрал второе. «Кроме неорганизованности, прокрастинации и невозможности сосредоточиться он дает креативность и способность к риску», — рассказал Нилман в интервью сайту ADDitude271.

Американский психиатр Дейл Арчер уже во взрослом возрасте обнаружил у себя СДВГ и посвятил книгу исследованию положительных сторон этого расстройства. В качестве примера он приводит биографию Марка Твена, в которой прослеживаются многие черты его героя — невнимательного и непоследовательного Гекельберри Финна. «Представьте себе, — пишет Арчер, — что детство этого гения проходит сейчас, в нашу эпоху. Ему бы поставили диагноз, посадили на адералл[2] и заставили смирно сидеть в классе каждый день. Он не смог бы дать волю воображению, и всех его ранних воспоминаний о приключениях, которые стали основой этой прекрасной книги, никогда бы не было»272.

Позиция Арчера близка к теории Тома Хартмана: люди с «геном охотника» или «геном исследователя» играют важную роль в выживании человечества, лидируя в беспокойные времена и уходя на задний план в годы стабильности. Они мыслят нелинейно, легко адаптируются к разным ситуациям, любят рисковать и быстрее поднимаются на ноги после ударов судьбы.

«Они способны мгновенно принять решение в критический момент, — рассказывает Арчер. — А их расфокусированное внимание может зацепиться за несколько возможностей одновременно. Из таких людей получаются отличные исследователи, бизнесмены, спортсмены и специалисты творческих профессий — хотя, в принципе, они могут выбрать что угодно. Ну разве что профессию бухгалтера я бы им не посоветовал».

По мнению психиатра, синдром дефицита внимания, возможно, был у Леонардо да Винчи, Наполеона Бонапарта, Элеаноры Рузвельт, поэтессы Эмили Дикинсон и даже Эйнштейна (но тут надо сказать, что бедного Эйнштейна в чем только не подозревают — от обсессивно-компульсивного расстройства до синдрома Аспергера). И Хартман, и Арчер призывают избегать медикаментозного лечения (точнее, использовать его только в качестве крайней меры, когда ничто другое уже не помогает) и пытаться приспосабливаться к окружающему миру самостоятельно, используя преимущества своего «СДВГ-мозга».

Сторонники вышеописанных концепций считают, что позитивный взгляд на синдром дефицита внимания значительно улучшает положение страдающим им людей. Действительно, такое отношение уменьшает риск стигматизации, повышает самооценку носителей синдрома и учит их справляться со своими особенностями без медикаментов. Нам кажется, что в этих теориях — как и в любом стремлении не вешать на людей ярлыки, а помочь им адаптироваться — много полезного. Однако, протестуя против ярлыка, тут, как и в случае с биполярным расстройством, которое часто связывают с креативным мышлением, можно уйти в другую крайность — объявить потенциальным супергероем каждого человека с заболеванием. Смогут ли все пациенты с СДВГ взять столь высокую планку? Всегда ли отказ от медикаментов позволяет ее преодолеть? Вопрос остается открытым.

Как пережить СДВГ: таблетки для космонавтов, кофеин и балет

Как мы уже не раз говорили, СДВГ — противоречивая болезнь и нет однозначного мнения по поводу ее правильного лечения. За образец возьмем методы, рекомендуемые Всемирной организацией здравоохранения как самым авторитетным международным органом.

Первой линией лечения СДВГ является групповая или когнитивно-поведенческая психотерапия273. И та и другая имеют доказанную эффективность274, 275. Больным рассказывают о сути их болезни, чем она вызвана, учат понимать свои эмоции и справляться с негативными паттернами поведения. Если психотерапии недостаточно, прибегают к таблеткам. В первую очередь — к тем самым препаратам-стимуляторам, вокруг которых так много споров. Однако положительный эффект от лечения перевешивает потенциальные минусы в виде побочных действий или опасности злоупотребления276. В качестве альтернативы стимуляторам могут использоваться лекарства другого ряда — некоторые адреномиметики, ноотроп модафинил или уже знакомые нам по главе про депрессию СИОЗД — селективные ингибиторы обратного захвата допамина. Эффективность этих лекарств также подтверждена, но, как показали 29 исследований, они работают хуже, чем стимуляторы277. Возможно совмещение психо- и фармакотерапии. При этом доказано, что одновременное лечение лекарствами и психотерапией эффективнее, чем только лекарствами278.