Великий поход династронавтов - Х Оливер

- Я, когда заступаю на пост, капли в рот не беру! - торжественно заверил его дядя Пешо.

- Гм... А чем вы были заняты, когда появился... э-э... скажем, когда появилась эта обезьяна?

- Караулил! - ответил дядя Пешо, забыв упомянуть об "Убийстве на улице Морг".

- Что ещё было похищено?

- Больше ничего. Один тулуп, бороды, усы, косы...

- Нет ли повреждений в аппаратуре?

- Ничего не тронули.

- Не оставила ли эта ваша "обезьяна" каких-либо следов?

- Оставила. Я нашёл это в костюмерной. И дядя Пешо показал на ледоруб.

- С каких это пор обезьяны стали пользоваться ледорубами? - спросил следователь.

Сердце сержанта Марко учащённо забилось, и таинственное шестое чувство великих сыщиков снова заговорило в нём. Ледоруб... Не династронавтам ли он принадлежит? Разве не с его помощью проникли они в канал в тот памятный день, когда было найдено предсмертное письмо Симеона Бесстрашного? Сержант Марко лихорадочно прикидывал: на телестудии ничего ценного не взято; кинокамеры, приборы, киноленты - всё на месте, только усы и бороды... Кому могла прийти в голову столь бессмысленная затея? Ясно - только династронавтам. Только в их мозгу могла зародиться такая бредовая мысль. Этот ледоруб - последнее и решающее доказательство: 1) что пираты эфира - это династронавты; 2) что похитители бород, усов и кос - тоже династронавты; 3) что воры, которые шарят по чужим чердакам, - всё те же династронавты. Неизвестной остаётся только личность контрабандиста из серой "Волги" № Б 66-17...

Придя к этому важному заключению, сержант отправился в ракетный центр с твёрдым намерением на этот раз арестовать Федерацию - всю, в полном составе и заставить её во всём признаться. Вошёл во двор, огляделся - ни души. Наведался в соседние дворы - и там никого. Тогда он пошёл обходом по кварталу, заглядывая во все углы и закоулки.

Вот только в сарай, за которым помещался ракетный центр, он заглянуть позабыл...

6. ДЕНЬ "О".

...А догадайся он заглянуть в сарай, он бы застал там всю Федерацию, да ещё как раз в тот момент, когда они делили ночные трофеи...

Первой Кубинской бригаде достались все бороды, Второй Африканской - усы. Фанни вдобавок отдали две косы, которым она очень обрадовалась. Косы, правда, были русые, но что за беда! Она решила прицепить их сегодня же, не откладывая.

Вместе с бородами и усами интербригадовцы получили ещё по пузырьку УК (универсального клея). Рони Дакалка сказал, что это самый липучий клей на свете - всё, что хочешь, клеит: дерево, кожу, стекло, бороды, сталь, усы...

Так начался великий день "О".

День, потребовавший от всех интербригадовцев большого напряжения сил и военной хитрости. Предстояло преодолеть множество трудностей: купить билеты на проезд, попрощаться с Роландо и Сисулу-Каба, проститься с родителями, не вызвав их подозрений, и незамеченными добраться до вокзала. Разведка установила, что поезд к западной границе отправляется в 20. 45, а к южной - в 21 час. Следовательно, все задачи должны быть решены к 18 часам.

Штаб разработал для обеих экспедиций подробный план. Главными пунктами в нём были следующие:

а) Каждая экспедиционная группа сходит с поезда на некотором расстоянии от границы.

б) Границу переходить в темноте и немедленно направляться соответственно в Белград или Анкару.

в) Там обе группы должны явиться - одна в кубинское посольство, другая - в посольство Гвинеи, объявить себя политэмигрантами и попросить паспорта... А дальше уже всё пойдёт как по маслу.

Разработав стратегию и тактику похода, интербригадовцы отправились в обсерваторию. Они знали, что Роландо сейчас находится там - у него в этот день был экзамен по астрономии.

...По двору обсерватории сновали студенты с книжками в руках. Они дрожали, нервно грызли ногти, в который раз листали тетради, с замиранием сердца ожидая минуты, когда их вызовут в домик с куполом.

Майор Димчо попросил одного из студентов найти Роландо. Кубинец вскоре появился. Его вид страшно разочаровал династронавтов: ничего, ну ничегошеньки героического и партизанского в нём в эту минуту не было. Бледный, невыспавшийся, одет в самый что ни на есть обыкновенный костюм, так же грызёт ногти, как остальные, а борода, великолепная борода, выросшая в Сьерре-Маэстре, спуталась и обвисла.

- Скоро моя очередь, - жалобно простонал он. - А я всё перезабыл! Всё! Если мне достанется Луна, я погиб!

Наско Некалке стало от души жаль его.

- Компаньеро Роландо, - ободряюще сказал он, - если вам достанется Луна, имейте в виду: там есть жизнь. Честное слово! Я своими глазами видел на Луне животное!

