Ничего страшного - Роман Сенчин

- В общем, Ир, взял он меня к себе. Миха. Я согласилась, конечно. А что оставалось?.. Да и само собой так получилось. У него квартира была двухкомнатная, своя, и я как вдова друга поселилась. А потом и спать стали... В-вот... Миха уже тогда делами серьезными занимался... Это ведь в девяносто втором было, рынки только начались, и сразу эти рэкетиры бесбашенные появились, а Миха торгашей охранял. Неофициально, конечно... У него бригада была, брали кое-какой налог с каждого контейнера, с палаток, а те зато жили спокойно. Ну, крыша, в общем... Три года почти мы с ним прожили. Как супруги. - Маринка невесело улыбнулась. - Все было отлично... Отлично... Он быстро раскручивался. Бензин продавал, сигареты. Пивзавод хотел приватизировать. Из-за него, наверно, и застрелили...

- Застрелили? - переспросила Ирина и почувствовала себя персонажем какой-то криминальной передачи; даже поозиралась - не следят ли, не снимают ли их на камеру...

- В девяносто пятом... перед самым Новым годом... - Маринка говорила с трудом и шаг сбавила. - Врагов-то у него хоть отбавляй было... конкурентов то есть... Был бы он жив сейчас, всех бы здесь шеренгами строил... Может, зайдем? - вдруг оживилась она, кивнула в сторону бара "Корона", - по коктейльчику выпьем? И позвоним заодно.

"Куда позвоним?" - хотела спросить Ирина, а вместо этого послушно и молча повернула вслед за Маринкой к "Короне".

Они обогнули стоящую у входа черную иномарку. Обернувшись, Ирина увидела Дмитрия Павловича Стахеева. Он вслед за кем-то забирался в машину... Мягко хлопнула дверца, и машина побежала по улице...

- На таком "БМВ" тоже бы сейчас рассекал, - как-то злобно кивнула вслед ей Маринка. - Да кого... Миха себе такую б пригнал - все бы попадали.

Ирина, усмехнувшись, кивнула.

Вошли в бар, сели за столик, освещенный толстой, под стеклянным колпаком, свечой. Маринка тут же поманила юношу в белой рубашке жестом хозяйки. Тот, подхватив со стойки папочку, подошел.

- Меню, пожалуйста.

- Две "Отвертки", - ответила Маринка, перекладывая папочку на край стола, - и телефон.

Юноша удалился. Маринка достала из сумочки сигареты "Кэмэл", зажигалку.

- Ты номер садика помнишь?

- Тридцать шестой.

- Да нет... - Маринка как-то снисходительно улыбнулась. - Телефонный номер.

- А... Где-то был... - И Ирина полезла в свою сумочку, где среди помады, тонального крема, ваток, ключей были свернутые листочки с нужными адресами и телефонами.

Копаясь, она в который раз подумала с раздражением: "Книжку пора завести... Невозможно же так!" Магазин, где есть отдел канцтоваров, напротив их дома, но постоянно то забываешь об этой книжке несчастной, то денег жалко, а чаще всего просто лень зайти...

Уже готовая вывалить на стол содержимое сумочки, она наткнулась на бумажку с номером детсадовского телефона. И как раз официант принес два бокала с желтой жидкостью и синими соломинками и громоздкую трубку.

- Спасибо, - совсем вроде небрежно, но в то же время и неуловимо ласково произнесла Маринка. - Давай, Ирушик, диктуй.

Она продиктовала. Через несколько секунд ожидания Маринка протянула ей телефон:

- Говори...

- Алло! - заполошно выкрикнула Ирина. - Здравствуйте!.. А можно воспитательницу из третьей группы. - И добавила на всякий случай: - Очень важно!

- Щас, - отозвался усталый женский голос; в трубке что-то хрустнуло и затихло.

Спустя пару минут, за которые Ирина успела выпить половину приятно отдающего апельсином коктейля, трубка ожила снова:

- Да, слушаю!

- Зоя... гм?.. - Отчество воспитательницы вылетело из головы, Ирина мучительно замолчала; спасибо, на том конце провода подсказали:

- Зоя Борисовна.

- Зоя Борисовна, здравствуйте! Это мама Павлика Губина. - И Ирина с непривычки понесла околесицу, запуталась, боясь сказать напрямую, что сегодня не сможет забрать сына.

- Значит, я так понимаю, - видимо, устав слушать, перебила воспитательница, - Павлик сегодня остается ночевать?

- Н-да, если можно...

- Конечно, можно, Ирина Юрьевна. Что вы! - Голос сделался радушным и успокаивающим. - Это же наша работа... Ничего страшного. Отдыхайте.

- И еще! - боясь, что воспитательница положит трубку, заторопилась Ирина. - У нас дома ведь телефона нет. Так, пожалуйста, если можно, скажите, чтобы Светлана или Аня Степанова зашли к моим... они в том же доме живут, и передали моим родителям...

- Все понятно. Хорошо, я скажу, - опять перебила воспитательница. Или записку в двери оставят, если никого дома не будет. У нас это оповещение отработано.

