Полог предубеждения (СИ) - Державина Кира

Поздравлял нас приятным размеренным голосом мужчина на манер преподавателей с Земли, каждый из которых говорил примерно то же самое в начале каждого учебного года.

Это меня даже в какой-то степени успокаивало, напоминая, что где бы ты ни находился, кто бы ни был вокруг тебя, даже если это — целый чужой мир, помни — люди везде одинаковые. Хороших и плохих примеров можно найти множество в совершенно любом времени и месте.

— Первое занятие будет вводным. Необходимо выявить примерный уровень ваших знаний, приобретённых за время обучения в школе, да и не лишним будет вспомнить материал, — наметил магистр Мор примерный план занятия и принялся копаться на столе, что-то выискивая.

Видимо, предметом его поисков оказался список адептов.

— Адепт Иларик, встаньте пожалуйста, и расскажите нам, как зародилась магия в Ан Домхайн, — попросил сразу преподаватель, не став ничего перед этим рассказывать сам.

Откуда-то с конца аудитории медленно встал испуганный парень, кому не посчастливилось попасть под опрос первым.

— Ну, был первый магический ребёнок, из которого произошли все остальные маги… — замялся тот, не зная, чего ещё добавить.

— Плохо, садитесь. Адептка Рона, можете что-нибудь добавить? — продолжил нарушать спокойствие в рядах слушателей лекции магистр Мор, заставляя каждого переживать за то, как бы не попасться под раздачу следующим.

— Первый ребёнок-маг обладал всеми составляющими сил, но со временем у магов стали всё больше проявляться отдельные составляющие, а другие подавляться. Универсальные маги стали редкостью, — уже гораздо более уверенно продекламировала девушка, что дала гораздо более подробную информацию, нежели парень.

— Лучше, но всё ещё мало. Что ж, я лучше освежу ваши познания сам, дабы не пришлось потом краснеть перед комиссией на экзамене. Простые люди появились гораздо раньше магов. Я бы даже сказал, что магия — очень молода относительно возраста людской цивилизации. Бога, единые в своей двойственности, посчитали, что их миру не хватает чего-то важного. Они подарили плод своей любви миру, наделив его частью своих сил. Это был первый младенец с такими умениями, что по совместительству в последствии стал одним из сильнейших магов в истории, потому что он обладал всеми составляющими магии, которые ещё тогда не были разделены. Также был открыт проход в другие миры, чтобы люди могли делиться друг с другом магией, культурой и знаниями, чтобы сделать каждый из миров лучше. Со временем от этого мальчика произошли все остальные маги, что уже имели иную магию. Она разделилась на всех, являясь для каждого уникальной. Одни были менталистами, другие созидателями, третьи разрушителями. Конечно же, они по-прежнему могли применять другие виды магии, но преобладающий был у каждого. Маги попадали и в другие миры, смешиваясь там с местным населением и даря свои силы. В какой-то момент на небе стало неспокойно, и боги, до этого жившие в полном согласии, разругались. Маги стали рождаться более слабыми, резерв всё уменьшался, а люди ещё и ограничили проход в другие миры. Это совпало с моментом правления Анастасии, которую современники прозвали Кровавой королевой. Она пришла с Земли, будучи сильнее большинства магом из мира Ан Домхайн. Сначала все было нормально, но потом Анастасия словно стала другим человеком. Слухи о её зверствах наверняка доходили и до вас. Именно после этого все королевства посчитали необходимым ограничить доступ в иные миры, чтобы не повторять таких ситуаций. Но они не посмели ослушаться воли Богини, что когда-то была озвучена Оракулами: Ан Домхайн должен быть связан с остальными мирами. Проход они оставили и стали пускать сюда лишь редких магов, и то только с целью обучения в академиях. По одному на каждую.

Почти все адепты в аудитории слушали невнимательно, буквально вполуха, а я впитывала информацию со всем усердием, даже успевая делать какие-то пометки. Наверняка это должно быть в учебниках, принесённых магистром Делмором, но запоминать информацию по мере поступления было всё равно проще.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Когда преподаватель закончил основную часть своего вводного занятия, он попросил студентов что-то добавить, если они знают какую-то информацию сверх предложенного. Я узрела лишь одну руку, что вытянули с большим усердием. Магистр Мор кивнул, позволяя ей озвучить своё дополнение.