Кубинец так и ахнул:

- Какое оно на вид?

- Ну... вроде динозавра... Только побольше,.. Представьте себе Никижа. Только ростом с гору, а хвост - как отсюда до Марса...

- Хорошо-хорошо... Буду иметь в виду... - сказал обнадёженный Роландо. Но всё-таки лучше бы она мне не досталась, потому что знаешь, Наско, какое дело? В книгах пишут, что на Луне жизни нет...

- Даже самые крупные учёные иногда ошибаются! - мудро заметил Наско. - Не верите мне - спросите Кынчо.

Покончив с научным спором, интербригадовцы сообщили Роландо, что пришли прощаться, потому что сегодня вечером уезжают на Кубу.

- Правда? - рассеянно проговорил кубинец. - Ну что ж, прекрасно, тогда до свиданья, счастливого пути и привет Фиделю.

И побрёл к домику с телескопами, точно на заклание, повторяя про себя вновь приобретённые сведения о живом существе на Луне... Однако на полдороге он, вспомнив что-то, обернулся.

- Эй, Наско! Что у тебя по арифметике? - спросил он страдальческим, усталым голосом.

- Пара! - мрачно ответил Наско.

Удивительное дело! Это коротенькое слово заставило Роландо встряхнуться. Он вдруг словно стал выше ростом, к нему вернулась величавость осанки, борода воинственно вздёрнулась, глаза запылали. Нет, это был уже не студент перед экзаменом. Это снова был герой Сьерры-Маэстры, лейтенант Роландо Доминго Хосе Мария Рамон Мансано де Эррера!

- Слушай, Наско! Только посмей поехать на Кубу с двойкой! Только посмей! Раз Фидель сказал: надо шестёрку, - значит, надо шестёрку! Понял? И ни на один балл меньше. Я пошёл! Патриа о муэртэ!

Он вскинул кулак и твёрдой поступью зашагал к домику, где его ждал экзаменатор. Нет, уже не на заклание шёл он, а на штурм сияющих высот Науки! Пускай достаётся Луна - ему неведом страх!

Всю дорогу до университета интербригадовцы растерянно молчали. Слова Роландо вызвали в их душах смятение. Что теперь делать? Неужели бросить Наско одного? И надо же - именно тогда, когда появились бороды, когда всё готово, когда уже есть даже деньги на билеты! Из-за какой-то несчастной двойки!..

Горестно вздыхая, они поднялись по лестнице и направились прямо к аудитории 155. Заглянули в замочную скважину: мама Наско Некалки, товарищ Морева, вызвала Сисулу-Каба к доске. Тот, пыхтя и отдуваясь, пишет мелом какие-то предложения. Судя по всему, товарищ Морева даёт ему жару... Им стало мучительно жаль его. Они переглянулись и поняли друг друга без слов. Наско Некалка вынул свой блокнот, и Майор Димчо написал такую записку:

"Дорогая товарищ Морева! Нехорошо с вашей стороны так терзать Сисулу-Каба. Во имя гуманизма мы решительно настаиваем, чтобы вы поставили ему шестёрку и отпустили. Мы ждём его за дверью, и нам очень некогда.

Руки прочь от Чёрной Африки!

С приветом ФДА".

Послание передали через одного студента. В замочную скважину им было видно, как товарищ Морева прочитала, улыбнулась и прикрыла лицо ладонями: что это ещё за улыбки такие!

Зато уже через десять секунд Сисулу-Каба вышел к ним. Глаза и улыбка сверкали ярче, чем когда-либо.

- Шестёрка! - крикнул он, завидев их. - Шестёрка! Ещё бы чуть-чуть, и я бы засыпался. Изумительная женщина эта Морева!

Династронавты, скромно умолчав о своём бескорыстном участии в этом деле, информировали своего чёрного друга о том, что вечером уезжают в Преторию и пришли прощаться.

Это сообщение, по-видимому, не произвело на него особого впечатления.

- Прекрасно, - сказал он совершенно равнодушным тоном. - А теперь пошли отпразднуем мою шестёрку! Я угощаю!

Интербригадовцев немного обидело столь пренебрежительное отношение к великому походу, но это не помешало им принять приглашение. Они с радостью последовали за Сисулу-Каба в кондитерскую, где пили лимонад, ели пирожные, а Рони Дакалка мигом расправился с тремя пирогами.

Майор осторожно спросил Сисулу-Каба, что передать Зинакели, если удастся его повидать в Претории.

- Он уже не в Претории, - ответил тот. - Его перевели в Йоганнесбургскую тюрьму. Вы, наверно, слышали, что смертный приговор отменён? Протесты оказали своё действие...

Огромное чувство гордости переполнило сердца интербригадовцев. Как-никак они тоже кое-что сделали для спасения Зинакели Сисулу от виселицы. Теперь оставалось вызволить его из тюрьмы.

- А если мы всё-таки его увидим? - загадочно спросил Майор.