- Ой, спасибо вам, Зоя Борисовна! Большое спасибо...

- Ну вот видишь, - как старшая, улыбнулась Маринка, - а ты боялась. Даже юбка не измялась.

Этой своей шуткой она снова напомнила Ирине курящих, гуляющих с парнями своих четырнадцатилетних одноклассниц, и тот заполошный, испуганный голос в ней закричал: "Уходи ты! Иди домой! Домой!" А другой, взрослый и умудренный, заглушил эти крики холодным вопросом: "Зачем?"

- Еще сейчас по коктейльчику... - Маринка плавным движением поднесла к глазам часики. - И можно двигать. Зря, конечно, они в будний день открытие сделали... А, какая разница... Хоть посмотрим, как там в казино бывает. Давай, Ириш, досасывай свою "Отверточку".

Как и та шутка с юбкой, Ирину коробило название коктейля - грубое, механическое, впрочем, кажется, очень точное. Он именно отвернул что-то в душе, какой-то болтик, и влил внутрь теплое, горьковато-сладкое, так приятно щекочущее... За несколько минут настроение изменилось совершенно... Ирина втягивала в себя через соломинку новую порцию теплого, горьковато-сладкого и, как занятную передачу по радио, слушала дальше историю бывшей одноклассницы...

- После Михи опять на полных бобах осталась. Мы же с ним не зарегистрированы были, а у него жена формальная и ребенок. Он с ней не жил уже несколько лет, а она жила с одним из главных Михиных партнеров. Ну и... Запутанная, короче, история. Но я ничего делать не стала, чемодан собрала, и все... Хорошо, денежки кой-какие скопились, сняла однокомнатку. Стала работу искать.

Зажегся мягкий, не слепящий электрический свет. "Пять часов", автоматически отметила Ирина; в душе вяло и сонно трепыхнулось беспокойство и тут же пропало.

- И как ты? - спросила Маринку.

- Да как... - Та, переменив позу, закинула ногу на ногу, и Ирина заметила на загорелой коже (где в конце мая загореть-то успела?) несколько круглых розовых шрамиков. Наверное, от того аппарата Елизарова... И еще один шрам был длинный, неаккуратный, со следами небрежных, торопливых стежков. Но, как ни странно, он не пугал, а наоборот - делал Маринку живей, соблазнительней, похожей на испан-скую танцовщицу из какой-нибудь портовой таверны; Ирине вдруг захотелось погладить ее теплую упругую ногу. - Как... Вспомнила свое парикмахерство, в салон устроилась. Конечно, не сразу, не все так просто. Это, оказывается, такая работа блатная! Легче масоном каким-нибудь стать... Зато теперь седьмой год уже - тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить, - свожу концы более-менее. Старший мастер, свои клиенты... Мать умерла в прошлом году, я ее похоронила нормально. В родной угол перебралась.

- М-да-а... - Ирина соснула "Отвертку", спросила полушепотом: - Одна живешь?

- С Викушей.

- А... кто это?.. Если не секрет, конечно...

- Да нет! - хохотнула Маринка. - Это дочку я так зову. Викторию.

- У, ясно... - Ирина замялась, а потом уточнила все так же полушепотом: - Я не в этом смысле...

- Я одна, - спокойно, без всякого сожаления сказала Маринка. - Так, бывают романчики... чтоб форму не потерять. Но, знаешь, Ириш, после Феликса с Михой, честно тебе скажу, трудно с кем-то серьезно сойтись. Или боровы стопроцентные попадаются, или мальчишки. А возраст такой, что с боровом еще не хочется, а мальчики, они только с виду сладкие... Через неделю тошнит от них... Феликс и Миха настоящие парни были, герои, но герои вот, оказывается, мало живут...

Где-то совсем недавно, прямо сегодня Ирина уже слышала о героях... И как подсказка - вместо Маринки Журавлевой заколыхалось перед глазами мясистое скорбное лицо Дарьи Валерьевны, засвербел в голове ее пересказ книжки о главной потере России... Ирина дернулась, будто на нее пахнуло морозом...

- Что, скоро в это "Ватерлоо" идти? - отвязываясь от страшного совпадения, спросила она и добавила, усмехнувшись: - Нелепое какое-то название сделали! Ведь Ватерлоо - поражение, бессмысленный поступок, кажется. Ну, такое значение...

Маринка пожала плечами.

- Для кого как, наверное. - Взглянула на часики. - Времени уйма, на самом-то деле. Давай-ка, может, еще по бокальчику, и расскажешь, как у тебя. Я же о тебе вообще ничего не слышала. Да и никого года три как совсем не встречала. Представляешь?.. Ну, как ты-то живешь?

- Н-ну... - собираясь с мыслями, протянула Ирина. - Закончила универ, биохим, теперь сижу на рынке в лаборатории. Товар на нитраты проверяю.

- Неплохо, неплохо, - уважительно покривила губы Маринка, в то же время делая официанту новый заказ.