Договорная жена - Екатерина Ромеро

прямо в него.

– По столам, значит, шастаешь?

Пистолет сильно дрожит в моей руке, и я с ужасом понимаю, что пробую нажать на курок, но он не поддается! Черт, как эта штука работает?

– Стой! Дай мне выйти отсюда, не то клянусь, я выстрелю!

Вскрикиваю громко, когда Ахмадов уже в полуметре от меня. Дергаю пистолетом, но оно не стреляет.

Огненная тупая боль прошибает мою руку, когда одним движением мужчина просто выбивает оружие из моих ладоней, и заворачивает мне руку за спину с такой силой, что у меня чуть ли искры из глаз не сыпятся.

– Держать оружие научись сначала, стрелок, блядь.

– Ай, пусти!

– Пошли.

Я слышу какую-то возню за спиной, после чего Вахид берет меня за руку, и тащит в спальню. Кожу жжет от его прикосновения. Он слишком горячий.

Даже опомниться не успеваю, как дотянув меня до комнаты, мужчина закрывает дверь на замок.

– Ты сегодня была очень непослушной девочкой, Малика.

– Выпусти меня!

– Нет, кобра, ты провинилась. Тряпки снимай.

– Зачем?

– Наказывать буду.

Глава 22

Слова мужчины заставляют мое сердце трепетать, точно у цыпленка.

– Как…как это наказывать?

– На колени встань, жена. И без фокусов на этот раз.

Мотаю головой и быстро отхожу от него.

– Нет. Я не буду.

С ужасом вижу, как этот огромный лев расстегивает ширинку своих штанов, и вынимает оттуда ремень. Крепко в руке его сжимает.

– Или сама или я помогу, выбирай.

Кожаный ремень переливается в его большой сильной руке, и я сглатываю. Вахид не шутит, а я…боюсь боли.

Делаю глубокий вдох. Выдержу. Я сильная.

Подхожу и опускаюсь перед ним на колени.

– Нет, тряпки тоже сними. Все, до единой.

– Зачем? Я ведь просто…

– Делай, как я говорю.

Сцепляю зубы, и снимаю с себя футболку и лифчик. Стягиваю штаны вместе с трусиками.

Становлюсь перед мужчиной на колени. В кожу впивается мягкий ворс ковра.

– Открой рот.

Он смотрит строго, так…что желания спорить с ним сейчас просто нет.

Приоткрываю губы, и Ахмадов подносит руку к моему лицу. Прикасается пальцем к губам, увлажняя его моей слюной, а после проталкивает палец в рот. Сначала один просовывает, а после два и три…

К горлу сразу же подкатывает рвотный рефлекс, но Вахид тут же вынимает пальцы, недовольно рыча.

– Тихо, дыши носом. Привыкнуть надо. Давай еще.

Закрываю глаза и приоткрываю губы, чувствуя, как Ахмадов снова засовывает в мой рот палец. На этот раз он действует чуть более нежно, и не надавливает так сильно на язык.

– Хорошо. Пососи его. Как леденец.

– Нет. Еще чего!

С его пальцем во рту не так то просто разговаривать, но я все же пытаюсь.

– Будешь противиться, я все равно тебя выебу, но тогда будешь реветь. Давай. Учиться надо. Теперь на практике.

Застываю, видя, как мужчина расстегивает ширинку, и достает член. Стоячий, толстый, налитый, и уже полностью готовый.

Тут же отшатываюсь назад от этого вида. Сглатываю. Из этого ракурса его член мне еще большим кажется.

– Открой рот. Не бойся его. Он не кусается.

Дышать становится труднее, когда я вижу это орудие пыток. Точно удав, по-другому не скажешь. Темно розовая головка блестит от естественной смазки.

Почему-то мой рот наполняется слюной, а еще я чувствую…предвкушение. Я еще не знаю, какого это, но почему-то мне хочется попробовать.

Вздрагиваю, когда Вахид протягивает руку, и проводит ею по моим волосам. Так нежно и ласково, что у меня мурашки бегут по коже.

– Оближи. Дотронься до ствола.

Почему-то мое сердце начинает стучать чаще, когда я поднимаю голову, и снова вижу перед собой его член. В животе почему-то сильно тяжелеет, а соски становятся очень твердыми.

Я осторожно тянусь к нему, и осторожно дотрагиваюсь до ствола. Не знаю, что делать. До Вахида я не то, что не трогала, не видела мужской эрегированный член.

Черт, да и не эрегированный тоже не видела, кроме картинок в книжках по биологии.

Сглатываю и провожу подушечками пальцев по стволу. Кожа очень нежная, бархатная, теплая. Вена пролегает вдоль него. Запах приятный, не отталкивающий, а скорее какой-то…запретный.

– Давай, налюбуешься еще. Открой рот.

Вахид берет меня за подбородок, и направляет в меня свой член. От неожиданности я вся теряюсь, но мужчина умело проталкивает его в меня, отчего языком ощущаю чуть солоноватую смазку.

Мои губы растягиваются до предела от его королевских размеров. Кажется, еще немного, и они просто треснут.

– Пососи. Давай сама. Рот шире открой. Еще шире.

От шока я даже двигаться боюсь. Чтобы не упасть, мне приходится опереться о бедра мужчины.

Слюна начинает стекать из моих губ, и тогда я впервые насаживаюсь на его член. Совершенно неумело и осторожно, боясь сделать хоть одно неверное движение.

После вынимаю изо рта это орудие пыток, и медленно насаживаюсь на него снова. Как ни странно, никакого отвращения у меня нет, но есть что-то другое. Интерес и…желание продолжать.

– Умница. А теперь к себе прикоснись. Соски потрогай.

Я бы убила его, но почему-то в этот момент мне очень хочется сделать так, как говорит мужчина, и я слушаюсь его.

Осторожно тянусь рукой к груди, и обхватываю сосок, чувствуя, что он уже просто каменный, а между ног у меня стало очень жарко.

– Молодец, давай еще. Работай ртом, девочка.

Кажется, я потеряла всякий стыд, но я начинаю делать Ахмадову минет, и получаю от этого наслаждение. Не знаю, что это, но мне нравиться. Притом, очень.

Я глубже носом хватаю воздух, и вдыхаю его терпкий запах, который словно дурманит мне мозг, но останавливаться не хочу. Мне нравиться делать это. Почему-то мое тело реагирует на эту пытку слишком горячо.

Двигаюсь медленно и осторожно, но в какой-то момент Вахид теряет терпение. Я чувствую, что его член стал еще более возбужденным. Уже до предела просто, и едва ли помещается мне в рот.

Мужчина крепче обхватывает меня за голову, и начинает насаживать на свой член, от чего я тут же теряю доступ к кислороду, начинаю паниковать, и отбиваться от него руками.

– Тихо, кобра, носом дыши. Малика, слышишь?

Поднимаю на него глаза. Страшно даже подумать, как я сейчас выгляжу. Немного успокаиваюсь и делаю вдох.

Эта наполненность заставляет чувствовать меня полностью во власти мужчины. Без возможности отступления, без права на отказ.

– Умница, давай, девочка. Еще.

Ахмадов продолжает вбиваться в мой рот, и я чувствую, как между ног у меня уже все просто горит, а по щекам катятся слезы.

О Аллах, что он творит со мной, это