Желание под солнцем - Карен Робардс

Она была все еще в нескольких ярдах, когда убедилась точно, что это человек. Он лежал ничком неподвижно, без рубашки и босой, одна рука была вытянута над головой, а другая спрятана под грудью. Она узнала бы эти черные как смоль волосы и широкие плечи повсюду.

Джосс.

– Джосс! – Лайла вознесла молитву за то, чтобы он был жив, и упала рядом с ним на колени. Он не пошевелился. Его широкие плечи блестели бронзой на солнце. Бриджи его были влажными, но более сухими, чем ее платье, а волосы без стягивающей их веревки, потерянной в море, уже высохли и лежали блестящими волнами вокруг головы и на плечах. Она не смогла обнаружить никаких признаков, что он дышит.

– Джосс! – Она положила ладонь на атласную кожу его плеча. Оно было теплым на ощупь. Облегчение затопило ее, но потом ей пришло в голову, что кожа может казаться теплой на немилосердном солнце. Схватив его плечо обеими руками, она попыталась перевернуть его на спину. Он был тяжелым, и задача оказалась нелегкой, но наконец ей это удалось. Когда ее глазам предстали его лицо и грудь, она ахнула. Довольно глубокий порез пересекал его лоб. Хотя сейчас порез был облеплен песком и кровь, которая могла вытекать из него, смыло морем, Лайла догадалась, что кровоточил он сильно. То, что сейчас кровь не течет, плохой знак или хороший? Означает ли это, что он?.. Она отказывалась даже думать об этом.

– Джосс!

Испугавшись, она потрясла его. Ее ладонь сдвинулась с плеча, заколебалась, затем легла на мягкую поросль на груди, чтобы послушать сердце. Под пальцами она ощутила слабое биение.

– Слава Богу!

Он жив, но насколько опасны его повреждения? Он не просто спит, он без сознания. Такой сильный удар мог повредить череп. Вероятность того, что он пережил ужасы ночи и шторма только для того, чтобы умереть от ран на этом пропитанном солнцем берегу, лишала ее присутствия духа. Закусив губу, Лайла осторожно пробежалась пальцами по порезу, затем по всей голове вниз, к шее и за ушами. Завитки волос льнули к ее пальцам, как умоляющие руки.

Череп, казалось, был цел. Она не доктор, но узнала кое-что о человеческой анатомии, ухаживая за больными на борту «Быстрого ветра». Возможно, у него имеются какие-то другие повреждения, которые не видны снаружи. Немного переместившись, так, чтобы лучше было видно его тело, она пробежала ладонями по нему, ощупывая широкие плечи, ребра, которые, кажется, зажили с того дня в Мэтьюз-Корт-Хаус, вдоль позвоночника. Кожа была теплой, гладкой и неповрежденной, он был худым, но твердым и мускулистым, и, насколько она могла сказать, все кости его торса были целы.

Снова подвинувшись, она провела ладонями вниз по каждой руке. Они тоже были теплыми, гладкими, поросшими короткими волосками и такими мускулистыми, что казались твердыми на ощупь под атласной кожей. И тоже, похоже, целы.

Мысль о том, чтобы пройтись ладонями вдоль его узких бедер и крепких мускулистых ног, была смущающей. Лайла взглянула на область живота, прикрытую бриджами, вспыхнула и перевела внимание на ноги. Долгое мгновение она смотрела на них, вытянутых на белом песке. Каждый мускул и сухожилие отчетливо вырисовывались под грубыми старыми кожаными бриджами, которые влажно облепляли его, как вторая кожа. Ноги его выглядели вполне прямыми, узкие голые ступни с пальцами, указывающими в небо, казалось, располагались так, как и должны. Одного долгого взгляда было достаточно, чтобы Лайла решила для себя: пока что она оставит все как есть. Если даже она обнаружит, что у него сломана нога или бедро, то все равно ничего не сможет сделать.

– Джосс! – Закончив осмотр, она еще раз попыталась разбудить его, зовя по имени и осторожно тряся за плечо. Черные полукружья ресниц упорно оставались лежать на щеках, на которых темнела отросшая за несколько дней щетина. Он не шевелился, никак не реагировал. Стоя рядом с ним на четвереньках, Лайла в отчаянии взирала на него. Что же ей делать?

Она могла бы просто сидеть рядом с ним на берегу, надеясь и молясь, чтобы он сам очнулся. А вдруг не очнется? Что, если на это потребуется несколько дней? Им обоим нужна вода, и ей по крайней мере какая-нибудь еда. И им понадобится какое-нибудь укрытие от солнца. Она уже ощущала, как его горячие лучи обжигают ее нежную кожу. Не может же она оставить его на берегу поджариваться, как рыбу. И по своему опыту с барбадосским ослепляющим солнцем она знала, что за какие-то несколько часов ее кожа сделается болезненно-красной, если не защитить ее от солнца. Помочь ей некому. Все, что должно быть сделано, ей придется сделать самой.

В течение следующего часа Лайле удалось затащить Джосса под пальмы, переплетающиеся кроны которых отбрасывали тень на песок, затем соорудить над ним примитивное укрытие, прислонив к стволу пальмы несколько прибитых морем палок, которые она приволокла с берега. Она нашла озерцо пресной воды в небольшой каменистой выемке на мысе. Вода, оставшаяся после бушевавшего несколько дней дождя, испарится через день-два. Укрытие было настолько примитивным, что защищало только от солнечных лучей. Предпринятые ею меры по выживанию были лишь временными, но по крайней мере они помогут им протянуть до тех пор, пока Джосс не очнется, или их не спасут, или она не придумает, что делать дальше.

Джосс пошевелился и застонал, когда она попыталась очистить его рану от прилипшего песка. Этот признак жизни ободрил Лайлу. Но он по-прежнему не открывал глаз и не реагировал, когда она звала его по имени. Поэтому, разочарованная, она снова опустилась на корточки и продолжила то, что делала.

Порез был не особенно глубоким, но длинным: начинался над правым виском, шел через весь лоб и заканчивался над левым глазом. Края были неровными, и песок прилип к корочке, которая уже начала образовываться. Когда Лайла стерла, сколько смогла, песчинки с пореза краем смоченной нижней юбки, ей пришло в голову, что вполне вероятна опасность заражения. Отец Бетси свято верил в целительные свойства морской воды. Он часто использовал ее, практикуясь в своем искусстве на других рабах, и Лайла сама видела, как это простое средство творит чудеса на «Усладе сердца». Она сходила к морю и, используя раковину вместо чашки, принесла морской воды в свое самодельное укрытие. Прикрыв рукой глаза Джосса, она осторожно стала лить воду на рану.

Джосс застонал, открыл глаза и посмотрел прямо на нее.

– Ты очнулся! – Она радостно улыбнулась ему.

– Вода! – пробормотал он, снова закрыл глаза и облизал языком пересохшие губы.

– Сейчас. – У нее было немного пресной воды в другой раковине, которую она оставила возле укрытия. Повернувшись, она выползла наружу, принесла ее и, осторожно держа, чтобы не расплескать драгоценную жидкость, поднесла ему. Его глаза открылись, когда она опустилась на колени рядом, подсунула руку ему под голову и приподняла так, чтобы он мог попить. Он выпил воду в два глотка и закрыл глаза. Лайла осторожно опустила его голову обратно на песок. Закусив нижнюю губу, она озабоченно смотрела на него. Он молчал так долго, что она уже начала бояться, что он снова потерял сознание, когда он заговорил, не открывая глаз.