Земля Тре - Александр Рыжов

Вот сцена охоты: человек, стоящий на лыжах, мечет стрелы в белок, которые сидят на дереве. Вот странная упряжка: олень мчит по сугробам остроносую лодку. Вот изображение битвы: маленькие воины тычут друг в друга длинными копьями... "Что ж, как сказал великий Сенека, вивере милитаре эст... жить - значит бороться..." Вот женщина, только что родившая младенца, но этот младенец почему-то похож на олененка, а рядом с ними - взрослый олень с человечьей головой.

Глеб поднес головню к последнему рисунку и невольно отшатнулся - на него смотрело лицо Алая!.. нет, не Алая, а того безобразного старца, в которого он превратился после гибели и которого Пяйвий назвал Аксаном. Здесь, на этом рисунке, он был одет в длиннополую шубу и держал в руках что-то непонятное большой круг и какой-то предмет, похожий на молоток.

"Спасайся!.. Здесь ты увидишь то, что не могло возникнуть... И если ты не испытывал страха - испытаешь... Беги! Садись на свое судно и спасайся... Чем скорее ты покинешь Биармию, тем лучше будет для тебя и для тех, кто прибыл сюда вместе с тобой..."

Глеб быстрыми шагами вернулся к костру. Его бил озноб. Он взял стоявший в углях кубок и, не обращая внимания на боль, жегшую пальцы, в два глотка опорожнил его. Горячая вода потекла в желудок, но озноб не проходил. Судорожно сжимая рукоять меча, Глеб опустился на каменный пол, но тут же вскочил как подброшенный - в темноте ему почудился шорох.

Нет... Тихо. Огонь в очаге еле теплился. В золе, вокруг умирающего пламени, золотыми звездочками светились искры. Кольцо мрака сжималось, со всех сторон надвигались черные тени. Глебу казалось, что это колдовские силы земли Тре ополчились против него, одинокого чужака, и ждут, когда погаснет огонь... До его напряженного слуха явственно донесся звук тяжелых шагов.

"Спасайся!.. увидишь то, что не могло... спасайся!. вивере милитаре эст... а в каждой борьбе есть победители и побежденные... беги!.. я прикоснулся к миру, воспринимаемому чувствами... готов сделать еще один шаг... беги!!!"

В голове шумела кровь, и Глеб не мог понять, откуда доносятся шаги снаружи или из глубины пещеры. Они приближались. Вот они уже совсем близко. Еще немного... Глеб закричал и с мечом в руке бросился к выходу.

- Фу-ты!

Он налетел на Косту так стремительно, что сбил его с ног. Меч выскользнул из ладони и ткнулся в землю, а рядом с шумом упала вязанка хвороста.

- Ты что? - спросил Коста, сидя на снегу и потирая ушибленную поясницу.

- Это ты?

- А ты кого ждал?

Глеб повернул голову, ожидая увидеть за спиной косматую тень. Но сзади не было никого. Огонь погас - в очаге красными точками мерцали тлеющие угли.

- Там Аксан!..

Коста молча отодвинул его, поднял вязанку и вошел в пещеру. Не торопясь положил вязанку возле очага, не торопясь развязал веревку. Взял пучок смолистых веток, поднес к очагу. Разгреб серебристый пепел, дунул... Глеб наблюдал за ним, стоя у входа. Когда пламя разгорелось вновь, Коста спросил:

- Ну и где твой Аксан?

Кап... кап... кап... - доносилось издалека.

Глеб подвел его к стене с рисунками.

- Это? - Коста хмыкнул.

- Разве не похож? - Глеб показал пальцем на старика в шубе. Вспомни...

- Ерунда! У них тут все на одно лицо. Почему ты решил, что это он?

- Показалось...

- Тебе надо выспаться. - Коста с сожалением посмотрел на друга. - Видок у тебя неважный.

- Но это... это точно не он?

- А хоть бы и он, какое тебе дело? Со стены не спрыгнет. - Коста ножом ковырнул краску, помял пальцами липкий комочек. - Видишь? Ничего страшного.

- А что у него в руках?

- Бубен. И колотушка. Шаманские штучки. Я видел у вепсов.

Они вернулись к костру. Озноб, колотивший Глеба, стал еще сильнее. Коста тронул его за руку и сказал с тревогой:

- Э, брат, да у тебя жар!

Он бросил в костер чуть ли не половину вязанки, и пламя взвилось к потолку, Глеб стоял, скрестив руки на груди, а зубы вытанцовывали дикарский танец.

- Погоди-ка. - Коста взял найденный под стеной кожаный лоскут, расстелил его на полу. - Садись.

Глеб подсел к огню, обхватил руками колени и напрягся, стараясь унять дрожь. Лицо пылало - можно было подумать, что пламя костра перекинулось на кожу и она вспыхнула, как сухая береста.

- Что видел? - спросил он, ворочая шершавым языком.

Коста ответил не сразу - сходил за водой, поставил кубок на огонь.

- Я? Ничего особенного.

- А все-таки?

- Прошел вдоль скал. Там есть проход... помнишь, Пяйвий говорил про какую-то гряду?

-Ну.

- Гряды я не видел, до нее, наверно, далеко. Но за скалами начинается лес. Я нарезал веток и вернулся. Вот и все.

- Что за лес?

- Одно название. Кусты, кривые березки... Это поблизости. Дальше вроде бы ельник, но я туда не ходил - снегу по колено.

- А звери?

- Впотьмах никого не разглядел. Рассветет, схожу еще разок.

- Если рассветет...

Вода в кубке зашипела. Коста бросил в него несколько маленьких овальных листочков и с десяток сморщенных ягод.

- Что это?

- Брусника. Раскопал под снегом. Выпей-ка. - Он протянул кубок Глебу.

Глеб взял его дрожащими руками, стал пить, вернее, глоток за глотком проталкивать воду в воспаленное горло. Вода выплескивалась, текла по пальцам, капала на колени.

- Жаль, нет меда, - сказал Коста. - Молоко с медом - от простуды самое то.

- Молока тоже нет. Ничего нет... - Глеб поставил кубок на пол. - Больше не хочу.

По спине заструились ручейки пота. Глеб закашлялся, в промежутках между хриплыми вдохами спросил:

- А люди?

- Что - люди?

- Не попадались?

- Я же говорю, никого не видел...

- Договаривай.

- Где-то рядом есть жилье. Это точно.

Кашель прекратился. Глеб перевел дух.

- С чего ты взял?

- Дым. Откуда-то из леса тянет. Утром проверю.

- Вместе проверим.

- Конечно... Тебе только босиком по снегу бегать. Ты бы лучше лег, поспал.

- Не хочется. Я посижу...

Сидели долго. Коста задремал - веки налились свинцом и тяжело надвинулись на глаза. Его мягко качнуло, голова опустилась на грудь, спина сгорбилась.

- ...есть победители, и есть побежденные... Вивере милитаре эст...

Коста очнулся, вскинул голову. Глеб сидел напротив, уставясь в одну точку, и бормотал что-то невнятное:

- Спиритус... чувствами, а не рассудком... беги!

- Что с тобой?

Коста тыльной стороной ладони коснулся его лба и отдернул руку. Лоб Глеба пылал. Лицо покраснело, а из распухших губ вырывались бессвязные слова:

- Мир... мундус сенсибилис... я сделаю еще один шаг... он убьет меня!

- Кто?

- Аксан! То, что не могло... даже в самом богатом...

Он придет, чтобы отомстить... он убьет!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});