— Я слышала, что Анастасия принудила короля на себе жениться ментально, чтобы расправиться со всеми, кого она недолюбливала, — заявила одна из адепток, едва получив разрешение ответить от преподавателя.

— В науке не существует понятия «я слышала», адептка. Если есть хоть какие-то источники подтверждения информации, помимо «просто слышал», то информацию можно считать сколько-нибудь достоверной, — осадил девушку он, на меня совершенно не глядя.

Магистр Мор защищал не меня, а свой предмет. Многие деятели науки не слишком любят, когда то, над чем они трудились и корпели множество лет, чтобы как можно лучше и достовернее изучить, так безответственно извращают и коверкают.

Дальше были даты и более скучные моменты, которые я по-прежнему внимательно слушала, но уже с гораздо меньшим интересом.

Перед следующей парой я воспользовалась свободным временем на обдумывание услышанного. Я знала, как минимум, одну причину, почему здесь недолюбливали землян. Наверняка Анастасия была королевой не просто какого-нибудь случайного королевства, а именно Ювельского, что и оставило шрамы. А если судить по датам, правила она совсем недавно. Сейчас были ещё живы внуки или даже дети её современников. Мне с трудом верилось в её демонический образ, наличие которого подтвердила та адептка, что выкрикнула неподтвержденную информацию, уж слишком похожую на намеренное очернение личности. Я понимала, что не могу беспристрастно рассуждать о своей соотечественнице, но верить другим не хотелось. Если они обманывались насчёт меня, то где гарантии, что всё было не так с ней? Да и у людей любого мира есть свойство искать конкретного виноватого в проблемах, даже если виноваты были все.

С одной стороны, мне стали понятнее причины ненависти ко мне, но стало ли от этого легче? Скорее нет, чем да. Потому что одиозная личность в истории могла заставить ненавидеть своих соотечественников не на одну сотню лет, а здесь воспоминания об Анастасии были очень свежи. Мне стало жалко предыдущих землян, которые были вынуждены здесь учиться в ещё более приближённое к тем событиям время.

Я игнорировала неприязненные взгляды адептов после напоминания им о причинах их ненависти к землянам, понимала, что это обычное человеческое поведение, которое я могу либо пропускать мимо внимания, либо предаться процессу сочувствия к себе, который бы ничем хорошим не закончился.

Пока шла к нужному кабинету, занятая своими мыслями, наткнулась на чьи-то донельзя твёрдые руки, что мягко меня приобняли и не пустили идти дальше.

— Малышка, привет. Ты бы хоть смотрела, куда идёшь, вдруг попадётся кто-то менее приятный, чем я, — поприветствовал меня такой большой и обаятельный Брант, манеры общения которого уже было достаточно, чтобы не спутать его с братом.

Парень осторожно остановил меня, не давая больно удариться носом о его каменные мышцы на груди.

Брент тоже был обаятельным и смешливым, но у Бранта умение общаться с девушками зашло гораздо дальше, как и лучащееся изнутри обаяние. Они сочетали в себе самовлюблённость и пробивную учтивость в общении, что для них идеально работало и прекрасно гармонировало. У меня совсем не создавалось неприятных ощущений от их поведения, наоборот.

— Привет, Брант, — широко улыбнулась я парню, уступая ему дорогу и смакуя свой полученный заряд позитива от одного из самых приятных участников команды.

— Какая ты сегодня красивая, — заставил меня смущаться парень, умеющий так легко и непринуждённо поднять настроение кому угодно.

В следующую аудиторию я вошла уже гораздо более уверенной, не дав ни одному обнаглевшему адепту не пропустить меня к свободному месту или озвучить при мне какой-то нехороший комментарий. Не знаю, что на них подействовало больше, моё агрессивно-уверенное лицо или недавняя встреча с Брантом, которая у любого неподготовленного человека вызвала бы разумное предостережение, вызванное инстинктом самосохранения.